Если…

– Там они! Я их только что слышал!

Тут я пихнула юношу локтем в бок и жестами показала все то, что еще секунды назад собиралась сказать. Молодой человек в ответ лишь отмахнулся и еще больше высунулся из люка. По глазам читалось, что его эмоциональный Эверест сменился Марианской впадиной. Снова раздался жуткий гул от ударов, и расхлябанные двери заходили ходуном под аккомпанемент замка, зазвеневшего колокольчиком на шее буренки. На этот раз мы испугались не на шутку, что стало явным по лицу обоих. Я понимала, да и парень, думаю, тоже, что с такой преградой при желании, пожалуй, справилась бы и я, причем это заняло бы не так уж много сил и времени, а что говорить о взрослом крепком мужчине? Хотя значительней я переживала, конечно, не столько за саму порчу чужого имущества, сколько за последствия…

– Давай все-таки спустимся, а? – еле шевеля губами, обратилась я к Володе.

– Да, надо бы, наверное, – растерянно ответил парень, не отрываясь от происходящего на этаже ниже. – Боюсь, я потом не объясню внятно маме, когда она утром придет со смены, почему у нас выломана входная дверь… Но ты сама-то можешь себе представить эту картину? Сидели-сидели, а тут такие раз и вылезли! Еще и откуда?!

По правде говоря, мне уже было все равно, какая картина вырисовывается. Большой разницы между законным Репиным «Не ждали» и ошибочно ему присвоенным «Приплыли» я не видела. Как можно скорее «сдаться», наконец-то прекратив весь этот спектакль, – вот и все, что меня еще хоть как-то волновало.

– Ты звук на телефоне отключила? – резко продолжил он, сильно занервничав.

– Ну да!

– Фух, умница! А то, кажется, тебе звонят…

Я быстро развернулась по направлению пролаза для лилипутов, который являлся выходом на крышу, чтобы, выпрямившись, ответить на звонок (без гуляющего эха прямо над ухом), но едва я успела сделать пару усилий, как Володя, поймав за рукав куртки, остановил меня.

– Ты собралась брать трубку что ли?

– Конечно!

– Совсем того? И что?

– Ну… Скажу, нет нас, скоро подойдем! Нужно же как-то выманить их из подъезда, чтобы мы могли спуститься! Я устала тут прятаться! Ноги затекли уже!

– Ну, выйдут они! А смысл? Они под самым подъездом и станут! Мы физически не могли бы зайти, не пересекаясь с ними! И как же мы, невидимые, появились?

– Раз ты у нас такой мозг операции, тогда сам и придумывай!

– Придерживаемся старого плана! Ждем!

К этому моменту у меня уже было несколько пропущенных звонков, а снизу стала доноситься непередаваемая лексика. Только теперь я отчетливо осознала, что точка кипения достигнута. Родители снова отбарабанили в двери, и мы снова сильно зажмурились от этого шума.

– Еще раз такой заход и я вызову сюда наряд милиции, … (нормы морали требуют все же опустить здесь детальное изложение)! – психанул парень и одарил меня колющим, или даже режущим, взглядом. – И мне будет … (снова звук «пи»), что это твои родители!

От такого заявления я еще с минуту не могла собраться с мыслями до кучи. За это короткое время родители покинули свой «пост», перенеся место «дислокации» на улицу, и Володя, желая проследить за дальнейшими их действиями, полез на крышу, а я безотчетно двинулась по его пятам. Когда автомобиль тронулся с места и неспешно выехал со двора, юноша чуть было не прыгал от счастья – настолько сладостным он ощутил вкус триумфа, по его оплошному мнению, состоявшегося. Я молчала, безразлично относясь к такой опрометчивости. «Увы, ты слишком самоуверен, чтобы что-то понять и тем более принять!» – заключила я про себя.

– Ты чего такая нагруженная? – вдруг вспомнил обо мне молодой человек. – Все же позади! Расслабься и наслаждайся прекрасным зимним вечером!

– Я так не считаю! Поэтому не вижу повода для радости!

– Думаешь, они вернутся?

– Уверена! Точнее, они еще не уезжали!

– Хм-м… Ладно! Тогда еще с полчаса тут побудем, проверим! Ты не сильно замерзла?

