Император. Кипение

– Нет, не нужно, я справлюсь, – выговорила я, отстраняясь от пальцев мужчины, так и норовящих меня коснуться. Списав это на желание собеседника приободрить, а может, именно так поделиться уверенностью, переворачиваюсь лицом вверх и осматриваю шприц в руке, – когда он здесь будет? – вот ключевой вопрос текущего вечера. Не очень хочется однажды получить сюрприз в виде визита Рэймонда вместо Алистера, но скорее всего так и будет.

– Мне об этом пока не известно, и заранее предупредить я не смогу. Думал купить тебе дешевый телефон, но пока все руки не доходят зайти в магазин. Просто будь всегда готова к тому, что вместо меня в эту дверь однажды зайдет он, – честно отозвался Алистер, повторив мой маневр, откинувшись на спину и уставившись в потолок. Тут парень неожиданно хитро улыбнулся и посмотрел на меня, – хочешь дочитать, на чем ты там остановилась? – поинтересовался он. Я не сразу поняла, о чем он, но стоило парню достать из кармана черный прямоугольник, догадалась и кивнула. Сразу после этого мне в руки попал телефон. Счастью не было предела, куча информации про Рейнхарда снова доступна.

Так мы не заметили, как прошла ночь. Алистер уснул прямо в одежде, а я не сомкнула глаз, изучая все, на что только натыкалась. Когда сработал будильник, блондин был вынужден покинуть меня, а я снова погрузилась с головой в обыденность бордельной жизни и обучение здешних детей.

Глава 15. Лорд Алистер

Напряженность витала в воздухе, стоило переступить через порог дворца. Все люди, что встречались по дороге, вели себя слишком осторожно, лишний раз не улыбались и не вступали в беседы. Все слухи, домыслы и сплетни перестали распространяться, да что там, никто ни о чем постороннем даже не пытался говорить. Коллеги за соседними столами трудились не покладая рук, некоторые не отлучались на обед и старались не ходить на перекур. Казавшиеся неразлучными подругами, две сотрудницы бухгалтерии делали вид, словно не замечают друг друга, а главные любители почесать языками даже на рабочем месте, набрали в рот воды и не издавали ни звука. Даже на телефонные звонки отвечали односложными фразами, не болтая ничего лишнего. В отличие от коллег, в моем поведении ничего не изменилось, ведь я и так не участвовал в распространении сплетен и слухов, лишь становился невольным слушателем. Но вот ситуация не позволяла расслабиться и вести себя как обычно. Пришлось сосредоточиться и напрячься, тем более, мне на самом деле есть, что скрывать.

Непосредственный руководитель поглядывал в мою сторону каждый раз, когда проходил мимо, но ничего не говорил, лишь молча забрасывал пустяковыми задачами. Они оказывались простыми, но довольно трудоемкими, и их сыпалось очень много. Свободного времени почти не оставалось. Еще и чистку ковра приходилось сопровождать, пока его не вернули на законное место в тронный зал в обновленном виде. Решив никому не рассказывать, чего мне стоило выпросить скидку для соблюдения рамок бюджета, с облегчением выдохнул, когда закрыл задачу. Про ход расследования по принцу Рэймонду и случившемуся инциденту мне тоже никто ничего не рассказывал, но пугало не это. Ведь если всплывет правда, арестовывать придут в первую очередь меня, пока этого не случилось.

Делая основную работу на автомате, пытаюсь придумать способ выведать результаты расследования, узнать, выпустят ли принца Рэймонда в бордель снова. Две довольно важные и судьбоносные задачи заставляли разрываться между ними, но не смотря на всю их приоритетность, время от времени ловил себя на мыслях о Скарлатине. Возлюбленная принца Рейнхарда бросалась из крайности в крайность, и я честно за ней не поспевал. Решив организовать похищение Рэймонда, она стояла на своем, а стоило рассказать, что от нее будет требоваться в первую очередь, чуть не спасовала. Я прям видел в тот момент, как изменилось лицо девушки, и она уже готова была придумать что угодно, лишь бы отвертеться от обозначенной для нее роли. Трюк сработал, и уверенность к ней вернулась на какое-то время. Очень надеясь, что девушка не подведет в самый ответственный момент и не сорвет план, стараюсь не думать о ней.

