Российские истории. Служение. Любовь. Рыцарство

В 1756 г., когда началась Семилетняя война с Пруссией, Румянцев имел чин генерал-майора.

Первое серьёзное столкновение русской армии с прусскими войсками произошло при селении Гросс-Егерсдорф 19 августа 1757 г.

Как писал участник этого сражения Андрей Тимофеевич Болотов, «Пруссаки давно славились тем, что они умеют пользоваться временами и случаями, и чрез самое сие искусство часто малыми людьми великие армии разбивали». Поэтому и здесь они прибегли к приёму внезапности, чтобы «воспользоваться нашим замешательством и, не выпустив нас вон из нашей норы, передушить, как кур».

Неприятель напал на русскую армию, когда та, покинув место стоянки и пройдя лесными дорогами, начала выходить на Егерсдорфское поле.

Лесисто-болотистая местность мешала быстрому развёртыванию, поэтому русским войскам пришлось биться отдельными группами.

«Храбрые наши полки стояли сперва, как непреоборимая стена, твердо; они отстреливались сколько было силы от неприятеля, и целые два часа удерживали его наглость и стремление».

Пруссаки атаковали всё напористей, русские же продолжали отбиваться от них и сражались так, что Фридрих II потом скажет: «этих людей легче перебить, чем победить».

«Иной, лишившись руки, держал ещё меч в другой и оборонялся от наступающих и рубящих его неприятелей.

Другой, почти без ноги, весь изранен и весь в крови, прислонясь к дереву, отмахивался ещё от врагов, погубить его старающихся.

Третий, как лев, рыкал посреди толпы неприятелей его окруживших и мечом очищал себе дорогу, не хотя просить пощады и милости, не смотря, что кровь текла у него ручьями по лицу.

Четвертый отнимал оружие у тех, которые его, обезоружив, в неволю тащили, и собственным их оружием их умертвить старался.

Пятый, забыв, что был один, метался со штыком в толпу неприятелей, и всех их переколоть помышляя.

Шестой, не имея пороха и пуль, срывал сумы с мертвых своих недругов и искал у них несчастного свинцу, и их же пулями по их стрелять помышляя…»

В это время резерв из четырёх пехотных полков, которым командовал Румянцев, находился за лесом.

Услышав звуки жестокого боя, Румянцев приказал солдатам бросить всё лишнее и налегке продираться через эту, считавшуюся непроходимой, чащобу.

«Приход их был самый благовременный…

Свежие сии полки не стали долго медлить, но, давши залп и подняв военный вопль, бросились прямо на штыки против неприятелей, и сие решило нашу судьбу и произвело желаемую перемену… прежняя прусская храбрость обратилась в трусость…»

В 1758 г. Румянцеву было присвоено звание генерал-поручика, и он возглавил дивизию.

1 августа 1759 г. в Кунерсдорфском сражении – наиболее кровопролитном сражении этой войны – его дивизия располагалась в центре русских позиций.

Именно её со всей яростью атаковали прусские войска после смятия ими левого фланга, где они захватили более ста орудий и несколько тысяч пленных. Торжествующий Фридрих II, уверенный в скором и окончательном успехе, даже отправил в Берлин гонцов с радостной вестью о победе.

Дивизия Румянцева, однако, несмотря на сильный артиллерийский обстрел и натиск тяжёлой кавалерии Зейдлица – лучшей силы пруссаков – смогла отбить это нападение неприятеля и сама бросилась в штыковую контратаку, которую возглавил лично Румянцев.

Фридрих в ужасе смотрел на отступление своих войск. В совершенном отчаянии он остановился в самом опасном месте боя, и воскликнул: «Ужели для меня не найдется ядра!» Под ним были убиты две лошади, мундир его был прострелен в нескольких местах, возле него пали три адъютанта. Наконец ядро поразило в грудь его третьего коня.

Офицеры осаждали его просьбами покинуть этот смертоносный участок. «Когда все бегут, я один останусь на месте», – ответил он и вонзил свою шпагу в землю.

Несколько прусских гусар насильно увлекли его с собой, спасая от плена.

Правда, на поле боя останется знаменитая треуголка Фридриха II, которая станет экспонатом Эрмитажа.

