#ЗаметкиГорожанинаВпровинции. Роман, написанный в Фейсбуке

– Мама, приедешь в город, обязательно сходи в бассейн!

Я смотрю на пакет и начинаю реветь. Моя девочка подумала обо мне, она знает, как для меня это важно. Я научилась плавать только лет в сорок с лишним и влюбилась с воду. Бассейн хотя бы два раза в неделю – как жизненная необходимость, которая позволяет снять усталость, загрузить мышцы и освободить мозг. Я бы, наверное, смогла примириться с жизнью в деревне, если бы там был бассейн. Речка, заросшая илом, и один-два ненадежных летних месяца, когда можно поплавать, – слабая замена надежно укрепившейся привычке заниматься плаванием.

Я откладываю пакет в сторону и вздыхаю – сначала надо купить краску для волос, крем для лица и кучу других вещей, получить на почте заказ из интернет-магазина – да, тот самый чехол для айфона, который я так долго ждала и который отправят обратно через два дня. Еще надо разобрать оставшиеся вещи, помыть полы, съездить к своему парикмахеру и в последний раз прилично подстричься… А еще я почти не спала в последние дни и ночь провела в автобусе. Хватит ли у меня сил на бассейн?

Вооружившись списком покупок, заготовленным заранее, отправляюсь по магазинам в поисках необходимого. Когда я уезжала отсюда два месяца назад, я переживала, что не успела купить новенький белый бюстгальтер, тогда он мне был жизненно необходим – под белые блузки. А теперь какой к черту бюстгальтер? Мне нужны утепленные резиновые сапоги, потому что мои ноги превращаются в кусочки льда, когда я перемешиваю ими грязь в тонкой резине. А еще мне нужна темная куртка для работы на огороде, потому что одна куртка на двоих с мамой – это не вариант. Я измазала ее на грядках и не успела отстирать к похоронам, маме пришлось ехать на кладбище в тоненькой летней курточке и мерзнуть в ней под дождем. А в мою она влезть не смогла – размеры у нас разные.

Уставшая, невыспавшаяся, на деревянных ногах я вываливаюсь из подъезда. Город встречает угрюмой серостью замороженных улиц. Сейчас бы самое время пройтись бодрым шагом четыре остановки, как я делала это всегда, чтобы взбодриться и обойти пробки. Но у меня нет времени, и я сажусь в автобус.

Глава 35. Проблема выбора

27 сентября

За два месяца, что меня не было в городе, куда-то исчезли два моих любимых стоковых магазина, в которых я часто покупала себе одежду. Во-первых, дешево. Во-вторых, европейское качество. И вовсе не потому, что я сноб и поэтому покупаю только европейский тряпки. А потому, что они не уродуют фигуру и не образуют мешков в плечах и на спине. Да и носить на себе китайскую синтетику, в которой тело совсем не дышит, – сомнительное удовольствие.

В общем, мои магазины исчезли в неизвестном направлении, оставив после себя только скучные объявления на дверях: «Сдается в аренду». Все утро роюсь в 2ГИС и обзваниваю магазины: половина телефонов не отвечает или голос электронного оператора сообщает, что телефон отключен. Наконец – о счастье – я нахожу новый, недавно открывшийся мегахенд, дозваниваюсь и еду туда. Теперь понятно, почему закрылись все мелкие магазинчики, – на рынок зашел серьезный московский конкурент.

После деревенских тряпочных магазинов у меня разбегаются глаза, мне хочется купить все! Вот этот белоснежный шерстяной пуловерчик от Savage как раз в моем вкусе, я обожаю белые вещи. И вот эта кремовая курточка тоже ничего. Нет, я не буду ее даже мерить, идем туда, где висят темные вещи. Набираю целую корзину черных и темно-коричневых (терпеть не могу этот цвет!) курток, штанов, кофточек, вздыхаю и иду в примерочную. Разве бы я когда-нибудь надела такое, если бы жила в городе? Не могу удержаться, примеряю несколько бежевых и зелененьких трикотажных блузочек. Вот эта светло-зелененькая – 95 процентов хлопка, а как она на мне сидит! Возьму, буду в ней ходить дома. Печку буду в ней топить! Черный дождевик – идеально подойдет к купленным утром на рынке утепленным резиновым сапогам, широким, как лапти.

Выхожу из мегахенда с огромным пакетом и упираюсь взглядом в вывеску магазина «Сады в Сибири». Вот куда мне тоже надо!