От меня требовалось добыть информацию, но при текущем раскладе сделать это труднее, чем пешком добраться до Камчатки и вернуться обратно. Нервно постукивая ручкой по столу, пока принтер печатал документы, я невольно замер, поймав на себе раздраженный взгляд коллег. Да, понимаю, подобный звук раздражает, но под него почему-то думалось лучше. Смутившись, бросаю взгляд на телефон и вспоминаю про план купить самый дешевый аналог для Скарлатины. Так будет проще сообщить ей последние новости, если, конечно, смогу их узнать. Почесав затылок, откидываюсь на спинку стула, вспомнив, как она поступила с моей любимой шляпой, забытой в номере после неприятного скандала между нами.

Поймав себя на очередном потоке мыслей о блондинке, выругался шепотом, благо никого рядом не оказалось и разблокировал телефон. Надо отвлечься и уже заняться чем-то полезным, кроме дурацкой офисной волокиты. Сейчас я просто готовил документы и приказы на подпись Графу. Форматировал, придавал тексту аккуратный и грамотный вид. Никакой умственной работы, вот мысли и летают, куда не положено. Вызвав список контактов, пролистал его и вдруг наткнулся на имя, которое может мне помочь. “Добрый день, Ваше Высочество. У Вас не найдется свободного времени вечером для второго урока по обращению с оружием?” – написал я одним пальцем сообщение и отправил в адрес младшего принца. Если Леотхелаз не глуп, то поймет смысл и цель такой встречи, иначе, буду очень ему сочувствовать. Вернее, не ему самому, а умственным способностям Леотхелаза.

Со смерти Катрины прошло меньше двух недель, жестоко использовать страдающего от утраты восемнадцатилетнего парня, но сейчас он был единственным, кого я мог допросить, не привлекая внимания. Тем более, что принц в тайном сговоре с Рейнхардом и, в случае чего, у меня есть на него компромат. Выдать меня он не мог, как и я его, пока не случилось ничего экстраординарного. Вспомнив, как поймал парня перед дверьми в крыло наследника, поморщился. В последнее время Леотхелаз не показывался мне на глаза, да и я не особо искал его взглядом. Ответ пришел спустя две минуты. “Буду на месте после семи”, – он не спрашивал зачем и почему, что уже хорошо. Облегченно выдохнув, я посмотрел на часы и поспешил закончить поставленные на сегодня задачи. Рабочий день подходил к концу, но если поспешить и не отвлекаться на посторонние вещи, успею все сделать и явиться к назначенному часу.

Разобравшись с бумагами и сложив все в обозначенном месте на подпись Графу Дёмову, я поспешил покинуть помещение, попрощавшись с коллегами. Прежде уходил всегда самым последним, в текущей ситуации все перевернулось с ног на голову, и работники провожали меня осуждающим взглядом. Пусть, их дело, в случае чего – у меня встреча с принцем, я же не могу опоздать к Его Высочеству или отказать ему. Проскочив по коридорам дворца на улицу, встретил несколько знакомых гвардейцев и поприветствовал их. В ответ не получил ничего, кроме скудных кивков головы. Даже этих задорных ребят, вечно отшучивавшихся в ответ строго дисциплинировали и заставили молчать. Железной рукой руководил Геннадий дворцом, ничего не скажешь.

