Ведьма

Если до этого признания София чувствовала себя некомфортно, то теперь она готова была провалиться под землю. Слезы застлали глаза, одна слезинка потекла по щеке. Девушка быстро смахнула ее и встала, не ощущая поверхности под собой.

– Что с тобой, Соня? – Николай встал и приблизился к девушке, но та отстранилась от него рукой.

Она вспомнила о письме Варвары и ее предложении. Теперь уж точно было ясно, что в Каменке Соне не место.

– Николай Николаевич, не надо… – полушепотом сказала Соня. – Простите…

Девушка выбежала из кабинета, быстро спустилась по лестнице и пулей вылетела из поместья. Она ворвалась к себе в комнату и закрыла дверь на засов.

– Глупая, – шептала она себе, – какая же я глупая. Завтра же пойду к Федору и сообщу, что снимаюсь с должности. Ноги моей не будет больше в поместье, и в Каменке.

Вдруг что-то острое стало давить в бок. Девушка нащупала карман рукой, там, где лежало письмо, и достала вместо него осколок зеркала.

Глава 9. Колдун

Минул год, как Авдотья Петровна уснула вечным сном. Год долгий, тяжкий и безрадостный.

Николай Николаевич стоял в одиночестве у могил родителей. Он часто приходил на погост и долгими часами мог находиться здесь в любую погоду. Никто не смел нарушать его уединение, даже отец Илларион, который проникся глубокой жалостью к судьбе молодого человека.

Но жгучая боль, изнуряющая молодого человека первое время после кончины отца и матери денно и нощно, утихла, а на ее место пришла пустота. Николай Николаевич усердно трудился и сносно руководил поместьем под наставничеством Федора Нравова. Холодная и трудная зима минула, уступив место теплой дождливой весне, а затем и не слишком жаркому лету.

Череда темных, ужасных событий прошлого года прекратилась, и в селе Каменка снова наступил мир. Сплетни, разжигаемые несносными кумушками, затихли.

Николай Николаевич перекрестился, вышел из кладбища и, развязав лошадь, поскакал в поместье. Дома его ждал вкусный ужин и любящая женщина, которая помогла ему преодолеть жизненные невзгоды, охранявшая его сон от теней, только и поджидавших момента стать очередным кошмаром.

Руслана встретила Николая Николаевича с улыбкой, принесла ему таз и полотенце, чтобы он умылся, и вместе с ним села за стол.

– Как прошел твой день? – ласково спросила она.

– Ничего, – ответил Николай, не вдаваясь в подробности.

– Ты был на погосте?

Николай кивнул, явно не желая разговаривать и обсуждать это, поэтому Руслана оставила помещика в покое. Только по окончании ужина Руслана сказала:

– Завтра утром придет портниха, чтобы посмотреть, как сидит платье, а к вечеру явятся девушки на кухню. У тебя есть какие-нибудь пожелания?

– Нет, – безразлично ответил Никола. – Я полностью доверяю тебе это дело.

– Ты поговорил с отцом Илларионом? – спросила Руслана, когда Никола уже покидал столовую. – Он дал свое благословение.

– Да, все решено.

Николай ушел, оставив девушку одну. Руслана убрала со стола, и немного приведя себя в порядок, вышла на улицу. Никола привык, что Руслана вольна делать все, что взбредет ей в голову, поэтому спокойно относился к ее вечерним прогулкам.

Как читатель уже мог догадаться, через два дня у Николая и Русланы намечалось венчание в церкви, а позднее и свадебный пир. Безразличие и отстраненность Николы объяснялось легко. С тяжелым сердцем молодой помещик вспоминал кончину родителей, и то лето, что принесло и забрало у него так много. Однако намерение Николы сделать Руслану женой и хозяйкой поместья оставалось прежним.

Даже пробыв в селе год, Руслана была для всех чужой. Она не заводила подруг или простых знакомств, со служащими поместья и приезжими общалась холодно. Все свое время девушка проводила в доме, наводя порядок, работая на кухне или отдыхая в спальне. Все знали, что между Николаем Николаевичем и Русланой есть любовная связь, поэтому многие называли ее потаскухой.

Чтобы в лишний раз не встречаться с кем-то из сельчан и заодно не повредить нежную кожу солнечными лучами, Руслана, доделав работу по дому, только поздним вечером выходила гулять. Она бродила возле поля, спускалась к реке, купалась. Бывало так, что она возвращалась домой только под утро.

В этот раз Руслана, обойдя стороной все дома, отправилась к погосту. В церкви догорали свечи, отец Илларион читал последние молитвы, завершая неспокойный день, но Руслане он был не нужен.

Девушка еще в саду срезала несколько темно-красных роз. Она подошла к могилам, у которых совсем недавно стоял Николай, и положила по две розы на каждую из них. Губ ее коснулась легкая улыбка. Черными, как безлунная ночь, глазами, она смотрела на два бугорка с нескрываемым удовольствием.

Никто не ведал, что творилось в душе у Русланы. Никто не знал, какие темные мысли посещали ее голову. Ловко скрывая чувства, она ежедневно надевала маску заботливой и любящей женщины. Любила ли она Николу на самом деле, неизвестно. Боялась ли она гнева Божия? Точно нет. Руслана оставалась загадкой для всех и каждого, и ее это очень забавляло.

Она была совсем непохожа на тех румяных, пышных девиц, живших в селе, ни внешностью, ни характером, ни образом мыслей. Пустой треп о красивых парубках, новых тканях для платьев или украшениях с камнями драгоценными ее не занимал. Богатством девушки было небо, усеянное звездами, река, с ее чистыми водами, земля, дающая силы и их отнимающая.

