Методологический дискурс о постмодерне. Между про-капитализмом и контр-капитализмом

С другой стороны, развертывание советской системы, следовательно, является симбиозом исходного революционно-идейного пафоса и логики социальной системности. Это должно означать, что оказывался неизбежен реализационный кризис советской системы как компромисса про-системных и контр-системных интенций. Первая фаза такого кризиса может быть отнесена к 50-м – 60-м годам. Реализационный кризис развертывал критику реализации с точки зрения исходных контр-системных идеалов. ММК реализовывал внутри себя один из вариантов такой критики. ММК симметричен общей постмодернистской критике модерна, ее организационным анархо-коммунистическим формам. Хотя здесь надо сделать поправку на характер советской системы, внутри которой ММК оказался возможен.

Итак, можно говорить, что ММК был вариантом постмодернистской критики модерна. Организационно он напоминал философские школы эллинизма. Эту же критику можно увидеть в позиции Автора. Мышление-и-деятельность задается им как максимально освобожденная от организационно-идеологических макроструктур. Она в максимальной степени предоставляет индивиду возможности для самореализации. В смягченном виде Автор передает контр-системную логику исходной модерновой «мировой освобождающе-объединяющей революции».

Глава 2. Фундаментальная эпистемологическая ситуация, машинизация-автоматизация мыследеятельности и логика модерна

1. Перспектива дальнейшего действия

Далее Автор обозначает ту перспективу, в которой он собирается действовать (§10).

«Индивидуализированное действие, наряду с поддерживающими его осуществление способностями и компетенциями, «становится» или «прорастает» в пространстве коллективной мыследеятельности.

Сильно упрощая, можно сказать, что жёстким каркасом этой структуры выступают три основных «организованности» или «узла»:

Во-первых, средства, которыми мы овладеваем.

Во-вторых, представления об окружающем мире, на которые мы ориентируемся при проектировании и осуществлении действия.

В-третьих, цели, которые мы хотим и рассчитываем достичь. <…>

Очертив кратко основные понятия и схемы СМД-методологии (СМД-подхода) я буду последовательно детализировать рабочую онтологию и «прорисовывать» место «цифры» (цифровых технологий) в процессах, ситуациях и системах мыследеятельности».

Симметрично к этому я могу прорисовать перспективу собственного действия. Я буду, по мере прочтения позиции Автора, показывать, каким образом та логика, которую он развертывает, может быть связанной (или даже быть определенной) макроструктурами и макропроцессами социально-исторического процесса.

2. Фундаментальная структура эпистемологической ситуации, вводимая Автором

Рассмотрим §§11—27.

Во-первых.

«А начну я с проблемы знания».

«Для того, чтобы пояснить этот круг проблем, нам придётся сделать шаг в сторону и рассмотреть устройство простейшей эпистемологической ситуации.

Я сразу хочу предупредить Вас, что буду вводить очень упрощенную модель такой ситуации. <…> Однако, даже эта «простота» указывает нам на границы любых усилий по так называемой «цифровой трансформации» процессов мыследеятельности.

Метафорой этой ситуации является древняя суфийский притча о слепых, впервые в жизни столкнувшихся со «слоном».

Суть этой причти состоит в том, что группа слепых трогает слона, чтобы понять, что он собой представляет. Каждый из них трогает разные части его тела, но при этом только какую-то одну из них.

Затем они описывают свои впечатления от прикосновений друг другу и начинают спор, поскольку каждый описывает слона по-разному, при этом ни одно из описаний не является верным».

Во-вторых.

Автор вводит понятие «Ens» («нечто» или «вещь») для обозначения той исходной реальности, которая является слоном.

Автор акцентирует, что «„ощупывание“ в данной метафоре может быть понято как особый тип деятельностного „оперирования“ с вещью».

«…Каждый из слепых соотносит результат этого ощупывания [оперирования] со своим прошлым жизненным опытом и присваивает результатам этого оперирования особую форму знакового выражения, имя.

