Антакарана. Дитя Сердца

– И что именно тебя интересует?

– Например, откуда ты?

– Из места, которое такие, как ты, обходят стороной. Где боль и страдание – ежедневная неотъемлемая часть жизни. Где нет пространства для радости и удовольствий. Все еще интересно?!

– Руна, чем я так разозлил тебя? – искренне удивляюсь я.

– Тем, что лезешь в душу!

– Нет!

– Да!

– Да мне плевать! – в сердцах выкрикиваю я и тут же закусываю язык. Как ей удалось вывести меня на столь негативные эмоции?

В ее глазах появляется триумф. Словно Руна выиграла какую-то схватку. Да к черту ее!

Повисает напряженная пауза. Раздосадованный, ухожу в холодильный отсек, чтобы набрать еды. Но аппетита почему-то нет. Мне неприятно, что эта девушка так агрессивно настроена. Лично я не сделал ей ничего плохого. В конце концов, пусть думает, что хочет.

С лестницы доносятся щебечущие голоса близняшек. Динозаврики наконец пришли мне на выручку.

***

Ужин в холле проходит за приятной беседой. Было много шуток, историй из жизни, невероятных фактов от Бена – Коломбо и рассказов Робина, от которых порой отвисала челюсть. Я, в свою очередь, старался быть душой компании. Во всем этом Руна, конечно же, не принимала никакого участия. Почему это должно меня волновать? Потому что я не выношу, когда людям плохо! Обычно у меня быстро получается поднять им настроение, но тут случай запущенный.

Мы решаем прогуляться по городу, чтобы осмотреться на местности. Растянувшись вереницей, идем по улочкам городка и неспешно беседуем, узнавая друг о друге новые подробности. Попутно любуемся убранством не богатого, но аккуратно обустроенного городка. Я улучшаю момент и шепчу на ухо Дине:

– Давай сбежим от всех?

Она смущенно кивает и одаривает меня очаровательной улыбкой. Спустя несколько минут мы уже бредем рядышком по одинокой улочке. Наверняка, остальные быстро заметили наше отсутствие, но от такой шалости становится только веселее на душе. Мы болтаем о разных пустяках. Идти рядом с Диной по узким романтичным улочкам средневекового городка (пусть даже и не средневекового, и не настоящего) приятно и волнующе. Вдруг девушка запинается о выступающий камешек, а я ловко подхватываю ее за руку и уже не выпускаю ее ладони из своей. Хорошо, что я разобрался в красавицах и определился с чувствами!

– Дина, наверное, уже потеряла меня и злится, – тревожится моя спутница.

А вот и нет: не разобрался и не определился.

***

Спустя час мы сидим на берегу океана. Город закончился, и выяснилось, что наша команда действительно находится на тропическом острове. Но это не остров с подземным городом Антакарана. Раньше я никогда здесь не бывал. Локация расположена на небольшом периметре, не более трех квадратных километров. За стенами импровизированного городка с двух сторон тянется береговая линия. Сразу за городом располагается широкая полоса, похожая на луг, постепенно переходящая в густые джунгли. Где-то вдалеке виднеются высокие верхушки гор. Отличное место, чтобы провести отпуск и стать Хранителем!

Ласковые волны накатывают на белоснежный песок, а затем робко отбегают обратно. Пальмы на берегу приветливо шелестят, радуясь предстоящей прохладе. Солнце приближается к горизонту, отбрасывая серебристо-дрожащую дорожку. Привычный для меня пейзаж вызывает в Заре необычайный восторг. Ее изумрудные глаза сияют, и в них весело пляшут озорные огоньки. Каштановые волосы развиваются по ветру, распространяя вокруг себя нежный фруктовый аромат. Девушка окончательно овладела моим сердцем. Ее нежность, доброта и благоухающая красота способны свести с ума любого мужчину. Если бы она еще не так сильно зависела от мнения сестры!

Повинуясь внутреннему порыву, притягиваю ее к себе за плечи, размышляя всерьез о первом поцелуе.

– Я так рада, что мы с Диной приехали сюда, – счастливо вздыхает Зара.

– Как ты сюда попала?

– Мы с сестрой получили приглашение, папа одобрил – вот и все, – пожимает она плечами.

– ТЫ часто принимаешь участие в квестах, азартных играх или в чем-то подобном? – я нарочно подчеркиваю «ты», потому что никак не могу отделаться от ощущения, что Дина все время где-то рядом.