Обойдя здание, встретив еще несколько постов охраны, которых прежде на этих местах не стояло, спускаюсь по ступенькам и оказываюсь в подвальном помещении. Звуки выстрелов слышны даже отсюда, и в голове засело опасение: вдруг мы с принцем будем в тире не одни. Другого места, где нас точно никто не сможет подслушать, трудно найти. Подслушивающие устройства здесь не устанавливали, Капитан Орлов как-то признался мне, что выстрелами они все выходят из строя из-за хорошей акустики помещения. Натянув наушники и открыв дверь, я протискиваюсь внутрь и первым делом вижу спину Леотхелаза. К моему облегчению, кроме принца в тире никого не оказалось.

Расстреляв обойму, он стянул наушник с одного уха и обернулся, одновременно перезаряжая оружие. Стараясь не смотреть конкретно на меня, Лео принялся рассказывать, как следует вставлять патроны и демонстративно медленно перебирал их пальцами. Создавалось впечатление, словно именно так кто-то объяснял это ему. Подойдя ближе, я останавливаюсь в шаге от собеседника и делаю вид, словно мне жутко интересно.

– Ты кого-то хочешь убить, или так, для собственного развития? – наконец, интересуется он, закончив лекцию про патроны. Почесав затылок, я вспомнил, что забыл шляпу на рабочем месте, но это не страшно, можно потом вернуться. А перед глазами встали лица всех, кого я бы с радостью убил. Скарлатина Лей Мортанс возглавляла список этих людей, но в тоже время мне хотелось любыми средствами защитить ее от грозящих опасностей.

– Убийство – это по вашей части, у меня иные поручения, – ляпнул не подумав, и прикусил губу от досады. Выражение лица собеседника не изменилось, он с щелчком вставил обойму в пистолет и поднял взгляд на меня. Руки парня дрожали, это сразу бросалось в глаза. Логично, что принц решил, будто я пришел требовать с него исполнения поручения старшего брата, – Я хотел попросить вас выяснить несколько вопросов и сообщить мне. Нынче во дворце напряженная обстановка, я боюсь спрашивать свои обычные источники слухов. Все как языки проглотили, – поспешил я развеять опасения Леотхелаза. Заметно расслабившись, он кивнул и протянул пистолет.

– Я уже сейчас могу тебе рассказать, что в крови Рэймонда нашли следы снотворного, но точно определить, в каком из заведений его подсыпали – не удалось. Капитан Давыдов прошелся по всем, кроме последнего, и то только потому, что не знает его адреса, как и гвардейцы, сопровождавшие в ту ночь Рэймонда. Те вообще говорят, что принц заблудился и случайно наткнулся на заведение, сам брат если захочет – не найдет его снова. Дело замяли, а Рэй под домашним арестом Геннадия, но надолго ли, я не знаю, – заявил Лео, заставив меня приподнять брови и замереть в нерешительности, – ты стреляй давай, поднимаешь пистолет, целишься, можешь для первых разов использовать собственный палец, вот так, – он продемонстрировал, выставив указательный палец вдоль ствола воображаемого пистолета и натянул наушник на ухо, давая понять, что ответа пока не услышит. Догадавшись, с чем может быть связана столь резкая перемена темы разговора, подхожу к позиции, вытягиваю руки, как показывал Лео, и начинаю палить, совершенно не целясь в мишень. Краем глаза замечаю, как приоткрылась дверь, но сразу же закрылась окончательно, отрезав нас от коридора.

Когда патроны закончились, я облегченно выдохнул и стянул наушники на шею. Принц сделал то же самое и забрал пистолет. Вся рубашка и пиджак пропитались потом, струйками стекающим по спине в область поясницы. Из-за отдачи мне стоило больших усилий удержать оружие и самому не сходить с места.

– Почему вы решили, что мне будет интересно именно это? – на всякий случай спросил я, пока Лео снова вставлял патроны в обойму и косился в сторону двери. Прислушиваясь, ничего не могу понять, либо человек по ту сторону замер и подслушивает нас, не шевелясь, либо там никого нет.