Я никогда не выращивала никакой зелени на подоконниках. Зачем разводить грязь, если летом все можно купить на рынке, а в супермаркете круглый год? А теперь не уверена, что зимой в деревне я смогу найти зеленый лук, укроп, петрушку и кинзу. Что я буду делать без зелени? Доедать кабачки и трескать картошку с мясом?

Я покупаю торфяные горшочки для огуречной рассады – мама предусмотрительно рассказала, что в мае нужно будет высадить огурцы в рассадник, потом еще месяц укрывать его тяжелыми рамами, чтобы они не замерзли, а в холодные ночи таскать из-под навеса старые грязные одеяла и куртки, чтобы прикрыть ими огуречник. Если дождь, то все это намокшее тряпье нужно где-то сушить до следующей холодной ночи. А потом перемерзшие семена все равно не всходят, и нужно сажать их заново… Да ну нафиг! Посажу огурцы на подоконнике в торфяные горшочки, а в июне, когда станет тепло, высажу их в огуречник. Надо ломать стереотипы.

На витрине 40 сортов салата, 20 сортов базилика, десятка полтора укропа и петрушки. Мне некогда в этом разбираться.

– Девушка, дайте что-нибудь, что можно вырастить на подоконнике.

В каждой руке по два огромных пакета, за спиной рюкзак – типичная деревенская баба, приехавшая в город за покупками.

Глава 36. Суши

27 сентября

Мой день рождения. На самом деле он был еще 13 августа, но я в этот день закручивала очередные помидорные банки. Я на свой день рождения забила, а дочь помнит. Она обещала научить меня готовить суши:

– Едва ли в деревне ты сможешь заказать себе суши, будешь сама себя иногда баловать.

Как ни странно, в селе нашелся магазинчик, где можно купить рис для суши и нори.

Мы едим суши, я выкладываю фоточку в Инстаграм, иду на кухню и врезаюсь лбом в дверной косяк. Дочь говорит:

– Все, я поняла, тебе срочно нужно идти спать.

И я иду спать.

Глава 37. Бассейн

28 сентября

Утром я еду на стрижку. Я обожаю Олю, своего парикмахера. Я нашла ее шесть лет назад после долгих и неудачных экспериментов. Я вообще-то консерватор, меня не просто подбить на смену имиджа. Оле это каким-то странным образом удается. Полгода назад она уговорила меня попробовать английский стиль и сделать косую челку. Под этот английский стиль, который мне жутко понравился, мне захотелось срочно изменить свой гардероб, и я несколько месяцев, как сумасшедшая, шила себе удлиненные блузки и укороченные жилетки. Кстати, свою любимую коричневую курточку от «Бурды» я сшила тогда же. И еще не успела в ней нагуляться.

Выхожу после стрижки – вот теперь я себе нравлюсь. Попросила сделать покороче: на два месяца хватит, зимой под шапкой будет не видно. А что будет потом, еще неизвестно.

Я заезжаю на почту, забираю посылку, возвращаюсь домой. Дочь уже вовсю занимается уборкой, я присоединяюсь к ней. В два часа дня мы выходим из дома – Оле пора на работу, а я еду в бассейн. Сажаю дочь в автобус и остаюсь ждать своего.

И тут на меня наваливается усталость. Тело наливается каменной тяжестью, я опускаюсь на скамейку и равнодушно наблюдаю, как передо мной останавливается мой 13-й автобус. Я с усилием встаю со скамейки, поворачиваюсь к нему спиной и иду домой.

Дома уже порядок, сумки собраны в дорогу, я ложусь на кровать и, едва успев снять куртку, засыпаю.

Просыпаюсь через пару часов от мысли, что я так и не сходила в бассейн. Что я скажу дочери? Снова выхожу на остановку и на этот раз сажусь в автобус.

Возвращаюсь ночью. В теле невероятная легкость. Господи, в кого у меня такая мудрая дочь? Ну точно не в меня.

Зеленовато-синий свет уличных фонарей, под ногами желтые листья – я специально скребу подошвами асфальт, чтобы шуршать как можно громче. Я дышу полной грудью, я здесь дома, я чувствую это пространство и подхожу ему, как кусочек пазла.

А завтра в 8 утра у меня автобус.

Глава 38. Как здесь жить?

1 октября

Иду по деревне и размышляю о том, как я буду здесь жить. Обошла все промтоварные магазинчики. Хорошо, что краску для волос купила с запасом – три упаковки, до Нового года хватит, а там попрошу дочь отправить посылкой. То, что продается здесь, – это смерть для волос, в городе такой злющей химией уже лет пятнадцать никто себя не травит.

