Пентакль. Пять повестей

Люди стихают, прислушиваясь.

– Митенька, милый, – женщина приближается, ее круглое неприятное лицо нависает надо мной. Изо рта – резкий запах чего-то мятного, искусственного. Блеклые глазки буравят душу. – Ты узнаешь меня? Это я, Лариса, твоя жена.

Нет!

Сознание цепляется за слова. Из глубоких недр памяти жуткой змеей выползает что-то далекое, забытое, старательно запрятанное, то, чего я страшусь, не хочу знать.

Имя, голос, лицо…

Секунда, другая…

И тут новое старое знание нещадно бьет по разуму чугунным молотом. Я ВСПОМИНАЮ ВСЕ, ДО МЕЛОЧЕЙ.

Я – Гостин Дмитрий Фомич, житель этого мира, Земли, россиянин, директор торговой сети «Цикламен» и муж этого недалекого, истеричного, испорченного достатком существа.

«Нет!!! Не хочу!».

С невероятным трудом моя сухая гортань издает хрипящие звуки:

– Оставьте меня. Все. Мне надо побыть одному. И… выключите этот чертов свет.

Марк Сергеевич возбужденно мерил шагами кабинет.

Сенсация! Такого еще не бывало. И все благодаря синтезированному профессором чудодейственному блокатору мелатониновых рецепторов. Он представил, скольких несчастных этот эликсир позволит возвратить к полноценной жизни в недалеком будущем. Безусловно, это революция в неврологии. Разгулявшаяся фантазия медика уже выдавала название терапевтического приема: «Метод Гонта-Исаева».

Стук в дверь.

– Войдите.

В проеме показался объемный живот Ильи Ильича, за которым последовал сам хозяин:

– Еще раз приветствую вас, коллега.

– Профессор! – в восторженном порыве зав. отделением бросился в объятья гостя. – Вот это прорыв! И все благодаря вам. Только представьте перспективу…

– Да, уважаемый, конечно, – голос Гонта был каким-то отстраненно-озадаченным.

Исаев слегка отпрянул:

– Что-то не так?

– Боюсь, вам далеко не все известно, дружище.

– Не томите.

– Помните нашу первую встречу, Марк Сергеевич? Я пришел к вам с просьбой, позволить провести глубокое исследование мозговой активности пациентов этого отделения, находящихся в глубоком забытьи. Это должно было стать неотъемлемой частью моей текущей научной работы.

– Да, конечно. Мы пришли к соглашению.

– Так вот. В тот раз я говорил правду… но не всю.

– То есть?

– Сказав сегодня, что это прорыв, вы были правы, – профессор промокнул носовым платком вспотевшую вдруг лысину, – но не представляете, насколько мощный.

– Почтеннейший Илья Ильич, вы изъясняетесь тайнами. Я ничего не понимаю.

– Хорошо, начну без словесной прелюдии. Краткость – сестра истины. Недавно группа ученых нашего НИИ, под моим руководством, осуществила наконец-то мечту современных психофизиологов, а именно – создала аппарат, фиксирующий сны, в буквальном смысле. Не буду вдаваться в научные подробности, это слишком скучно, скажу просто: наша машина считывает совокупность биотоков спящего человека, транслируя их в четкие распознаваемые образы.

– Вы хотите сказать, что с помощью вашего изобретения, можно наблюдать сновидение пациента на экране, как кино?

– В точку! Для этого подойдет даже ваша плазма, – профессор кивнул в сторону висящего на стене огромного телевизора. – Все: изображения, звуки. Вот это действительно переворот в медицине. Подумайте, насколько глубоко можно проникнуть в сознание психических и иных больных, наблюдая их грезы, анализируя их. Безусловно, это повысит глубину понимания патологического процесса и, следовательно – качество лечения.

– Великолепно! Примите поздравления. Боюсь загадывать, но, по мне, такое открытие достойно нобелевки. Но мне не понятна ваша озабоченность. Что-то не так?

– Вот именно, – толстячок надрывно вздохнул. – Ранее я испытал наш аппарат на пациентах разных выборок больных. Все было прекрасно, пока не пришел в ваше отделение спящих. В любом исследовании нужна группа контроля, то есть те, кто будет давать заведомо отрицательный результат. Такой группой должны были стать ваши подопечные. Вам же известно, как профессионалу, что сопор, как и кома – глубочайшие расстройства сознания, при которых сновидения просто исключены. Это давно доказано.

– Конечно.

– Первым объектом исследования в вашем отделении стал, как вы знаете, Дмитрий Гостин. Первым и единственным, увы. Этот уникальный случай настолько поразил меня, что я прилип к этому человеку на несколько месяцев.

Доктор Исаев присел на край кресла. Его не покидала уверенность, что самое интересное еще впереди:

– Продолжайте, Илья Ильич.

– Он видит сны.

– Гостин?

– Да.

– Что?! Это невозможно, исключено.

– Я сам так думал, пока не убедился в обратном собственными глазами. Понимаю, это невероятно. Но мною все зафиксировано, – профессор достал из кармана электронную флешку. – Вот видео. Конечно, здесь не все (полный архив составляет сотни часов записей). Тут самое интересное, ключевые события его видений. У вас найдется час времени для просмотра?

– Еще бы…

– Тогда приступим, – откашлявшись, собеседник грузно плюхнулся в широкое кресло.

– Поразительно! – заведующий находился в легком шоке. – Не поверил бы, если б не убедился воочию. А какая фантазия! Другая вселенная, плоская земля-блин. Надо же…

– Да. Замечу, что наблюдая множество записей снов других пациентов, я нигде не встречал такой яркости, выпуклости образов, реалистичности.

– Словно попал в настоящий мир.

– Вот в этом то и проблема.

– Что вы хотите сказать, коллега?