В гостях у бабушки

– Видишь ту цепочку из крупных звезд, которые напоминают ковш? – спросила она и ткнула пальцем в центр окна. – Это созвездие малой медведицы. Мне папа его показал. А мама никак не могла его разглядеть, поэтому говорила, что никаких медведиц не существует, – на лице ребенка появилась грустная улыбка.

Грызун взглянул на небесный ковш и, шевеля охапкой белых усов, покачал головой. Это было похоже на отрицание.

– Не видишь? – удивилась Ава. – Ну, вот же смотри, – принялась она объяснять, – эти три большие звезды – ручка, а эти четыре – ковш.

Мышь оценивающе посмотрела на небо, а затем скептически на Аву.

– Ну, ты Фома неверующий! Прямо как моя мама, – воскликнула девочка и одернула себя за громкий звук.

Ава и грызун прислушались к обстановке. В доме было по-прежнему тихо.

– Фух, – выдохнула девочка, – больше нельзя так рисковать. Такая оплошность может стоить нам жизней.

В глубине коридора послышался шум. Ава не видела, что происходило за стеной, но звуки были пугающие. Нечто двигалось тихо, но проворно. Словно вихрь, кружащий по осени листву, оно рассекало воздух, билось о стены дома и сотрясало все, что попадалось на пути, будь то игрушки или детские тапочки. Когда девочка услышала качку, вышитых старухой картин, она поняла, что чудовище преодолело середину коридора. Ужас охватил Аврору, а воображение нарисовало двуглавого змея неистовых размеров с мордами бабушки и дедушки. Тело его покрывали шипы, а зубы были острые, как у голодной и кровожадной акулы. «Они все знают», – с ужасом подумала Ава и пустилась бежать. Но бежать было некуда. Оставалась только кухня, но это была ловушка, ведь из нее уже никуда не выйти. Ава залезла под стол. Вслед за ней туда прискакала мышка. Шум нарастал. На границе с прихожей вверх взмыли тряпичные занавески. Нечто из темноты приближалось.

– Папа говорил, что надо быть смелой, – твердила себе Ава, со страхом выглядывая из-под стола.

Вихрь из коридора ворвался в прихожую, пошатнув старые напольные часы. Из арки вылетела… колесница из мышей. Она свернула в сторону кухни и затормозила перед носом Авроры.

– Это вы?! Как же я рада вас видеть! – девочка выпрыгнула из укрытия.

Но мышам было не до сентиментальностей! Они закинули ребенка в седло и продолжили гонку. Ава крепче вцепилась в стены «живой» кареты. Умело огибая препятствия в виде тесно стоящих обеденных столов, повозка из грызунов прибыла на место. Конечной точкой маршрута значилась печь.

– Так, так, так. И зачем вы меня сюда привезли? – не понимала Аврора. – Мне не до шуток! Я вообще-то пытаюсь нас всех спасти.

Но хвостатые не обращали внимания на негодование ребенка. Мыши рассыпались по кухне, а затем на глазах Авроры стали прыгать прямо в домовую печь!

– Что вы делаете?! – схватилась за голову девочка.

Грызуны один за одним прыгали прямо в топку и исчезали, будто в бездонной бочке. Наконец, Ава осталась на кухне одна. В печном портале появился облезлый мышонок. Он приглашающе вильнул хвостом и снова скрылся в темноте. Аврора склонилась над горнилом. Жаровня бабушки была темной и уходила куда-то вдаль. Похоже, что это был потайной ход. Резкое и недовольное: «пиии», похожее на ругательство, послышалось на другом конце. Терять девочке было нечего. Она не знала где ее родители и живы ли они вообще. За всю историю ночных вылазок она так и не нашла выход наружу. Да и бал был уже на носу, ведь старуха без остановки вербовала новых внучков. Аврора вскарабкалась на печь и вслед за мышами исчезла в темном портале.

