Ведьма

Руслана медленно скинула платье, и он увидел ее обнаженное тело. В левой руке у девушки Никола заметил сделанную из пшеницы куклу. Она бережно прижала куклу к губам, а затем вместе с ней медленно зашла в реку. Оказавшись по пояс в воде, девушка обернулась и подозвала парня.

– Иди ко мне, Никола, – эхом прошелся ее голос по воде и лесу.

Молодой человек не понимая, что с ним происходит, скинул с себя одежду и пошел за Русланой. Вода оказалась теплой и приятной. Не спеша, он приближался к девушке, позволяя реке ласково окутать его тело. Все, что творилось вокруг, было похоже на сон. Огромная луна в эту ночь будто сеяла на землю тончайшие частички серебра, благодаря которым все вокруг переливалось волшебным светом.

Наконец Николай приблизился к Руслане и неожиданно для себя поцеловал ее в губы. Руслана обняла его за шею и нежно притянула к себе. Через мгновение молодые люди оказались в воде. Никола открыл глаза и увидел, как они, крепко обнявшись, погружаются все ниже и ниже. Он не чувствовал ничего, кроме страстного обжигающего желания овладеть Русланой.

Николай ощущал, как сердце его бьется все реже, а разгоряченная кровь стынет в жилах. В объятиях Русланы он медленно умирал, погребенный под черной водой. Всего несколько секунд оставалось, чтобы стать навеки частью реки. И в эти самые мгновения он испытал такое блаженство, что невозможно было бы описать любыми словами. Если бы смерть всегда приходила именно так, он готов был бы умирать вечно. Закрыв глаза, Никола погрузился в пучину страсти и неизвестности.

Глава 4. Искушение

Ранним утром, когда петухи едва лишь начали кукарекать, Варвара очнулась в своей постели, ощущая резкую боль в груди. Накануне вечером девушка долго не могла уснуть и успокаивала душу молитвами.

Она уже и не помнила, как очутилась во власти беспокойного сна, в котором виделось ей что-то темное и ужасное. С трудом добравшись до колодца, Варя зачерпнула половину ведра, выпила воды и ополоснула лицо. Состояние ее можно было расценивать, как болезненное, только вот никаких признаков, кроме душевной боли, у нее не имелось.

Испытывая горячее желание исповедаться батюшке, Варя оделась, набросила на голову шаль и медленно побрела в сторону церкви. Отец Илларион, посвятивший жизнь служению Богу проводил почти все свое время в стенах церкви. Как истинный христианин он жил скромно, питался только растительной пищей, знал от корки до корки молитвослов, а в воскресенье и в праздники проводил богослужения. И главное – батюшка был человеком добрейшим. Он верил во спасение даже самой заблудшей души и всегда помогал людям. Поэтому Варя спокойно шла к церкви, зная, что батюшка ее выслушает и даст хороший совет.

Но, не успев дойти до назначенного места, Варя услышала далеко позади себя чей-то голос. Аннушка, дом отца которой находился близ поместья, бежала к Варе и махала ей руками.

– Варвара Никитовна, – севшим голосом кричала Анна. – Постойте! Беда! Беда!

У Варвары сердце от ужаса замерло. Анна приблизилась к Варе и слегка отдышавшись, сообщила:

– Варвара Никитовна, хозяин…

Девушка тяжело дышала и никак не могла закончить фразу. Варя, трясущимися руками взяла Анну за плечи и нервно спросила:

– Что, хозяин? Говори же!

– Молодой хозяин лежит в горячке. Совсем ему худо. Авдотья Петровна к нему заглянула утром, а Николай Николаевич весь горит. Лекарь уж там. Меня послали вам передать.

Варвара не чувствуя земли под ногами, быстро добралась до поместья. Оказавшись в доме Мухаловых, Варя поспешила к лестнице, но из гостевой комнаты ее окликнул голос Николая Афанасьевича:

– Варя, погодь! Ступай сюда.

Зайдя в комнату, где возле камина стоял помещик, Варвара взглянула на него умоляющим взглядом и спросила:

– Что случилось? Как Никола?

– С ним сейчас Тихон Гордеевич и мать. Тихон дал ему настой от жара.

– Могу я подняться к нему? – спросила Варя, надеясь получить разрешение, но Николай Афанасьевич спокойно ответил:

– Нет, голубушка. Николе сейчас нужен покой.

– Но, как же… – только хотела возразить девушка, но даже без слов ей стало ясно, что помещик не настроен спорить.

Через минут десять, которые длились для Вари удручающе долго, в комнату вошла Авдотья Петровна. Была она бледной и очень расстроенной, но увидав Варвару, улыбнулась и подозвала ее к себе.

– Варенька, – сказала помещица, – это я послала за тобой. Пойдем, я сделаю чай, и мы поговорим.

Войдя в столовую, Варя и Авдотья Петровна увидели там Руслану. Девушка накрывала стол к завтраку, и, завидев хозяйку и гостью, слегка поклонилась им.

– Руслана, ступай к себе, – властно сказала Авдотья Петровна. – Как только ты понадобишься, я пришлю за тобой.