– Нет, только в раскопках. Дина говорит…

– Ты всегда думаешь за вас обеих? – я не могу удержаться от иронии.

– Скорее, Дина думает за нас обеих.

Откинувшись на спину, заливаюсь смехом. Затем притягиваю девушку к себе. Она кладет голову мне на грудь, и я ласково провожу рукой по шелковым волосам.

– Дину обожают мужчины. Она умница и красавица. К тому же, в ней есть огонь, которого мне не хватает.

– Зато ты нежная, добрая, милая. Тебя хочется защищать, – ласково протягиваю я и смотрю на небо, окрашенное разноцветными оттенками заката: от багряного до нежно-голубого. В этой идиллии не хочется верить в плохое, ведь рай не имеет права кишеть опасностями. И к черту змея с его яблоками. Я выиграю и заберу эту хрупкую красавицу. Только, скорее всего, придется прихватить с собой и Дину.

– Что ты улыбаешься? Что? – хохочет Зара.

– Строю планы, как буду защищать тебя от пауков, крыс и Франкенштейна.

– Я боюсь только пауков и крыс. А Мэри Шелли люблю.

И так мы дурачимся, смеемся, а я все больше проникаюсь к этой светлой, умной девушке, прилагая при этом максимум усилий, чтобы вытеснить призрака Дины из ее головы.

Я заметил, что, в отличии от Дины, Зара слегка прикрывает лоб вьющимся локоном волос. При ближайшем рассмотрении замечаю едва заметный светлый шрам, чуть выше уровня левой брови. Аккуратно провожу по нему большим пальцем.

– Упала в детстве с качели, – слегка стесняясь, признается девушка.

– Я думал, это Дина была сорванцом, который падает с качелей и ругается с мамой.

– У нас не было мамы, – грустно говорит Зара и опускает голову. – Папа воспитывал нас один. Они любили друг друга, но после свадьбы отец попал в страшную аварию. Все врачи говорили, что он останется инвалидом. Мама честно оставалась рядом и ухаживала за ним. Но шло время, ничего не помогало – отец оказался прикованным к инвалидной коляске. И она ушла.

– Мне жаль, – тихо шепчу я.

– Папа – настоящий борец. Прошло около года, и он резко пошел на поправку. Потом начал вставать, ходить сам и через некоторое время мог бегать, как раньше. Он очень любил маму и простил ей все. Они опять стали жить вместе, еще через год мы с Диной появились на свет. Но вновь она не вынесла тяжкого груза ответственности – мы были не простыми младенцами – и однажды сбежала с другим мужчиной, с которым, как выяснилось, познакомилась еще в тот период, когда папа болел. Просто написала записку и исчезла в неизвестном направлении. Папа остался с нами на руках. Мой добрый, мудрый, щедрый отец нашел в себе силы и оптимизма не только растить нас, но и продолжать заниматься любимым делом – археологией. Дина ненавидит маму за то, что бросила нас и заставила страдать отца.

– А ты? Говори то, что думаешь и чувствуешь ты! Мне это важнее.

Щеки Зары слегка вспыхнули от подобного внимания:

– Не злюсь. У нее были свои причины. И новая любовь. Если мама так поступила, ее может осудить лишь Всевышний. Но не мы, земные люди. Папа говорит, что Дина – копия мамы. А я…, – она запинается.

– Дай угадаю. Ты его любимица? Потому что такая же мудрая, добрая и щедрая, как он?

Она кивает и смотрит в песок. Ее лицо пылает от смущения. Я крепко прижимаю Зару к себе во внезапном приступе умиления.

– В нашем городе есть крупнейший в Европе приют для животных. Там живут никому не нужные больные зверьки, чаще всего, инвалиды. Жертвы человеческой жестокости. Когда смотришь на то, какими ласковыми и благодарными могут быть искалеченные животные – слепые, глухие, безлапые – начинаешь всей душой ненавидеть людей. В первую очередь, цирки. Оттуда мы выкупаем особенно тяжелых пациентов, ведь их истязают на протяжении всей жизни. Подвергают немыслимым душевным пыткам… Угадай, кто основал этот питомник?

– Твой отец.

– Едва ему исполнилось 18! На все свои сбережения. Если я выиграю пять миллионов, то привезу из разных стран еще больше обездоленных собак, кошек, птиц, жертв цирков и зверинцев.