Пентакль. Пять повестей

– Нет. Ни физически, ни морально. Удивительно, но это существо обходилось со мной с должным почтением, более того, называло королевой мира.

– Вот как?

– Да. Но, тем не менее, я боялась его. Как только он входил, цепенела от ужаса. Есть в нем нечто противоестественное, кошмарное, инфернальное, вызывающее паралич сознания.

– Несчастная. Сколько тебе пришлось пережить. Но теперь все позади. Моей жене не придется больше страдать. Одного не понимаю, как ты могла перепутать меня с этим исчадием?

– Ты…

В это мгновение я услышал за спиной тихий смех и удивительно знакомый голос:

– Это легко объяснимо, дружище. Оглянись, и все поймешь сам.

Энесси смертельно побледнела. Я резко повернулся в направлении ее взгляда и опешил. В пяти шагах от нас стоял… кто-то, являющийся моей совершенной копией: фигура, лицо, движения (и голос, теперь я это понял).

Мой единственный заклятый враг.

Выхватив трепещущий Симмер, я вскочил и ринулся к нему:

– Защищайся, Темный!

– Темный? – по-кошачьи отпрянув, он легко сохранил дистанцию. – Вот, значит, как ты меня окрестил? Смири свой гнев. Убить меня ты всегда успеешь. Но прежде прошу одного – давай поговорим. Поверь, тебе это нужно больше, чем мне. Если выслушаешь, узнаешь удивительные и неожиданные вещи, от которых зависит будущее всего, созданного тобой. Наверняка в твоей голове роится множество загадок, связанных с этой историей. Спрашивай, не утаю ничего.

– Вот как? – я слегка охладил свой пыл, понимая, что если уничтожу эту тварь сейчас, то вся эта вопиющая история так и останется для меня непостижимой тайной. – Что ж. Давай поговорим. Конечно, я спрошу: как посмел ты, презренный, похитить мою любимую женщину, какова цель этого безумного действа?

– А ты не любитель ходить вокруг, да около, – хозяин пирамиды хитро прищурился. – Начинаешь с главного. Тогда слушай. У меня было сразу две причины поступить так. Во-первых, необходимо было выманить тебя в эти унылые земли. Я был уверен, что властелин мира, не раздумывая ринется следом, и никакая сила не помешает ему попасть сюда, найти нас. Как видишь, это сработало.

– Зачем я тебе понадобился?

– Чтобы поговорить, открыть господину глаза на некоторые вопиющие несоответствия.

– Разве надо было для этого становиться вором? Ты мог бы прийти ко мне, сказать все, что хотел.

– Нет. Даже если бы ты выслушал меня (в чем сомневаюсь), то ничего бы не понял, не прочувствовал. Глаза красноречивее языка. Тебе надо было увидеть, а не услышать. Только так.

– Ты о чем?

– Я о том чудовищном запустении и вырождении, в котором пребывает эта половина мира, между прочим – твоего мира, моя родина, – глаза собеседника блеснули, впиваясь в мои зрачки, буравя душу. – И виноват в этом только ты.

– Вот как?

– Да. Я отвечаю за свои слова и действия. Опомнись! Ты почти забыл, что являешься богом, Творцом всего упорядоченного в этой вселенной. Создатель полюбил свое королевство, его население, сблизился с людьми, переняв их человеческие качества, в том числе и слабости, опустился до уровня мага, хоть и всесильного.

Меня задели слова Темного:

– Слабости? О чем ты говоришь?

– Их множество: потеря масштабности мышления, довольствование малым, самоуспокоенность. Ты остановился, не закончив свою великую миссию созидателя. Что ты видел, пролетая над этой стороной мира? Деградация, упадок, мертвящие пустоши. Даже прозябающие здесь редкие формы извращенной жизни вызывают омерзение; они пусты, противоестественны, бездушны. Пойми, Кнолос – твой шедевр, но незавершенный. В этом ты подобен садоводу, любующемуся румяным боком сочного яблока, не замечая, что вторая его часть – гнилая.

Речи собеседника подействовали. Как ни трудно было признать, но во многом он был прав. Увы, в процессе творения, я заигрался, как мальчишка, остановившись на полпути. Вся ярость вмиг схлынула. Устало присев на край кровати, я прошептал:

– Признаюсь, со мной еще никто не говорил в подобном тоне. А может, и надо было? Твои доводы резонны, справедливы. Так и есть. Впервые в жизни я признаю свою ошибку. Благодарить не буду. Хоть ты и действовал из благих побуждений, но слишком большое оскорбление нанес мне. Это не прощается.

– Я и не надеялся на снисхождение, – Темный склонил голову. – Повторяю: готов понести кару, ради возрождения своего края.

– Об этом потом. Ты говорил, что твой поступок имел две цели. Я услышал только об одной.