– Рэй сам мне признался, что пойдет искать одиннадцать сорок семь, предполагаю, что он ее нашел, и сейчас ты пытаешься предотвратить их встречу, – понизив голос, почти шепотом, сказал принц, набрав в ладонь еще патронов и засовывая один за одним в обойму. Это занятие доставляло ему удовольствие, в каждое движение Лео вкладывал всю свою ярость. Готов поспорить, перед глазами принца лежал труп Геннадия с одной из этих пуль в голове.

– Вы дадите мне знать, если вдруг узнаете, что ему разрешили покидать дворец? Ради ее безопасности, их встречи допустить нельзя, – мысленно я был жутко рад. Ведь если Рэймонду нельзя посещать бордели, да и вообще покидать дворец, к Скарлатине он не попадет, а значит похищение не состоится. Что делать, когда у меня кончатся деньги – это другой вопрос, буду решать проблемы по мере поступления. Сейчас главное уберечь девушку от почти постоянно обкуренного принца, способного снова поднять на нее руку.

– Я пришлю сообщение, если мне станет что-то известно, – согласился Лео, подтягивая к себе мою мишень и рассматривая попадания, – ну, в этот раз в мишень попали все выстрелы, ты делаешь успехи, – усмехнулся он, а я невольно посмотрел на часы, даже не бросив взгляда в сторону достижений в стрельбе, – и ее зовут Эскей.

– Эскей? – непонимающе уставившись на принца, я прокручивал произнесенное им слово на кончике языка, но никак не мог понять, что оно означает. Девушка произносила его при мне, но я не обратил внимания, да и ее настоящее полное имя мне все равно нравилось больше. Положительно кивнув, Леотхелаз не стал уточнять, он просто открыл дверь и вышел в коридор, снова оставив меня в тире одного. Ничего, не привыкать. Расстраивать парня настоящим именем его бывшей фаворитки тоже не стал, решил при возможности задать ей вопрос насчет этого слова.

Наполненный положительными эмоциями, я вернулся к рабочему месту, забрал шляпу и выдвинулся на встречу с ожидавшей меня в борделе блондинкой. Пока ничего не предвещает беды, стоит передать новости Скарлатине, но и напомнить ей, что расслабляться нельзя. Кто знает, вдруг Рэймонд решит нарушить приказ брата и тайком покинет дворец? Хотя, по словам младшего принца, никто не помнит или не знает адрес заведения.

Водитель определенно точно должен был знать, откуда забирал Рэймонда, как и гвардеец, что вызывал его. Эти мысли прочно засели в голове и не хотели ее покидать. Один из них, а может, и сразу оба, нагло врут, причем, представителям императорской семьи. Не я один во дворце играю на стороне Рейнхарда, а значит, мне стоит быть куда осторожней. Пока Скарлатина была в полной безопасности – это не составило для меня труда, ведь ничего кроме должностных обязанностей делать не приходилось.

Следующие две недели для меня выдались на удивление простыми, по сравнению с предыдущими днями. На работе все шло спокойно, на меня не подавались жалобы от принцев, интересных задач тоже не поступало. Напряжение дворца давило и угнетало, но уши отдыхали, ведь им не приходилось прислушиваться к коллегам и поддакивать, если вдруг кто-то задавал вопросы или просил поучаствовать в обсуждении сплетен. Голову не приходилось забивать ненужной и лишней ерундой. Там и так прочно поселилась блондинка и упорно не хотела оттуда выталкиваться.

Каждую ночь я проводил в комнате пять зед, в одной кровати со Скарлатиной. Ненависть к ней постепенно куда-то пропадала, а на ее место приходило другое чувство, которое мне никак не удавалось подавить или не пропустить. Первые дни блондинка искренне переживала и боялась. Ее настроение видно невооруженным глазом, и вместо того, чтобы просто лечь спать, мне приходилось словесно успокаивать ее и заверять, что все будет хорошо при любом исходе. Скарлатина не находила себе места, а видеть, как она судорожно грызет ногти, расхаживая из стороны в сторону не доставляло удовольствия. Ее можно понять – если принц не явится сюда в течение месяца, у меня закончатся деньги и кто тогда будет приходить к ней каждый день? Без похищения Рэймонда купить для нее свободу никто не мог. Думать об этом не хотелось, и я каждый раз начинал отвлекать блондинку всякой ерундой.