Вечером он напишет в Берлин своему министру Финкенштейну: «Из 40000 человек у меня осталось только 3000. Я не могу более располагать войском. Подумайте о безопасности Берлина. Я не переживу моего несчастья… Прощайте навсегда!»…

Победа в сражении при Кунерсдорфе, за которую Румянцев будет награждён орденом Святого Александра Невского, выдвинула его в число лучших полководцев русской армии.

Пруссия находилась на грани полного поражения.

В Берлин войдет корпус Чернышева, а корпус Румянцева заставит капитулировать мощную крепость Кольберг и добудет в качестве трофеев сто сорок шесть орудий, 33 тысячи ядер и бомб, 500 тысяч пуль и двадцать знамён.

Фридрих II уже намеревался отречься от престола и носил с собой яд.

Но тут из Петербурга пришло спасительное для него сообщение о смерти Елизаветы Петровны.

Русским императором становится Пётр III – сторонник и поклонник прусского короля. Поэтому Россия выходит из войны и заключает союз с Пруссией.

Русскую армию теперь готовят к борьбе за прусские интересы. Командование войсками поручается Румянцеву, которому Пётр III пожаловал звание генерал-аншефа и наградил орденами Святой Анны и Святого Апостола Андрея Первозванного…

И снова всё меняется, когда к власти приходит Екатерина II. Она принимает компромиссное решение: союз с Фридрихом расторгнуть, но всё завоеванное вернуть.

Румянцев, получивший уже новые указания, не присягал государыне до тех пор, пока не удостоверился в кончине Петра III, что сделало его отношения с императрицей довольно натянутыми. Он даже просится в отставку.

Но Екатерина II определяет его генерал-губернатором в Малороссию, президентом тамошней Коллегии и главным командиром малороссийских казацких полков, запорожских казаков и украинской дивизии.

«В новой должности Румянцев уничтожил злоупотребления, вкравшиеся в присутственные места; вселил в молодых малороссиян любовь к регулярной службе, коей они до того чуждались; строгою справедливостью истребил страх и недоверчивость, питаемые жителями того края к великороссийским войскам; доставил подвластному ему народу разные облегчения в повинностях; обратил особое внимание на сбережение казенных имений, посредством хозяйственного благоустройства; поспособствовал развитию торговли, открытию учебных заведений, благоустройству городов, дорог, связи и т.п.»

Начавшаяся в 1768 г. русско-турецкая война снова призывает полководца на поля сражений.

Еще живы воспоминания о неудавшемся Прутском походе Петра I против Османской империи летом 1711 г.

Тогда окружённая со всех сторон турецкими войсками русская армия оказалась в безнадежном положении. И только благодаря заключению мирного соглашения, по которому Турция возвращала себе Азов и побережье Азовского моря, войска Петра I были спасены от полного разгрома…

Кампания 1770 г. станет триумфом военной карьеры Румянцева, а победы русского оружия – образцовыми в истории военного искусства, ведь русская армия теперь везде разбивала мусульман, несмотря на их численное превосходство.

17 июня близ урочища Рябая Могила генерал Румянцев с армией в 38 тысяч человек выступит против 70-тысячной армии турок под командованием хана Каплан-Гирея.

Для нападения на хорошо укрепленный турецкий лагерь Румянцев разделил свои силы на четыре отряда. Первый, возглавляемый им, должен был нанести фронтальный удар. Два других – атаковать фланги, а четвертый, переправившись через реку Прут, напасть на неприятеля с тыла.

Все подготовительные маневры между отрядами Румянцев провел ночью, что для того времени было просто немыслимым делом.

Турки ничего не успели понять, когда на рассвете были одновременно атакованы со всех четырех сторон.

Уже через час турецкое войско обратилось в бегство.

Неприятель потерял около 400 человек убитыми и несколько сотен ранеными. Потери русских составили лишь 46 солдат.

Следующий бой произошел 7-го июля у реки Ларга.

Армия мусульман под предводительством трех пашей и хана крымского состояла уже из восьмидесяти тысяч человек.

«Неприятель с таковыми великими силами имел лагерь на превысокой и неприступной горе с обширным ретраншементом (внутренними оборонительными оградами. – Авт.) и его канонада командовала всею окрестностию», – писал Румянцев.