Выглядела Руслана так же, как и обычно. Длинные волосы ее были завязаны в тугой пучок. Одета девушка была в простое платье для прислуги, но держалась она уверенно и равно властно, как и хозяйка. Когда Руслана проходила мимо Вари, то на секунду, приподняв глаза, она хитро усмехнулась, и быстро покинула комнату.

Это выражение лица очень не понравилось Варваре. Встревоженная ее душа в каждом взгляде и улыбке чужачки видела скрытый смысл, который не вещал ничего доброго. Прикоснувшись рукой к крестику на груди, девушка села за стол напротив Авдотьи Петровны и спросила:

– Как Николай? Что случилось?

– Не понимаю, – ответила помещица. – Обычно утром он идет к реке, но сегодня, я заглянула в его покои, и увидела, что он еще спит. Мне почудилось, будто он разговаривает во сне, и когда я подошла к постели, то приметила, что весь он покрыт потом. Лоб его горел. Никола пошел в отца и всегда славился хорошим здоровьем. Сегодня он не на шутку меня испугал.

Авдотья Петровна тяжело вздохнула и опустила глаза. Чтобы как-то отвлечь себя и ее, Варя пыталась увести разговор в иное русло, но каждый раз он плавно возвращался к внезапной хвори Николы. Малейший шорох, раздававшийся из коридора, заставлял помещицу вздрагивать, и это жуткое волнение передалось девушке. Казалось бы, невелика беда – обычный жар, который порой настигает каждого человека. Но, Авдотья Петровна была так встревожена, будто чувствовала, что за горячкой скрывается что-то более серьезное.

Некоторое время, пока Тихон Гордеевич и Николай Афанасьевич не зашли в столовую, между двумя женщинами сохранялось безмолвие. Нетронутый чай уже давно остыл. Лекарь снял очки и, как обычно, потер переносицу, прежде чем сообщить следующее:

– Не переживайте, жар спал, и Николай уснул. Скорее всего, это обычная горячка. Я оставлю вам настой, а вечером непременно зайду проверить его здоровье.

Тихон Гордеевич кивнул всем присутствующим и поспешил удалиться. Через несколько минут вслед за лекарем из поместья вышла Варвара. Ей нужен был свежий воздух. Взгляд Русланы, мимолетно брошенный в ее сторону, и ужасное предчувствие, одолеваемое Авдотью Петровну, пугали девушку.

Варя взглянула на домик, в котором обитали чужаки, и увидела на крыльце Всеволода. Ей совершенно не хотелось сейчас ни с кем общаться, но Всеволод уже направлялся в ее сторону, и, подойдя ближе, спросил:

– Как поживает молодой хозяин?

– Он уснул, – кротко ответила Варя и хотела прощаться, как вдруг Всеволод сказал:

– Я вас провожу, Варвара. Мне как раз нужно в вашу сторону.

Возражать Варя не стала. Ее пугал Всеволод не столь огромным ростом и лицом, покрытым густой бородой и усами, сколь хитрым и пронзительным взглядом. Даже улыбка чужака внушала холодный ужас. Объяснить такое необычное влияние Всеволода Варя не могла, но ее нежное сердце колотилось от страха каждый раз, когда он был рядом.

Худшее для Вари было остаться с чужаком наедине. Теперь как раз представился такой случай, и девушка судорожно раздумывала над тем, как бы поскорее избавиться от нежеланного попутчика.

Сева, один шаг которого был равен четырем шагам Вари, шел медленно и временами посматривал на девушку.

– Вы боитесь меня, Варя, – уверенно сказал Всеволод, чем немало удивил девушку.

– Нет, нисколько, – голос Вари звучал нетвердо.

– Можете быть покойны, я не причиню вам вреда, – молвил Всеволод. – Мне радостно находиться в окружении такой светлой и доброй красавицы, как вы. На своем веку я повидал много разных людей, и могу точно сказать, что все они в большинстве своем лгуны, эгоисты и предатели. Привыкшие скрывать свою натуру, они так сроднились с маской, что уже позабыли, кто они есть на самом деле. Но, вы, Варвара, не такая. Вы не прячете чувства, и смело можете говорить о них. Это похвально. Сохраните это в себе, какими бы испытаниями вас ни тревожила судьба. Не предавайте себя, потому что предательство – один из самых страшных пороков. Предательство совершают трусы.

Варя изумленно взглянула на Всеволода, будто уловила в его словах какое-то скрытое послание. Тем временем Всеволод продолжал говорить:

– Прекрасное место Каменка! Здесь чудно дышится. И земля… Благодатная! Вы бывали на речке в этом году? Вода там замечательная. Я бы сказал, она очищает и придает сил.

– Еще не бывала, – призналась Варенька.

– Знаете, что удивительно, – внезапно молвил Всеволод. – Что мы, твари божьи, умеем начинать жизнь свою заново. Умеем забывать… Вы, Варя, ежели понадобится моя помощь, смело обращайтесь. Не думайте, что я человек злой. Просто таким меня создал творец. И мне приходится мириться со сложившимся положением вещей. А вам я от души советую всегда слушать свое сердце и быть благоразумней. Надеюсь, что вы оставите обо мне только хорошие воспоминания.