Российские истории. Служение. Любовь. Рыцарство

Правый фланг неприятельского лагеря прикрывался оврагами и рекой Бабикул, с фронта – рекой Ларга, а левый – примыкал к реке Прут.

Имея вдвое меньше сил, Румянцев принимает решение переправить основную часть войск – 33 тысячи человек и 90 орудий – на левый берег Ларги, чтобы атаковать правый фланг турецкого лагеря.

Чтобы скрыть от противника свои намерения, Румянцев построил эти силы в боевой порядок в 8 верстах от турецкого лагеря с соблюдением звуковой и световой маскировки.

Оставшиеся войска выстроились против центральной части лагеря в несколько каре. Они должны были привлечь к себе внимание противника и, таким образом, облегчить успех флангового удара.

Встревоженный неприятель тут же открыл по ним сильную пушечную пальбу.

Румянцев приказал атаковать основными силами правый фланг, а сам поскакал к войскам, бившимся по центру.

Храбрые гренадеры, воодушевлённые присутствием полководца, штыками и грудью ниспровергали укрепления, брали пушки, быстро неслись на крутую гору и в одно мгновение ока взлетели на высоту холмов.

Не выдержав ударов с двух сторон, турки и татары сначала отступили от лагеря, а затем, бросив артиллерию, обоз и знамена, бежали, потеряв около тысячи человек.

Наши потери убитыми и раненым – 91 человек.

Сражение началось в 4 часа утра и закончилось в 12 дня.

По утверждению турецкого хрониста, хан Каплан-Гирей, узнав о внезапном нападении русских войск, пожертвовал своей казной, велев рассыпать ее по всему лагерю, чтобы превратить полки неверных в стадо мародеров.

Он же, отступив недалеко, с отрядом верных всадников только ожидал подходящего момента, чтобы контратаковать «гяуров» и перебить их, когда они увлекутся дележом сокровищ…

Но ханская казна так и осталась лежать на земле. А русская кавалерия преследовала побеждённого неприятеля еще много-много верст.

Ведь Румянцевская армия «предпочитала славу оружия пред всеми земными выгодами».

Румянцев рапортовал: «Не только место лагеря, что под нашей теперь пятою, но и всеми пушками, коих с первого взгляду считаем до тридцати, артиллерийскими запасами, палатками, разною провизией, посудою, скотом и каков только был багаж, мы в свою корысть завладели».

За эту победу он получит высший полководческий орден империи – святого Георгия 1 степени.

Победы у Рябой Могилы и на Ларге приблизили русскую армию к решению основной задачи кампании – овладению устьем Дуная и всей территорией по Пруту и Днестру.

Но в середине июля турецкая армия под началом верховного визиря Халил-паши, численностью 100 тысяч конницы и 50 тысяч пехоты, имеющая 1810 орудий, вышла к реке Кагул и стала готовиться к ответному нападению.

«Я проникнул, что турки хотят меня атаковать, – писал Румянцев, – и пленные утвердили, что с тем приготовились они к вчерашнему дню».

Положение создалось наикритическое. Впереди – многочисленные войска визиря, который уже послал 80 тысяч татарской конницы в тыл русской армии. Для прикрытия транспортов с продовольствием и охраны тыла Румянцев вынужден был выделить 10-тысячный отряд, оставив в своём распоряжении всего 27750 человек, включая и нестроевых, 6 тысяч конницы, 118 орудий.

«Но дознавши не раз, что не числом, а храбростию и усердием приобретаются военные успехи, и в последнем полагаясь на войски, коими щастие имею командовать, решился я не дожидаться на себя везирской атаки, но упредить его оною с своей стороны».

В основу плана сражения при Кагуле был положен решающий удар в направлении левого фланга при подсобном значении фронтальной атаки, имевшей целью отвлечь и сковать силы противника, а затем развивать успех главного удара.

На рассвете 21 июля войска, наступающие по центру, построились в боевой порядок из пяти отдельных каре, расположенных в некотором отдалении друг от друга, чтобы крестообразным огнем не только удерживать в повиновении турецкую конницу, но и защитить свою собственную, поставленную в пустых промежутках каре, позади пушек.

Изумленные отчаянным мужеством малочисленных русских и их наглостью, турки открыли ураганный огонь из всех своих пушек. В атаку бросились янычары, но русские каре, поражая их со всех сторон, начали уверенно продвигаться вперед. Одновременно вышедший в тыл неприятелю корпус Репнина открыл по турецкому лагерю сокрушительный артиллерийский огонь.

Турки оказывали отчаянное сопротивление. Одна из турецких атак была настолько остервенелой и молниеносной, что построение каре Племянникова оказалось смятым.

И тут, среди всеобщей сумятицы боя, раздался громовой голос Румянцева, который влетел на коне в самую гущу схватки с криком: «В штыки!».

Каре Племянникова сдвинуло свои ряды и…

И янычарам уже оставалось только одно – спасаться бегством.

Через тройные рвы россияне взлетели во вражеские укрепления.

«И тогда увидел визирь и вся его армия, что не могут более держаться, стали они подаваться назад, а мы тем жесточае их потеснили, доколе выбили с укрепления и обратили всех в наглой бег к Дунаю…

Во время сражения визирь и Магометом, великим своим Пророком, и салтанским именем силился восстановить опрокинутых, но все кричали ему в ответ: «нет сил наших сбить с места россиян, которые огнем как молниею разят».

