Где ты, Любовь моя. Пиры хищников

*

Поток мыслей, отталкиваясь от силлогизмов, направляется к умозаключениям, которые он делает в поиске сходства и различия между людьми и зверьми.

«Звери не поступают по отношению к тем, кто им доверяет, предательски, подло и коварно. А, люди…? Если человек – тоже животное, то чем он отличается от зверя?»

Подсознание Виктора отложило поиск ответа на попозже.

Тамада встала и, перекрыв гул, исходящий от общего застолья, предложила высказаться Виктору, как самому близкому, для именинницы, человеку.

Виктор встаёт, держит в руке бокал красного вина, и, желая выделить лучшее качество в характере своей жены, мягко обращается к присутствующим.

– Во-первых, уважаемые гости, я приветствую каждого из вас на этом мероприятии, которое опять, что бывает всё реже, собрало всех нас вместе и дарит наслаждение от нашего общения.

Во-вторых, я смотрю на нас и вижу насколько мы все разные, но собрались здесь и находимся вместе. Почему разные, но вместе? Потому, что наша юбиляр, Света, всю свою жизнь общается с людьми, видя, определяя в них главное – чистоту и теплоту, искренность души. Общается и одну/одного приближает, а от других мягко отворачивается, уходит и, в итоге, вот так она создала свою вселенную, в которой мы все объединены.

Объединены сегодня мы в этом зале общностью ценностей, качеств души и соединением со сплачивающим всех нас центром: со Светланой. Она живёт качествами этой своей вселенной и притягивает нас своим излучением доброжелательности и чистоты духовной. Все мы и она сама получаем греющий свет её души…

Не помню кто это сказал, но согласен с ним и призываю каждого держать в памяти его слова:

«Любовью дорожить умейте, с годами – дорожить вдвойне. Любовь – не вздохи на скамейке и не прогулки при луне. Любовь с хорошей песней схожа, а песню нелегко сложить», нелегко сложить вдвоём и вместе спеть, спеть нам вместе всем и каждому…

Предлагаю выпить за то, чтобы и дальше это наше общее Светение – свечение укрепляло и расширяло её, Светы, окружение.

Выпьем за Свету в честь её прихода в этот мир, за день её рождения, за свечение, светение и за любовь.

Закончив тост он, глядя в светящиеся лучиками самолюбования глаза жены, протягивает руку и чокается с её бокалом.

Все остальные, смеясь, улыбаясь, переговариваясь, вставая, присоединяются и даже, подчёркивая свою приверженность к духовности, захлопали в ладоши. Реагируют апплодисментами, начинают протягивать рюмки, бокалы друг к другу.

Вечер направляется к углублению веселья, устремляется и продолжается в нём.

Проходит уже более трёх часов застолья. Детей отправили по домам… Многие стараются выказывать себя трезвыми, хоть и не контролируют уже ни речь, ни поступки свои. Поддерживается празднование и чествование… Исполнили все свои поздравительные номера артисты… Отпели певцы караоке на маленькой сценке… Официант разносит желающим сладкое, наполняет опустошенные бокалы – запомнил же кому что – вином, коньяком, виски, соком.…

Уже превысил свою дозу выпитого и отодвинул прочь осторожность Серафим. В нём просыпается чувство справедливости… Он встаёт.

Сорокалетний хорошо сложенный мужчина привлекательной наружности, Серафим, чтобы казаться более убедительным и не качаться, крепко держится за край стола. Поднимает свою рюмку и предупреждает, что начинает резать правду-матку:

«Я скажу вам правду… Я перетоптал всех куриц, сидящих за этим столом…, и не раз…, кроме одной.. Предлагаю выпить за них, за женщин …, за дам, за тех, кто всегда говорят… дам… Выпьем с благодарностью за то, что они дают нам наслаждение… За прекрасных… дам!…Я, как настоящий мужчина, пью за них стоя…»

Он опрокинул в себя наполненную до краёв стопку и, медленно присев на стул, начал ловить вилкой на своей тарелке закуску.

Все молча переглянулись… Затем веселящееся застолье восприняло тост Серафима, как неловкую шутку пьяного соседа. После минутной тишины раздалось тихое хихиканье и затем, вдруг, все громко захохотали как после удачно рассказанного анекдота.

Смеясь, переставая смеяться, все с прибаутками, присказками, начали чокаться бокалами, рюмками. Начали целоваться с кем попало. Они уже забыли о Серафиме, кто, проглотив закуску, с неопределённой ухмылкой переводил взгляд с одного/одной на другого/другую.

Поболтали, перекинулись возгласами, поговорили, послушали тамаду и, вот, та передаёт микрофон Светлане-юбиляру.

– Виктор очень точно определил…, – начинает говорить, сидя за столом на стуле и обращаясь ко всем, Света.

Виктор видит, как она, почувствовав единение присутствующих, высказываемое в словах, открыто улыбается гостям, всем окружающим.