Разглядываю бюстгальтеры, которые лежат на витринах: дешевые китайские кружавчики, поролоновые колпачки, которыми, в принципе, можно прикрыть грудь, если она молодая, упругая и ей не нужна никакая поддержка, а только тряпочка сверху для приличия. Я понимаю, что итальянское нижнее белье никто в деревню не повезет, но здесь нет даже белорусского трикотажа. Просверливаю взглядом идущих навстречу женщин – вот у этой грудь явно на пару размеров больше, чем у меня, неужели она смогла уложить ее в китайские кружева? Спрашиваю у соседки:

– Марин, а ты где нижнее белье покупаешь? Я ничего приличного в деревне не нашла.

– И не найдешь, – улыбается. – Я в Канск езжу, у меня там знакомая торгует «Милавицей».

Отлично. За нижним бельем они ездят в ближайший городок. Только я не смогу никуда поехать – у меня мама, которую не оставишь больше чем на пару часов. Снова иду изучать ассортимент местных магазинов.

Ух ты, резиновые сапожки – утепленные, прямо как у меня, а я за ними в город ездила! Только эти какого-то кислотного цвета и дороже в полтора раза, чем в городе. Они лежат в магазине прямо у входа в большой картонной коробке, вперемешку с калошами и кирзачами, сразу не разглядишь.

А вот эта ярко-розовая футболочка просто прелесть – огромная, размер на 64-й, и через все пузо Эйфелева башня со стразиками. Обязательно куплю себе такую, когда растолстею и впаду в старческий маразм.

Нашла в кладовке старый синий плащ, сшитый по моде 80-х. Кажется, еще бабушкин. Выстирала, разрезала, придумала, как сшить из него складной мешок с двумя ручками, в котором будет удобно носить дрова. Плечо по-прежнему болит, когда я левой рукой тащу в дом огромную охапку. А в таком мешке я смогу унести гораздо больше, не придется делать ежедневно по семь вылазок в дровяник.

Шью на своей электрической швейной машинке грубую плащевую ткань и чувствую себя виноватой. До сих пор я шила на ней только легкие блузочки и юбки, а теперь заставляю ее строчить ткань, которую в самый раз осилить только тяжелой производственной машине. Милая, прости. Может быть, когда-нибудь мне еще понадобится блузка из легкого крепа или батиста.

Замучили мухи. На улице уже давно холод, а они все еще живы и откуда-то лезут в дом. Они ползают по столу, по шкафам, по телу. Научилась бить мух газетой прямо на себе. Гадость и кровь.

Разбираю свои бумаги, которые дочь еще в августе аккуратно упаковала в ящик и отправила с братом в деревню. Дипломы, грамоты с городских, российских и международных конкурсов – мои личные награды, копии дипломов моих учеников – солидное педагогическое портфолио. Целые подшивки газетных страниц – образцы детских публикаций в городских СМИ. Качественные публикаций моих учеников, на которых учились новые поколения школьников. Зачем они мне теперь? Чтобы в старости с тоской перелистывать свои архивы, как престарелые барышни прошлых лет перелистывали страницы своих девичьих альбомов, в которых ухажеры – им, молодым и красивым, – оставляли восторженные послания в стихах? Выношу тяжелые охапки бумаг в баню и жгу в печи.

Задумалась о том, как я буду летом белить хату. В последние лет тридцать мы это делали вместе с отцом. Высота потолков – 2 метра 75 сантиметров. По деревенским меркам – дворец. Чтобы побелить этот дворец, который за зиму пробивается сажей от печного отопления, отец заносил в дом тяжеленные лиственничные козлы, на которые укладывал доски. Чтобы забраться на этот помост, мне требовалось три табуретки, из которых я сооружала себе лестницу. Чтобы побелить, например, зал, требуется все это сооружение передвинуть пять раз, предварительно спустив доски и разобрав помост, а потом собрать его снова. Так мы с отцом белили и нынче – в июле. Кто мне теперь будет помогать носить и переставлять козлы?

Мама штопает мои носки! Никогда не думала, что буду ходить в заштопанных носках – это же признак вопиющей нищеты. Но одной пары носков хватает на день-два – постоянно цепляюсь пяткой за какие-нибудь гвозди или щепки на кухне. Мама всегда штопала носки отцу, теперь штопает мне.