Вы помните, что на исходной картинке каждый слепой «представляет» в своём сознании [за счёт работы воображения или памяти] образ той эталонной вещи [которая играет для него роль образца], с которой он как бы сравнивает результат своего ощупывания. <…>

…Этот акт впервые конституирует «предмет» или «предметность», в отличие от… «вещи».

Назвав «нечто» тем или иным словом [как знаком естественного языка], которое обычно используется сообществом слепых для обозначения «образцовой» или «эталонной» вещи данного вида [типа], наш «слепой» с одной стороны, подводит индивидуальную вещь под некий «класс», «вид» или «тип» [то есть осуществляет относительное обобщение], и, с другой стороны, фиксирует лишь отдельную сторону [проекцию] этой вещи, выделяя одни ее характеристики и пренебрегая другими.

Присваивая вещи имя, он выражает результат оперирования в условном знаке».

В-третьих.

Автор вводит пространство оперирования со знаками.

«…Мы уже имеем дело с двумя разными типами связей.

Одну мы уже описали: это связь «замещения» или выражения результата операции с вещью в форме произвольного знака.

Вторая связь носит как бы обратный характер, она относит этот знак или имя «назад» к данной вещи. Мы будем называть ее связью «отнесения». <…>

Зафиксируем… уровень использования тех или иных знаковых форм и «движения» в оперативном пространстве той или иной знаковой [семиотической] системы.

Пространство оперирования со знаками – тем более разных видов и типов – гораздо «шире», чем пространство нашего непосредственного оперирования с материальными вещами. <…>

Из общих соображений ясно, что каждая такая используемая оперативная знаковая система предоставляет нам в руки ряд новых возможностей, но в то же время каждый переход на более высокий уровень замещения как бы «отдаляет» нас от Ens, которое мы исходно собирались описать и устройство которого мы хотели понять. На схеме мы изобразим этот функциональный узел или уровень в виде нескольких этажей замещения практических операций с «вещью» вторичными [или просто другими] операциями со знаками».

В-четвертых.

Автор вводит процесс моделирования «вещей» в знаковом пространстве.

Процесс моделирования связывается с выдвижением гипотез.

«…Мы ввели объемлющее пространство используемой семиотической системы (например, естественного языка), в границах которой мы уже имеем определённую сложившуюся функциональную структуру, включающую в себя несколько новых организованностей мышления и связей между ними, несколько новых функциональных (оперативных) узлов.

Первой такой организованностью является так называемая «гипотеза»».

«Более сложная функциональная структура этого узла на следующих шагах начинает включать в себя на более «высоких» этажах замещения место для специальных искусственных представлений об устройстве типовых «вещей», принадлежащих некоему классу. По логике схемы речь идёт о специальных знаковых образованиях. Эти знаковые образования могут становится предметами вторичного оперирования.

Мы называем этот функциональный узел «моделью»».

«В СМД-подходе „моделью“ в широком смысле слова называется такая организованность мыследеятельности, знания о которой [полученные за счёт практического или мыслительного оперирования] могут быть отнесены к реальной „вещи“, к тому „нечто“, оперирование с которым по каким-то причинам невозможно. Как Вы понимаете, это функциональное определение „модели“ осмысленно в рамках введённых представлений об этажах замещения на схеме многоплоскостного знания».

В-пятых.

Автор вводит представление об исследователькой деятельности на основе модеклирования и экспериментирования.

«Моделирование становится важнейшим режимом особой технологии систематического и целенаправленного производства «знаний», которое мы обычно называемых «исследованием» или, точнее, исследовательской мыследеятельностью. Очень грубо можно сказать, что исследовательская мыследеятельность технологизирует процессы познания, получения «опытных» знаний. <…>

Вторым режимом исследовательской технологии мышления в XVI веке становится «эксперимент» и «экспериментирование».

…Последний направлен на такое искусственно-техническое преобразование самой «вещи» или условий оперирования с ней, которые позволяют подтвердить или опровергнуть онтологические «гипотезы» (гипотезы об устройстве «объектов»), выдвинутые на предшествующих стадиях исследовательской работы и моделирования.