Вечерами, еще перед сном, мы смотрели фильмы с телефона, но после второго такого просмотра я узнал, что она считает это занятие убогим и предпочитает книги. Приняв вызов, скачал несколько аудиокниг, и теперь каждую ночь, несколько часов по крайней мере точно, мы лежали рядом и слушали их. Все разговоры и обсуждения в результате сводились либо к плану похищения, либо к Рейнхарду, и это меня постоянно раздражало. Скарлатина видела смену моего настроения и снова меняла тему, за что я был ей благодарен. Один раз я снова чуть не сорвался, но вовремя взял себя в руки и замолчал первым. Чаще всего приходилось хранить молчание и просто вслушиваться в текст книги, наслаждаясь едва уловимым ароматом девушки и ее спокойным дыханием. Лучше так, просто находиться рядом с ней и наслаждаться чем-то общим, пусть и столь незначительным, чем пытаться найти темы для разговора и приходить всегда к осознанию жестокой действительности – голова блондинки заполнена принцем и своим спасением, а не мной.

Честно признаться, в одну из ночей, я лежал и мысленно прикидывал, сколько можно выручить за продажу нашей с матерью квартиры и дома. Этой суммы, если чуток поторговаться, вполне хватало на выкуп права собственности за Скарлатину, но вот где мы после этого будем жить? Деньги Рейнхарда таяли на глазах, стоило раньше заняться размышлениями, пока они еще были, в этом девушка оказалась права, а я промедлил и просчитался. Сам виноват, но ничего, разберусь, кто же мог подумать в самом начале этого цирка, что буду хотя бы размышлять о подобном ради нее. Сперва надо обсудить главный вопрос с мамой и принять окончательное решение. Хотя, учитывая, что она сказала мне в прошлый раз – именно так я и собирался делать. Ведь, не смотря на все усилия и попытки снова возненавидеть блондинку, Скарлатина Лей Мортанс стала мне дорога, и не имело значения, во что обойдутся усилия ради оказания ей помощи.

В день, когда я собирался обратится к агенту по недвижимости, а потом зайти домой, предупредить маму о вынужденной продаже имущества и переезде в отель, а там будет видно, на что денег хватит, мне на телефон пришло сообщение от Его Высочества принца Леотхелаза. В нем было всего одно слово, но смысл дошел до меня сразу, заставив почувствовать, как кровь отхлынула куда-то в пятки. “Завтра”. Завтра ночью Рэймонд покинет дворец и отправится на очередные поиски бывшей фаворитки своего брата. Приведут ли они его в нужное заведение? План по похищению принца придется реанимировать и убедиться, что все участники готовы к нему. Продажу имущества следует отложить и надеяться, что задуманное вместо нее преступление не будет стоить мне головы.

Глава 16. Минингит

Многочисленные синяки и гематомы казались незначительными по сравнению с замененной протезом ногой. Не знаю, чье это было решение, но сохранить ногу Рейнхарду не смогли и теперь он стоял на двух ногах, одна из которых ему не принадлежала и пытался научиться ходить при ее помощи. Хромал еще сильнее, чем на своей, но прогресс наблюдался. Мама оказалась права, у меня обнаружилось внутреннее кровотечение, из-за которого я периодически кашлял кровью и тяжело дышал. Сразу после операции принца, на стол к доктору лег и я. Наутро после наших операций в больницу пришел один из офицеров, он провел анализ нанесенных нам повреждений, сделал вывод, что работники из нас пока никакие и сообщил, что виновных поймали и отправили в карцер подумать о своем поведении.

