Ноша

Сестра вырвалась – вышла замуж. Если бы бежала, она не смогла бы к нам приезжать, бежавшим запрещался въезд в ГДР. Но она не бежала и поэтому к нам приезжала. Сколько было радости! Даже отец смирился, несмотря на их политические разногласия и на неприятности по работе – связи с западниками не поощрялись.

Но у всех почти там были родственники. Все с нетерпением ожидали посылок, особенно на рождество – эти сверкающие ёлочные игрушки, блестящие пакеты с подарками, коробки необычайно вкусных конфет, пряников, коржиков, марципана… сказка! Рождественский сон!

Люблю рождество.

О чём мы ещё с Петером говорили? О путешествиях. Петер с Галиной побывал в Сибири, на Байкале, в Новосибирске, откуда Галина родом. Этим летом они поедут по Транссибирской дороге.

А я не рвусь в Зауралье, на родину Людмилы. Она туда каждый год ездит, «домой», как она говорит. Оставляет меня одного на целый месяц. И каждый раз я боюсь, а вдруг она там останется?

Людмила

Мы с Митей добрались до детской площадки, где должны были встретиться с Настей и Машей. Мы так давно их не видели! Целых две недели! Они отдыхали на море. А мы скучали, очень по ним соскучились.

Маша со всех ног припустила к нам, а Митя не побежал навстречу, спрятался за меня.

Я возмутилась. Что за пацан? Ведь мечтал с Машей встретиться. А теперь, когда мечта – вот она, сдрейфил.

– Что, друг дорогой, домой пойдём?

– Нет, – Митя шагнул к Маше. Безоговорочно сообщил: – Мы будем играть, как я скажу.

Здрасьте вам с кисточкой. Да с такими замашками диктаторскими вряд ли он найдёт понимание у милой Машуни.

– Хорошо, – согласилась эта славная девочка. – Сначала мы поиграем, как ты хочешь, а потом как я.

Пока дети, по желанию Митьки, в полицейских играли – а в кого же ещё? – и то один другого в тюрьму сажал, то этот другой сбегал, мы с Настей не могли нарадоваться, наглядеться друг на друга.

Прибежал Митя:

– Я не хочу играть в лошадей.

– А ты через «не хочу», дорогой. Ведь теперь Машина очередь.

– Я люблю скакать, – Маша фыркнула по-лошадиному, – я скакаю быстрей, чем бабана.

– А я, – заверил Митя, – ещё быстрей.

Они ускакали, и я посмеялась:

– Полиглоты. Уже и по-турецки чешут: бабаанне. Но это бабушка по отцу. А ты ей – аннеанне.

Настя тоже засмеялась:

– Я – баба На. Маша просто сокращает. Вторую бабушку, Лизу, Маша зовёт не ома Лиза, а О'Лиза.

– Да? А почему не просто по имени?

– Дочка против. Дочка хочет, чтобы всё было правильно: «баба Настя», «ома Лиза».

– Попробовал бы Митька меня «бабой Люсей» назвать, я бы ему!.. Ну, расскажи, как отдохнули?

Настя с Кришаном и Машей были в Турции. Там – почти никого, немцы туда перестали летать, боятся терактов и Эрдогана. Но одна наша знакомая турчанка запротестовала: ах, ерунда! Это пропаганда! Там (на Турецкой Ривьере) тихо, спокойно, солнце, море – тёплое, ещё и купаться можно.

Дети набегались и пошли кататься на горке. Я с изумлением наблюдала за перевоплощением Мити – он по-рыцарски помогал Маше забраться наверх, за ручку держал, когда они вместе скатывались.

Ну и дела. В считанные минуты Маша превратила пацана в «рыцаря».

Мы, кстати, были единственные бабки на всей огромной площадке. Да нам с Настей медали нужно дать! Здесь бабки и дедки, за исключением турецких, не очень-то с внучатами носятся.

Может, и носились бы, если б им деток давали.

Здесь мамаши рожают, когда им самим впору бабками быть, вот детишек от бабок и ограждают, чтоб конкуренции избежать!

– Одно плохо, – пожаловалась я, – Митька вечно ревёт, не хочет домой…

– И у нас то же самое, – пожаловалась Настя.

Настин рассказ

– Ich bin ein Mensch[15 - – Я – человек.], – сказала Маша, и я запомнила дату: 25 ноября 2016 года. Мы втроём были в Аланье, на турецкой Ривьере. Я думала, тяжело будет с четырёхлетним ребёнком. Но все страхи оказались напрасны. Маша не унывала, если был ливень:

– Ничего, наденем плащи, сапоги и пойдём гулять, я обожаю дождь и лужи.

Мы пошли и, став «лягушонками», квакали все втроём в унисон. Не просто так квакали, как вскоре выяснилось, выводили мелодию «Эх, полным полна моя коробушка, есть и ситцы, и парча…»

Маша всплёскивала ручонками и повторяла:

– Как красиво! Море! Пальмы! Ещё, ещё погуляем!

– Темно уже…

– Да, в темноте!

Мы пошли к светящимся фонтанам, цветникам, на детских площадках в кого только ни играли… Вернулись в отель.

Тихо легли, читали шёпотом (Кришан сразу заснул), у меня тоже глаза закрывались, но Маша попросила:

– А теперь расскажи сказку своим ротом.

С утра, пока мы собирались на пляж, Маша рисовала кошек и подписывала: ГОР. На четвёртом рисунке она написала: ГОРА.

Это первые слова, которые Маша написала сама.

Построили дом из песка. Маша спросила:

– А зачем тебе вымечки?

– Титечки. Я кормила твою мамочку молоком.