Сто сорок орудий, шестьдесят знамен, множество военных снарядов и две тысячи пленных достались победителям. Около сорока тысяч врагов погибло во время битвы и преследования.

Наш урон не превышал тысячи человек – 350 убитыми и 550 – ранеными.

За это сражение Румянцев удостоился звания генерал-фельдмаршала, а специально для нижних чинов была учреждена медаль на голубой андреевской ленте с надписью «Кагул, июля 21 дня 1770 года».

Очень скупой на похвалы Фридрих II нашел необходимым написать победителю при Кагуле: «Полная победа, которую одержали вы над турецкою армиею, приносит вам тем более славы, что успех ее был плодом вашего мужества, благоразумия и деятельности… Мое уважение и дружество к вам совершенны».

Румянцев считал, что «разбить с малым числом многочисленного неприятеля есть дело искусства и великой славы, быть побежденным многочисленностью весьма естественно, но при этом храбрость и слава на стороне того, кто решается презирать многочисленность».

Он смог создать такую армию, которая свято верила в него и просто боготворила своего полководца.

Как потом вспоминали его гренадеры, «…при батюшке нашем графе Петре Александровиче, хотя и жутко нам было, но служба веселая; молодец он был, и как он бывало взглянет, то как рублем подарит, и оживлял нас особым духом храбрости».

Именно дух храбрости и вёл румянцевских солдат от одной великой победы к другой….

Румянцев говорил, что «к их славе я присоединю ту только истину, что я прошёл всё пространство степей до берегов Дунайских пред неприятелем, не делая нигде полевых укреплений, а поставляя одно мужество и добрую волю их во всяком месте за непреоборимую стену»…

В честь победы при Кагуле в Екатерининском парке Царского Села по проекту архитектора Антонио Ринальди был установлен мраморный 4-гранный обелиск высотой 10,8 м.

Правда, в текст надписи на пьедестале вкралась небольшая ошибка – русских войск было не семнадцать, а тридцать восемь тысяч, а вот то, что они смогли обратить в бегство 150-тысячное воинство турок, как мы уже знаем, – истинная правда.

Рядом с Кагульским обелиском любила прогуливаться Екатерина II. Именно здесь с ней встретится Маша Миронова – героиня пушкинской «Капитанской дочки».

«…Марья Ивановна пошла около прекрасного луга, где только что поставлен был памятник в честь недавних побед графа Петра Александровича Румянцева. Вдруг белая собачка английской породы залаяла и побежала ей навстречу. Марья Ивановна испугалась и остановилась. В эту самую минуту раздался приятный женский голос: „Не бойтесь, она не укусит“. И Марья Ивановна увидела даму, сидевшую на скамейке противу памятника. Марья Ивановна села на другом конце скамейки…»

В кампании 1771 года русская армия полностью овладела территорией по левому берегу Дуная в его среднем и нижнем течении.

Вскоре было заключено перемирие, но весной 1773 г. военные действия возобновились. Война закончится только в 1774-м. Румянцев с 50-тысячным войском выступит против 150-тысячной турецкой армии, которая, избегая битвы, сосредоточится на высотах у Шумлы. Румянцев с частью своего войска обойдет турецкий стан, отрезая визирю сообщение с Адрианополем. Это вызовет в турецкой армии такую панику, что визирь примет все мирные условия.

10 июля 1774 г. был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор, по которому Россия получила во владение огромные территории, крепости Кинбурн, Керчь, Еникале и Азов. Была провозглашена независимость от Османской империи Крымского ханства, кубанских татар и др.

В указе Екатерины II Правительствующему Сенату от 10 июля 1775 г. будет сказано: «…Господину генералу-фельдмаршалу графу Румянцову всемилостивейше жалуется похвальная грамота с прописанием службы его в прошедшую войну и при заключении мира, со внесением различных его побед и с прибавлением к его названию проименования Задунайского; за разумное полководство алмазами украшенный повелительный жезл или булава; за храбрые предприятия – шпага, алмазами обложенная; за победы – лавровый венец; за заключение мира – масличная ветвь; в знак монаршего за то благоволения – крест и звезда ордена святого апостола Андрея, осыпанные алмазами; в честь ему, фельдмаршалу, и его примером в поощрение потомству – медаль с его изображением; для увеселения его – деревня [в] пять тысяч душ в Белороссии; на построение дома сто тысяч Рублев из кабинета; для стола его – сервис серебряной, на убранство дома – картины…»

Румянцев снова возвращается в Малороссию. Но в 1776 г. его вызывают в Петербург, чтобы он сопровождал цесаревича Павла Петровича в Берлин на помолвку с принцессой Вюртембергской Софией Доротеей (будущей императрицей Марией Фёдоровной).

Семилетняя война не принесла Фридриху II территориальных приобретений, зато доставила ему громкую славу по всей Европе. Даже во Франции и Австрии у него было множество восторженных сторонников, считавших прусского короля лучшим полководцем своего времени. Правда, прусская армия, снискавшая своему полководцу прозвище «Великого», не выдержала столкновения с русской армией, потому что, как говорил Фридрих II: «Русского солдата мало убить, его нужно еще и повалить».