Печной тайник

Первое, что бросилось девочке в глаза, это разноцветное свечение на потолке. Лучи всевозможных оттенков радуги громоздились наверху, словно ночные фонари, и окраска каждого была неповторимой. Алый, изумрудный, небесно-голубой, лавандовый, малиновый, желтый, как летнее солнце – воздушное покрывало завораживало взгляд. Сквозь волшебную пелену доносился тихий и ритмичный стук. Ава прислушалась. Это было биение человеческого сердца, но не одного, не двух и даже не пяти, а нескольких десятков людей. Чуть позже девочка поняла откуда исходило сияние и звук. В разноцветном тумане виднелись очертания бумажных листов, подвешенных к веревкам на прищепки. Здесь были тетрадные листы в клеточку и линейку, альбомные, маленькие с датой и днем недели, будто вырванные из записной книжки, а также клочки газет. Но абсолютно на всех были отпечатки ладошек. По их небольшому размеру Аврора поняла, что они детские. Они-то и озаряли потайной чулан старухи. Метки на бумаге светились, были объемными и с четкими линиями, на зависть хироманту. Среди коллекции детских рук Аврора заметила до боли знакомый листок – крошечный, в мелкую клеточку, с медведем, жующим траву, в нижнем правом углу. Девочка подошла ближе – точно, это была страница из ее блокнота с пандой. Она взглянула на оставленный там отпечаток, а затем на свою ладонь – они были абсолютно одинаковые, будто с тыльной стороны ее руки сделали слепок.

Мыши помогли Авроре достать листок. Даже в руках он продолжал пульсировать, дублируя удары ее сердца. Не зная, что делать с находкой, она свернула ее пополам и убрала в карман пижамы.

Девочка осмотрелась. Потайная комната в печи была небольшой и практически пустой. В одном углу было напольное старинное зеркало. По плотному слою пыли, препятствующему отражению, Аврора поняла, что здесь давно никто не убирал. Напротив стоял огромный котел, в который можно было бы поместить тучного человека. Чаша его была гладкой и граненной, будто выкованной из черного кварца. Рядом находился массивный шкаф, заполненный бурой шерстью и стеклянными трехлитровыми банками с тягучей и прозрачной жидкостью внутри. Девочка подошла ближе и взяла стеклянную емкость в руки. Содержимое выпуклой тары медленно сползало по стенкам, словно слюни. Чувство тошноты подкатило к горлу, и Аврора вернула банку на место.

Одну из стен тайной комнаты покрывал необычный коллаж. Он состоял из тех же детских отпечатков. Аврора не заметила их сразу, потому что они не светились. Ладошки на бумаге были черно-белые и безжизненные. Их тут было так много, что за один присест все и не сосчитать. Детские руки заняли пространство от пола до потолка. Из-под некоторых листов торчали еще по два-три.

В печном ходу появился скрежет, а затем послышались голоса.

– О нет! – прошептала Ава.

Грызуны тут же рассосались по углам. И в эту секунду девочка пожалела, что она не маленькая мышка. Выход из этого помещения был только один и его уже заняли… Девочка спряталась за зеркало и стала молить, чтобы ее не нашли.

– Месяц, всего один месяц осталось потерпеть, – шипела старуха, шкрябая коленками по печи, – только подумать, больше никаких внучков с их вечными хотелками, – и она вдруг заговорила писклявым голосом. – Бабушка, а можно мне булочки с вареной сгущенкой? А мне макароны с сыром! А мне блинчики! А мне торт! А мне, а мне, а мне! А! ненавижу! – взбесилась она и лягнула ногой деда, который полз сзади. Удар пришелся ему в плечо.

Дед и без того недовольный, просто взорвался от злости. Он схватил жену за ноги и попытался удержать, но она вырвалась. Ссора стариков продолжилась в печном тайнике и переросла в драку. Они схлестнулись на полу.

– Дура, – ворчал дед, вцепившись ей в шею, – руки еще вздумала распускать?

– Старый осел! – посыпались оскорбления изо рта бабки. – Мерзкий увалень! Вонючий и противный дед! Вечно молчишь, как воды в рот набрал. Тьфу, смотреть противно.

Она пнула его ногой в живот, тот отлетел к стене. Разлохмаченная бабка прожигала взглядом старого супруга, а он ее. Они еще несколько минут колотили друг друга и швыряли от стены к стене. У обычных стариков уже все кости бы переломались, а эти ничего, живее всех живых. «Обезьяна», «Тупица», «Старая развалюха», – выпуливала бабка обзывания. Дед же вежливо просил ее помолчать: «Закрой свое помело, ведьма!».

Драчливые старики оказались рядом с зеркалом. Бабка с занесенным у носа деда кулаком замерла. Она уставилась на свое отражение.

– А, – нервно воскликнула старуха, увидев морщинистое лицо. Она смахнула пыль рукой и еще внимательнее посмотрела на себя. – До чего же я безобразна!

Бабка сжала руку в кулак и замахнулась на зеркало, но Дед ее остановил.

– Ты, что творишь дура?