Вот ведь угораздило меня сразу после прибытия в колонию загреметь в больницу, а теперь вообще непонятно, когда меня выпустят отсюда и допустят к работе. На самом деле, тут оказалось довольно не плохо, ты точно получал порцию еды, пусть и урезанную, но вполне съедобную. Ради нее не приходилось стоять в очереди. Таскать огромные камни в телегу я не очень рвался, но вот соседом по палате, если так можно назвать огромное помещение больницы, доволен не был.

Наблюдая за ним при каждом удобном случае, я ловил на себе злые взгляды принца и понимал их причину. Ему не нравилось внимание с моей стороны, оно было лишним и совершенно не нужным. Какие бы ни были истинные планы у этого человека, они не подразумевали столь тщательного наблюдения посторонних лиц. Особенно сейчас, когда все свое свободное время принц уделял физподготовке, тренировкам и привыканию к новому протезу. Не проходило и часа, чтобы он чем-то не занимался, даже доктор порой высказывал негодование. Принца Рейнхарда записали в число новичков, из-за чего наши с ним смены на шахте должны будут совпадать, и мне предстояло наблюдать его физиономию на протяжении длительного времени каждую ночь, когда мама и доктор или офицеры позволят нам вернуться к работе.

Провалявшись две недели, вставая изредка, и то до туалета и обратно, я плохо себе представлял, как теперь буду обустраиваться в новой жизни. Единственным плюсом был приходивший повидать меня отец, но это случилось всего два раза. После моего поступка в отношении Скерли он сильно разочаровался во мне и охладел. Папе достаточно было знать, что я жив, больше никаких эмоций проявлять он не собирался. Увидев же в здании больницы еще и Рейнхарда, нахмурился сильнее и сократил время пребывания с ним под одной крышей до минимума.

Выписывая меня из больницы, мама велела приходить каждое утро и перед сменой на осмотр. Синяки почти прошли, да и под одеждой их не видно. По открытым участкам тела меня никто не бил. Боль в мышцах прошла, но сразу после первой смены должна будет вернуться, ведь за две недели я совсем отвык от физического труда. В отличие от принца, я даже зарядку не делал. Присутствие в колонии родителей пробуждало во мне чувство вины, которое с большим трудом удавалось снова усыпить размышлением о незнании последствий. Мама оказалась здесь только из-за меня, как и все горожане, но если остальных жалко не было, то вот за нее и отца очень обидно. Мне хотелось все исправить, но ничего сделать нельзя, и нам предстоит доживать свои дни в этом убогом месте. Если работа матери почти ничем не отличалась от привычной, а отец следил за работоспособностью электрической подстанции, питающей поселение, что требовало больше умственной работы, то я в подобных условиях проживу не долго.

Мышцы почти не болели от каждого движения, но хотелось лечь и не шевелиться, а режим колонии не позволял это осуществить. Пришлось смириться с неизбежным. В день выписки завтрак нам принесли прямо в больницу, и это в последний раз, когда нам довелось спокойно поесть. В обед дождаться очереди не удалось, окно выдачи закрылось за десять человек до меня, но зато на ужин я пришел вовремя. Заняв заранее образовавшуюся очередь, получил поднос только через полтора часа и понял, что если очень хочешь кушать – придется приходить еще раньше. Устроившись за самый отдаленно стоящий от входа и окна раздачи одновременно стол, я поспешил съесть все, что было, догадываясь, как опоздавшие могут добывать себе еду, если захотят. Сразу вспомнились соседи по комнате, отобравшие у меня постельное белье и одежду в первый день.