Я не ответила, – как будто мой ответ способен что-то изменить, – да и он не настаивал. Насколько близко сейчас мы находились друг к другу физически, настолько же далеко были душевно. За последние пару месяцев это стало обычным делом. Я докурила и, не зная, куда себя деть и как согреться, начала туда-сюда расхаживать. Володя в который раз не обращал на меня никакого внимания. Пуская сигаретный дым, он подошел к противоположному от подъезда краю и был поглощен рассматриванием чего-то внизу.

– Иди сюда скорей! Глянь! – судорожно заговорил Владимир с минуту спустя.

Я спокойно повиновалась и устремила взгляд туда, куда он тыкал указательным пальцем.

– Не твоя мама случайно? – злорадно продолжил он.

Я напрягла слабоватое зрение. Действительно она! Мать выходила из бара, размещавшегося в подвальном помещении соседней пятиэтажки (как раз напротив нас) и, остановившись на пороге, о чем-то завела речь с небольшой группой местных ребят. Не понимая сути и хода вещей вообще, я насторожилась. Несмотря на то, что о нашем месте пребывания никому не было известно и нас точно никто видеть не мог, облегчения я не почувствовала. Именно это непонимание и приводило в сильнейшую нервозность. Володя неожиданно и иронично засмеялся, приговаривая:

– Боже, какая глупость! Неужели она серьезно рассчитывала найти нас там? Такие… с бокалом вина… приплясывающие за столом… А-ха-ха! Или на то, что мы, собираясь скрываться, сами поведаем всем в округе, где конкретно нас искать? Неужели она реально считает нас такими идиотами? А ты мне рассказывала там что-то о недюжем ее уме!

– Что-то здесь не то, – задумчиво бормотала я сама себе, не реагируя на выходку парня (ибо он меня сейчас мало тревожил, хотя, признаюсь, я успела ощутить жуткое желание столкнуть его с крыши), – все это неспроста… Знаю же, что тут копать надо намного глубже! Давай, Таня, постарайся! Если бы вы обменялись ролями, что бы делала ты?

– Что ты там бурчишь? Со мной поделиться не хочешь?

– Если и есть среди нас идиот, то это только ты! – произнесла я, не поднимая глаз. – Ты знаком с теми пацанами?

– Конечно! Тут все друг друга знают! Утаить что-либо просто невозможно! – промолвил юноша с необоснованной гордостью.

– Вот это и плохо! Деревня и в Африке деревня…

– Ой, посмотрите на нее! Городская нашлась! Сама с колхоза! Между прочим, этот поселок считается спальным районом столицы!

– Печально, – едва слышно отметила я.

– Так чего ты резко ими заинтересовалась?

– Гипотеза одна возникла…

– Ну? Я клещами вытягивать по слову должен из тебя? Вот взяла манечку!

– Она пытается выйти на твоих… Сестру или мать… И через них достать нас…

– Даже так?! А позволь спросить, откуда же у нее такие сведения? Имена тоже называла, да?

– Да, я когда-то рассказывала.

– Дорогая моя! Любимая! – в голосе Володи сквозила издевка. – Это не я идиот! Это ты дура! Объясни мне – зачем?

– По-моему, девушке посвещать родителей в биографию ее избранника это нормально! Тебе не кажется? Разве ты своей матери обо мне не говорил?

– Вот именно, что о тебе! Ключевое! А не о всей твоей родне! И то! Очень сжато! Я не привык расписывать в подробностях с кем и в каких позах сплю! – выпалил парень, взрываясь от злости.

– В любом случае… поверь, в данной ситуации это ничего бы не решило! – тихо вымолвила я, сохраняя невозмутимый вид.

– Пффф, естественно! У нас же куда ни плюнь – сплошные Альбины! Так сложно разобрать, где какая из них! У меня сестра, как особая примета! Имена-то зачем было выкладывать?

– Пыл свой усмири! – перешла я на повышенные тона. – Надоел уже своими истериками! Не твои ли слова были, что здесь все и всё знают друг о друге? А ты, давно ясно, еще та достопримечательность!

Володя чуть было открыл рот, чтобы подбавить лопату пороха в нашу и без того бурную беседу, как в кармане его джинсов завибрировал мобильный телефон.