Она нервно одернула руку.

– Ты прав, – пробурчала она. – Только посмотри во что мы превратились. Две старые развалины, – бабка стянула пальцами кожу лица вниз, так что глазные яблоки оголились до красноты. – Не могу больше смотреть на эту дряблую морду!

– Я тоже ха-ха-ха.

– Ой, помолчал бы. На себя в зеркало взгляни. Облысевший старый осел! Мы мечтали о бессмертии, а вместо этого нас заточили в вечной мерзлоте! Ах, как давно я не видела солнца.

– Инициация уже на носу. Фарзаки вернут нам молодость и подарят бессмертие. Они обещали.

– Аха-ха-ха, а даже если и не вернут. Разве забыл зачем мы все это затевали? Они у нас на крючке. Эти мерзкие оборотни думают, что мы их прислуга, проклятые поставщики еды, – она вытащила из волос веретено и зловеще глянула на него. Его фиолетовый блеск отразился в ее холодных глазах. – Посмотрим, как они запоют на этом балу. Пять тысяч детских жизней наша плата за вечную молодость и безграничную силу! – на лице бабки мелькнула улыбка. – Обними меня и закружи в танце, как когда нам было по 17! Тан, тан, тан, тан, – стала напевать она, легкими притопами двигаясь в сторону деда.

Не сразу, но он принял ее в свои объятия. Дед и бабка сцепились и затанцевали. Цветные ладошки нависали над ними и освещали их дьявольские лица. Парочка сделала несколько кругов по комнате.

– Давай сосредоточимся на деле, – резко остановился дед и отстранил бабку.

– Да, – сухо сказала она. – Новенькие до сих пор оплакивают родителей. Есть отказываются. Приготовлю что-нибудь этакое на завтрак, чтобы напрочь отбить им память, – на ее лице блеснула коварная улыбка.

Аврора стояла за зеркалом, как оловянный солдатик, и боялась пошевелиться. Но ноги ее уже затекли. Она попыталась сменить позицию и задела правой ступней основание зеркала. Короткий и тихий скрип намекнул на присутствие в тайном убежище третьего лишнего. Пожилые похитители устремили взгляд в угол, где пряталась Ава. «О нет!» – мысленно запаниковала девочка.

Тишина давила, словно бетонная плита. Дед и Бабка, молча переглянулись и медленно пошли к зеркалу. Девочка затаила дыхание. С каждой секундой злодеи были все ближе. Аврора собрала всю смелость в кулак и приготовилась встретить смерть лицом к лицу. Но не тут было. Из-за угла выпрыгнул облезлый мышонок. Он убежал на противоположную сторону, уводя от ребенка похитителей.

Храбрости мышонку было не занимать. Он был маленький, но сражался, как самый свирепый зверь на свете. Он умело ускользал от загребущих рук мерзких стариков, а если его загоняли в угол пускал в ход зубы и когти. Дед уже получил лицевое ранение: при попытке прихлопнуть грызуна на полу тот смачно укусил его в левую щеку и расцарапал веко. Теперь злодей выслеживал противника одним глазом – кровоточащая рана заставляла его постоянно щуриться.

Облезлый мышонок умело водил за нос седовласых охотников, перебегая из одного угла в другой. Маленький герой пружинил по стенам, создавая вихри, от которых колыхались цветные отпечатки на потолке. Старики только и делали, что беспомощно глазели по сторонам. Бабка остановилась. Она сощурила сердитые глаза и посмотрела на старика. Он еле заметно кивнул ей в ответ. Она достала из фартука ампулу и капнула ее содержимое на язык, а затем передала бутылек Деду. В следующую секунду парочка со скоростью света разлетелась в разные стороны и, будто бесы из преисподней, на четвереньках зависла на стенах. Бабка была справа, а Дед слева. От такого зрелища даже мышь опешил.

Похитители преследовали грызуна, молниеносно перемещаясь по пространству. И двигались они так быстро, что момент прыжка размывался для человеческого глаза. Мышь вымотался. Когда он встал на центр комнаты, собираясь эвакуироваться через печной ход. Дед подпрыгнул вверх и брюхом накрыл его.

– Есть! – сказал он, сверкая маленькими черными глазами.

Старик встал на ноги и поднял жертву за хвост. Удар оглушил облезлого мышонка: он был без сознания, но дышал. Дед швырнул несчастного на пол и занес над ним большой красный кулак.

«Нет», – прошептала Ава и прикрыла ладонью рот.