Наблюдая за тем, как медленно двигалась очередь, замечаю в самом хвосте знакомую фигуру. Оставалось только поразиться, как парня еще не раздели, после выписки из больницы прошло полдня, за которые потрепали принца изрядно. Вся его одежда с трудом сохранила первоначальный вид и цвет. Готов поклясться, по земле его поваляли пару раз точно. Над бровью красовался свежий порез, кровь еще не успела запечься, но никаких других видимых повреждений я не наблюдал. Хромоты почти не было, протез прекрасно заменил ногу, и он научился им пользоваться. В этот момент мне даже стало его жаль, но это чувство быстро прошло. К окну принц не стремился, он вместе с хвостом очереди проник в помещение и сразу вышел из нее, осматриваясь по сторонам. Заметив, что лучшее место для обзора уже занято, причем мной, Рейнхард нахмурился, но уверенно направился прямо сюда. Сглотнув возникший в горле ком, мешавший доесть картофельное пюре, больше напоминавшее чью-то отрыжку, ловлю на себе заинтересованные взгляды других заключенных. Еще бы, людям интересно, к кому столь неожиданно решила подсесть местная знаменитость.

Рядом садиться принц не стал, он занял место наискосок на противоположном краю скамейки, но учитывая полное отсутствие других мужчин, сразу складывалось впечатление, словно мы специально заняли стол конкретно для себя. Бросив взгляд на нетронутую пшеничную булку – самую вкусную часть ужина, оставленную мною на потом, Рейнхард не произнося ни слова берет ее с подноса и надкусывает. От подобной наглости у меня чуть не отвалилась челюсть. Оттолкнувшись от пола, парень прокатился по скамейке и уперся спиной в стену. Теперь он сидел прямо напротив меня, но полубоком, так ему открывался прекрасный вид на заключенных, а внимательные зеленые глаза изучали обстановку. Именно этим занимался и я, что не могло не поразить.

– Будем считать это твоей платой за право безнаказанно следить за мной, – буркнул принц и дальше продолжил игнорировать мое присутствие. Ответить на это мне оказалось нечего, да и болтать с ним у всех на виду – не лучшее решение. Окно раздачи тем временем закрылось, оставив хвост очереди без ужина. Злые и голодные заключенные принялись расходиться. Кто-то раздосадованно выхватил у ближайших к проходу булку из рук, у другого отняли тарелку с остатками картошки. Как я и предполагал, началось мародерство, но определенных людей в павильоне не трогали, их даже обходили стороной. Именно за этим и следили внимательные глаза Рейнхарда, медленно растягивающего булку. К нашему столу тоже никто не приближался, но я списал это больше на отдаленное расположение. Да и поднос с едой у нас один на двоих и так. Тут я заметил Дезера, он заглянул в помещение, понял, что окно закрыто и собирался уйти, но заметил меня и принца за одним столом. Осмотревшись по сторонам, парень направился к нам и, нахмурившись, устроился на одну со мной скамейку.

– Ты общаешься с этим ублюдком? – злобно поинтересовался шурин, бросив недовольный взгляд на Рейнхарда, не обратившего на него ни малейшего внимания. Все его внимание было обращено на других заключенных в помещении.

– Я уже здесь сидел, когда он пришел, – честно отозвался я, посматривая на пустую тарелку и планируя отнести поднос, но уходить и оставлять Дезера наедине с принцем – не лучшая идея, вдруг тот снова полезет в драку.

– А еще он попытался мне помочь и теперь тоже может стать жертвой засранцев из банды Крокодила, – подал голос Рейнхард, но произнес слова шепотом, стараясь не привлекать к себе еще больше внимания. Мои брови невольно приподнялись, но удержать почти открывшуюся челюсть я смог. Посмотрев с непониманием и злостью на парня, Дезер хмыкнул.

– Минингит сможет за себя постоять, – отозвался он за меня, а я чуть не покраснел. Сразу вспомнилось, как я сжался на полу и получал удары по ребрам. Принц перевел взгляд на него и нахмурился сильнее прочего. Развернувшись лицом, он сцепил руки в кулак и положил на стол.