Руслана сняла сандалии, приподняла подол платья и забралась на бугорок, под которым лежало тело Николая Афанасьевича, и, повернувшись спиной к кресту, стала напевать задорную мелодию, плясать и хохотать. Спустя короткое время, девушка спустилась с бугорка и, развернувшись, громким смешливым голосом обратилась к могиле:

– Ну что, старик, доволен ли ты своим ложем? Спокойно ли тебе спится? Погляди-ка на свое поместье, на своего любимого отпрыска. Все это мое! Все вокруг теперь мое и ты не сможешь мне помешать. Ты хотел прогнать меня прочь, а теперь я пляшу на твоих костях. Через день я стану законной владелицей земель, которые ты так старательно оберегал, и сердце твоего сына отныне и навеки принадлежит мне!

Последние слова Руслана закричала и захохотала, как будто услышала самую смешную шутку в мире. Она тихо вернулась домой, пробралась в комнату к Николе, поцеловала его в лоб и пошла в свои покои.

***

Наступил день свадьбы Николая и Русланы. Молодой помещик с утра был взволнован не на шутку и даже успел выпить рюмку водки. Он слишком сильно ждал этого дня, и до последнего момента думал, что свадьба не состоится. Никола верил, что кто-то желает ему зла, и сделает все возможное, чтобы помешать влюбленным быть вместе. О том, что истинное зло было совсем рядом, Никола, даже если бы ему сказал близкий друг, не поверил бы.

К счастью, или же нет, но Руслану уже наряжали к венчанию в ее покоях, повозка с лошадьми стояла у ворот, ожидая молодых, а на кухне готовились последние блюда.

Священник Илларион, ожидавший Николая и Руслану в церкви, зажигал свечи и шептал строчки из молитвослова. Он был человеком, посвятившим жизнь служению Богу, и не являлся провидцем. Однако, сегодняшняя церемония не вызывала в нем теплых, светлых чувств радости за молодого помещика. Он всячески отвергал просьбы Николая повенчать молодых раньше, ссылаясь на то, что траур по родителям должен быть выдержан хотя бы год.

И вот минул год. По селу медленно ехала коляска, украшенная лентами, в которой сидели Николай, Руслана, и давний друг жениха – Иван. За повозкой шли люди, кто не испугался Русланы и хотел присутствовать на свадьбе. Федор Нравов брел позади всего шествия, с неохотой передвигая ноги. Накануне вечером он напился, что было для него несвойственно, и теперь испытывал жуткое похмелье.

Федор решительно отказал Николаю в просьбе стать его дружкой. Отказ ничем не аргументировался, и когда Федор второй раз твердо сказал «нет», Николай вышел из кабинета управляющего, громко хлопнув дверью, о чем позже успел пожалеть.

Коляска остановилась неподалеку от церкви, Николай спрыгнул и помог невесте спуститься. Девушка поправила платье и фату, осмотрелась. Почти все, кто собрался на церемонию венчания, глядели на нее с нескрываемым любопытством. Ее белое длинное платье сливалось по цвету с кожей. И вместо того, чтобы выглядеть празднично, Руслана напоминала почившую. От этого зрелища становилось жутко.

Женщины, особенно те, кто к смерти был близок по возрасту, молились, крестились и охали. Некоторые разворачивались, и чуть ли не бежали к домам. Руслана, зорким взглядом подметив это, довольно улыбнулась. Она любила, когда ее боялись.

В церкви все уже было готово. Священник поспешил начать церемонию, желая как можно скорее ее закончить. Близкое нахождение Русланы заставляло священнослужителя нервничать, поэтому он постоянно запинался и откашливался. Посреди церемонии у батюшки из носа пошла кровь. Пришлось прерваться на несколько минут.

Потом, бегло перебирая слова, отец Илларион поспешил с кольцами, чуть не уронил их на пол. Смахивая пот со лба, батюшка, наконец, закончил обряд и благословил молодых. Выйдя из церкви, молодожены уселись в украшенную лентами коляску и поехали кататься по селу.

Несколько детишек весело бежали возле коляски и кричали вслед новобрачным добрые пожелания. Николай, который, наконец, исполнил свое желание, обнимал жену и не сводил с нее глаз. Он хотел, чтобы весь мир знал, что сегодня его супругой стала самая необыкновенная и прекрасная девушка на свете.

Немного поездив по селу, коляска молодоженов подъехала ко двору поместья. Никола взял жену на руки и пронес ее через порог. Гости, которые к этому времени собрались во дворе поместья, посыпали головы молодых зерном для богатой и плодородной жизни.

Столы, обильно заставленные питьем и яствами, занимали часть двора. Сельчане устроились по местам, молодожены сели во главе стола, и еще никто не успел опрокинуть первую рюмку, как вдруг во двор вошел Всеволод. Одет он был по-простому – в рубаху льняного цвета и широкие штаны. За плечами он держал небольшой холщовый мешок. Волосы его, как обычно, были растрепаны, борода и усы стали еще гуще, чем в прошлом году.

– Братец! – вскрикнула Руслана и подбежала к Всеволоду.

Девушка обняла его, поцеловала в щеку и за руку подвела к Николаю. Нежданный гость вызвал в молодом хозяине странные чувства. Он был обескуражен внезапным появлением Всеволода, который в прошлом году покинул село, не сказав никому ни слова. Гости тоже затихли и уставились на великана.

– Что, брат, не ожидал меня увидеть? – ухмыльнулся Всеволод.

– Так и есть, – взяв себя в руки, сказал Николай. – Руслана не говорила, что ты прибудешь в гости.