Она, с доброжелательным выражением лица, продолжает, говорит, а закончив речь свою, шепчет громко, обращаясь ко всем:

– У меня первый раз такой шикарный день рождения и вы – как верно сказал Виктор – действительно: моя вселенная.

Жена медленно выговаривает слова – видно хмель уже в голове – определил Виктор.

Она закончила свой тост и он протянул к её бокалу свой. Чокнулись, раздался мелодичный звон хрусталя. Он любуется томным от удовольствия выражением лица её и покрытыми поволокой синими глазами, чуть прикрытыми веками.

Решительным движением Виктор опрокидывает в себя остатки вина из своего фужера. Затем привычно для таких минут восхищения любимой матерью его сына, и воспринимая радостный ход празднования её дня рождения, желая поддержать явно видимую эйфорию, целует её у мочки уха.

На фоне общего и привычного шума, лёгко-пьяного веселья, когда отключается тормоз разума, все почти, переключились на главное для них: на ловлю удовольствия. На получение удовольствия до ощущения наслаждения: в еде, в питье, в шансонах, в разговоре, в компанейском общении, в касаниях. Это отстранённое, происходящее только с ними, между двумя, тремя, всеми-многими, происходящее с ними, что живёт в касаниях желания удовольствия, наполнено отражением фейерверка экстаза.

Касания к еде, к питью, к предметам и телам воображением, взглядом, словами, ладонями… несут ощущения сладости при каждом движении…

Касания, предполагающие, предсказывающие взрыв удовольствия в теле…

Касания, которые совсем-совсем невидимы для всех других. Невидимы для тех, кто рядом говорит, смеётся, ест и пьёт…

На столе, над столом, у стола – это всё другое и другие. Другие, а они, они пребывают в невидимой плоскости, разделяющей их и всех, всех и их – они в касаниях только… Они там, о чём другие не знают…. Для них теперь главное, вбрасывающая в тебя адреналин – это игра в прятки, игра в касания…

Все едят, пьют, смеются, говорят…, но всё это только то, что видимо и явно во всяком обществе на планете Земля.

Явно из-за необходимости соблюдения принятых правил, указа морали, чему противостоят эмоции, мысли, поступки.

Эта видимость, всего лишь, маленькая верхушка айсберга всеобщих отношений. Основное же в этом – в отношениях – невидимая, большая часть ледяной горы-странника упрятана в океане подсознания.

Эта неявная, преобладающая в объёме составляющая и маленькая явная делают людей двуличными. Одна их часть айсберга – это поведение, мысли показные для всех, а вторая – это то, что знаю только я и мои сообщники.

Этих двойственных существ – у которых на лбу не написано кем он/она является – можно разделить на три группы.

Все мы – люди – разные, но воспринимать для оценки надо не различие в именах, в формах, чертах лица, а определять различия в уровнях раскрытия, «развития» Души и качеств её, что соответствует определённому уровню сознания.

Первая группа, коих подавляющее большинство – около 85% населения нашей планеты – это люди, направляемые в активности своей рефлексами, то есть реакцией на раздражитель.

Эта реакция вырывается из них под воздействием эмоции, самой важной для жизни/выживания любого живого существа. За эмоцией следует мгновенная реакция, которая нужна для самосохранения именно этого индивида для получения им комфорта, удовольствия, а не боли. Важно здесь заметить то, что в этой группе людей каждый в начале делает, направляемый эмоциями, вершит поступок и только после этого уже думает!

Здесь – в первой группе – старение тела – это не есть приход мудрости. Оно, всего лишь, факт, напоминающий о скором уходе из этого мира, из этой школы, из этого театра. Уход оттуда, где все, почти, носят маски и играют выдуманные ими же, или принятые без понимания, роли.

Со смертью тела свершается фаза для перехода души из этого храма в другой «класс»: или на второй год (состояние сознания, называемое адом), или выше третьего уровня… (состояние сознания, называемое раем). Свершается метаморфоза, но до этого мы все шагаем по зыбкому краю.

Вторая группа – коих около 10% от общего числа людей- это те, кто действуют по вектору, определяемому умом, расчётом выгоды для своей особи, индивида. Они в начале думают, а затем действуют и имеют уже слабые зачатки духовности.

Третья – коих малое количество, около 5% – действуют или явно, или из состояния бездействия на основе умения, наличия ценностей и мотивации, исходящих из Духа. Вершится такое благодаря наличию у них нити связи со Всевышним, утверждающим Всеобщую Жизнь.

Для этих 5% главное – это общее благо, гармония/равновесие. Такое благо и гармония называются словом Красота. В данной группе имеются светлые и противостоящие им тёмные личности, но и те, и другие владеют мощью всезнания.

Каждая из указанных трёх групп в одних и тех же обстоятельствах действуют по-разному, потому что их восприятие, эмоции, мотивы, потребности, ценности, цели отличаются разительно. Поведение любого индивида, из указанных групп, знающий, думающий всегда может предвидеть. Для прогноза ему надо знать только об основных уровнях сознания, в которых могут находиться люди.