– Третий ряд, второй стол от стены, мужчина, лысый, со шрамом на правой щеке, из-под рукава виднеется край татуировки крокодила, отсюда и кличка. Главарь одной из здешних банд, в сговоре с парой охранников, облегчающих ему пребывание. Не спрашивай, не знаю откуда у него средства на взятки, я у него не спрашивал, – пока он говорил, мы с Дезером аккуратно пытались найти описанного человека. Он сразу бросился мне в глаза, в этот момент мужчина как раз вставал из-за стола о чем-то разговаривая с соседями и вразвалочку направился к выходу, даже не удосужившись бросить сюда взгляд, – это его люди пришли к нам в больницу и напали на меня. Гвардейцы рассказали ему про меня все, что знали по слухам, и те поспешили отомстить. Я даже не гарантирую, что брат того мужика на самом деле побывал со мной в одной камере пыток, – усмехнулся Рейнхард, я же не представлял, зачем он все это говорил. Злость на лице Дезера становилась только сильнее, парень мог в любую минуту сорваться и снова наброситься на него. Останавливал его полученный в первый день опыт.

– Думаете они решат напасть снова? – с дрожью в голосе поинтересовался я, стараясь скрыть свои эмоции, но ничего не получилось, и оба собеседника все поняли. Выражение лица Дезера изменилось, теперь он смотрел на меня с сочувствием, а принц его не интересовал.

– Не думаю, а знаю. Если не они, то вон те, что сидели за крайним левым столом. Седой и его брат, высокие, щупленькие, у Седого один глаз, вместо второго пластина. Они держат в страхе весь третий подъезд второго дома, – указав кивком головы в нужном направлении, признался Рейнхард, а его губы сжались, словно он обдумывает, что еще стоит мне сказать.

– Я понял, буду осторожней, – решив не продолжать этот бессмысленный диалог, я встал из-за стола, схватил поднос и оставил собеседников позади. Ни принц, ни Дезер не пытались меня остановить, и я был им благодарен. Самоуправство среди заключенных почти сошло на нет, а Рейнхард вернулся к наблюдению, но откровенно зевал. Когда я покинул столовую, до ночной смены оставалось не так много времени. Следовало просто отдохнуть, но ноющие мышцы и ребра напомнили, что мама просила заглядывать к ней, да и у меня осталась куча вопросов без ответа. Откинув желание поваляться на кровати, разворачиваюсь в сторону больницы и направляюсь прямиком туда. На улицах пусто, дневная смена еще не вернулась, а утренняя и вечерняя как раз закончили ужин и разбежались кто куда. В глаза бросались редкие, спешащие из столовой заключенные и патрулирующие гвардейцы.

Удивительным казалось то, что провалявшись в больнице и почти не бывая на улице, я ориентировался в колонии, как в родном городе. Правда, в этой части ничего сложного и нет: одна главная широкая улица, а все остальное не моего ума дела, ну кроме жилых домов. Именно так следует описать взгляды, которыми меня провожали гвардейцы, когда я приближался слишком близко к зданиям с левой стороны дороги. Больница стояла рядом со зданием администрации, и добираться до нее пришлось по прямой, стараясь обходить охрану.

Внутри с самого утра ничего не изменилось. Мою кровать разве что заправили и теперь она выглядела, как и все остальные. Удивляло полное отсутствие пациентов. Скорее всего, их здесь просто не держали. Можешь встать – вставай и иди к себе, только нам с принцем повезло остаться тут в качестве пациентов. Пустой первый этаж выглядел покинутым и заброшенным, но стоило сделать несколько шагов в центр, как я услышал шаги и заметил спускающуюся со второго этажа маму. Приподняв брови, направляюсь к ней на встречу, но женщина мило улыбнулась и сделала приглашающий жест на ближнюю к нам кровать.

– Присядь вот сюда, посмотрю, как твой синяк, но думаю ничего серьезного, – спокойно отозвалась она, когда я сел. Устроившись напротив, мама задрала мою рубашку и принялась изучать остатки синяков. От каждого ее прикосновения растекалась боль, она заставляла морщиться, но я терпел и звуков не издавал. Достав из кармана какую-то баночку и вату, мама принимается за работу, аккуратно обрабатывая места ударов.