– Ну и, во-вторых, как ты знаешь, Энесси – персонифицированная душа нашего двустороннего мира, она – тот великий потенциал целесообразности, что рождает гармонию живого и неживого. Она – суть жизни всего упорядоченного, а не только его половины. Все просто: твоя страна процветает, потому, что эта полубогиня зарядила, пропитала ту сторону мира своей благой силой гармонии, совершенства, а этот край умирает, потому, что ее не было тут. Если моих слов недостаточно – спроси свою супругу.

Я взглянул на любимую, которая до этого момента тихо сидела в сторонке, слушая нас. Девушка улыбнулась, ловя мой взгляд:

– Так и есть, Рон. Вспомни, что ты увидел на этой стороне. Пустота, вырождение, безнадега. Сам хаос, твой извечный враг, уже подбирается к этому подбрюшью мира. Еще пара столетий, и произойдет катастрофа. А теперь вспомни, что ты увидел вокруг пирамиды?

– Зелень, жизнь.

– Да, мой король, – Энесси широко распахнула глаза, из которых, казалось, лучились потоки возрождающей силы, – а ведь позавчера ничего этого не было. Все началось с моего появления здесь. Только представь – всего два дня – и такой эффект. А что будет здесь через месяц, год, век, если я останусь? Эта часть нашего мира достойна лучшего, она может возродиться, станет такой же, как и твое королевство. Мы достигнем симметрии.

Я хотел что-то возразить, но последнее слово добило. Симметрия! Сразу вспомнилась загадочная просьба насекомоподобного проводника оракула. Выходит, он знал об этом изначально, но не сказал мне. И правильно сделал. Чтобы поверить, захотеть все изменить, я должен был испытать это на собственной шкуре, прочувствовать, пережить, пропустить сквозь свою душу.

Не веря, что говорю это, я выдавил:

– Родная, понимаю, Кнолос превыше всего. Мы обязаны оживить его. Но что я слышу? Неужели ты хочешь остаться здесь, с этим… – я кивнул в сторону своего двойника, – зачем? Не торопись, подумай. Мы найдем другие пути.

– Увы, присутствие твоей супруги – единственный способ восстановить гармонию, – голос Темного был удивительно спокоен. – Сам не ведая того, ты создал ее именно для этой цели. Сейчас она одна способна возродить эти земли, даже без участия бога. И, что удивительно, если б понял, к кому сейчас ревнуешь, расхохотался бы. Не беспокойся на эту тему. Дарю эту обитель вам. Живите здесь вместе, любите друг друга. Будь уверен, я вас не потревожу, а коль пожелаешь – не увидишь меня более. Что скажешь, господин? Решение за тобой.

– Подожди, – очередная загадка не давала мне покоя, – У меня еще вопрос. Кто ты такой? Почему так похож на меня? Откуда взялся, как смог выжить в этом аду?

– Хм, – хозяин усмехнулся, – я думал, уж и не спросишь. Ты когда-нибудь задумывался над своей божественной природой. Она очень сложна, многослойна и, только представь, способна рождать (даже неосознанно) свои вполне реальные земные воплощения, аватары. Все просто. Я – часть тебя, производное, созданное твоим подсознанием, всегда помнившим о незавершенной работе. Ты не догадывался, не знал обо мне, потому, что твое сознание, купающееся в счастье земной жизни, трусливо отторгало этот факт, вытесняло его. Можно сказать, я – порождение твоей совести. У меня была единственная функция – достучаться до тебя (то есть – до себя самого). Я выполнил свою миссию и теперь…

– Что?

– Возвращаюсь.

– Куда?

Темный грустно усмехнулся и вдруг шагнул сквозь гладь огромного зеркала, стоящего у стены, превратившись в мое отражение. Его губы раскрылись в улыбке:

– Ну, подумай, куда может вернуться часть единого? Я – та малая толика тебя, твоей сути, без которой ты не можешь ощущать своей целостности, самодостаточности. Прислушайся к себе. Чувствуешь дискомфорт, незаполненность? Сейчас ты подобен коту, который разучился мурлыкать. Вроде бы мелочь, но необходимая, нужная.

– Удивил, однако. Я ожидал чего угодно, но такого… гм. Понял тебя. Более того – верю. Вижу, ты горячо желаешь чего-то. Говори.

– Позволь слияние. Я должен вновь стать частицей тебя.

Вот как…

Мир перевернулся.

Что-то рождалось в душе, какое-то откровение, словно я только что родился, или нашел нечто важное. Это было выше, сильнее меня, оно захлестнуло сознание, превратившись в пылающую доминанту. Уже поняв, что сделаю через секунду, я тепло улыбнулся притихшей Энесси и решительно шагнул сквозь призрачную мембрану зеркала навстречу загадке-судьбе.