Шиари выбирает первой

С трудом сдержалась, чтобы не застонать, и лишь неимоверным усилием воли заставила себя подняться.

– Отдохни пока, – бросил изверг, больше на меня не глядя.

Вскоре кадеты разошлись, и мы остались одни.

Сначала я сидела на лавке и сосредоточенно поправляла штанину, делая вид, что это самое важное занятие в моей жизни. Не знаю, чем в этом время занимался Эскорн. Я старалась на него не смотреть и лишний раз даже не поднимать головы.

– Рифер, подойди.

Начинается… И почему именно мне все пытаются навязать дополнительные занятия? Шёл уже шестой час. Ребята из моего отряда сейчас смывают с себя в душе усталость, а потом будут отдыхать в комнатах перед ужином. Я бы, конечно, смывать усталость с ними не пошла, дождалась ночи, но на кровати с удовольствием провела хотя бы часочек.

А вместо этого…

– Рифер, перерыв окончен, – напомнил о своём существовании Вейнанд.

Можно подумать, я о нём забывала…

С тяжёлым вздохом поднялась с лавки и направилась к генералу. Тот, в отличие от меня, выглядел полным сил, хоть и тренировался вместе с нами: показывал, как правильно ставить блоки, учил простейшим атакам. А до этого наверняка занимался с другими отрядами… Но что для Эскорна было легко и просто, для меня являлось невыносимо сложным.

Кстати, о невыносимо сложном! Почему-то смотреть на него, одетого в лёгкую, распахнутую на груди рубашку и простые штаны, было тоже непросто. Даже под свободной одеждой я отчётливо видела, как бугрятся мышцы на руках этого мужчины, как вздымается рельефная грудь и тонкая ткань льнёт к влажной от пота коже…

– Рифер, вернись в зал. Я не могу тренироваться с тобой, пока ты витаешь в облаках.

Я как-то незаметно оказалась возле Эскорна и теперь стояла в нескольких сантиметрах от его злополучной генеральской груди.

Свет в зале был не слишком ярким, но даже теням, рождаемым дрожащим на стенах пламенем, было не под силу смягчить резкие черты моего наставника.

– Сегодня сосредоточимся на базовых блоках, – сказал Эскорн, уже не так жёстко, как разговаривал с кадетами во время тренировки. – Отработаем блок от верхних ударов, от ударов в средний уровень, а также покажу, как защищать нижний. Ты уже неплохо умел обороняться, но сегодняшнее занятие показало, что надо всё начинать сначала.

Кивнула, соглашаясь, после чего, не сдержавшись, поинтересовалась:

– Почему именно я? Другим первокурсникам вы дополнительные занятия не назначаете.

– Другие первокурсники не нуждаются в них так, как нуждаешься ты, – безжалостно припечатал генерал, а потом, неожиданно улыбнувшись, сказал: – Я хочу, чтобы твоя семья тобой гордилась. Чтобы ты приумножил честь и славу своего рода.

Приумножил честь и славу своего рода…

Мысленно припомнив братца незлым тихим словом, смиренно произнесла:

– Постараюсь сделать всё от себя возможное.

– Хороший настрой, – удовлетворённо кивнул военный. – А теперь начнём.

И мы начали…

Вейнанд оказался терпеливым и очень хорошим учителем. Намного более терпеливым, нежели Клерт, тренировавший нас на прошлой неделе. Объяснял он подробно, показывал наглядно, а когда я что-то делала не так, тут же спешил меня поправить.

Вот поправления мне не нравились… Нет, я спокойно относилась к критике. Неспокойствие вызывало другое – прикосновения этого мужчины. В меня будто молния била всякий раз, когда он до меня дотрагивался. Словами не передать, как сильно боялась, что он почувствует у себя под пальцами девичью талию или же то, что находилось выше… Но, видимо, изобретение чаромастера действительно помогало. Помимо всего прочего, моя иллюзия стала ещё и осязаемой.

Особого облегчения я от этого не испытывала. Стоило ощутить прикосновение его ладони – неважно, к бедру ли, к плечу, – как я вся внутренне сжималась, что не укрылось от внимания проницательного генерала.

– Ты слишком напряжён. Что-то произошло?

– Всё в порядке. Просто… устаю много. Наверное, никак не привыкну к академическому режиму.

– Это нормально, – не стал ни насмехаться, ни стыдить меня Эскорн. – Главное, не падать духом и верить, что всё у тебя получится.

Он отошёл на пару шагов, и я облегчённо вздохнула.

– Давай отработаем последний блок, и я тебя отпущу.

Благодарю!

Воспрянув духом, попыталась повторить за генералом блокирующее движение.

– Когда противник наносит удар в низ живота, ты должен сбить его атаку резким движением левой руки. Вот так. – Генерал показал резкий, бьющий удар, направленный вниз. – И сразу после этого нужно нападать. Понял?

– Да, шейр.

– Тогда попробуем. Готов? Начали!

Его движения были слишком быстрыми, а я слишком медлительной. Удар моей руки пришёлся по воздуху, а в следующее мгновение я ощутила, как кулак Эскорна почти коснулся моего бедра. К счастью, он вовремя отдёрнул руку, иначе бы я снова корчилась от боли и хватала ртом воздух.

– Ладно, – наконец сжалился надо мной наставник, – вижу, сегодня ты уже не в состоянии ни запоминать, ни повторять. Продолжим послезавтра.

– Мне ещё должны были назначить дополнительные занятия по медитации! – выпалила я, вспомнив об «угрозах» профессора Монтелла. – Преподаватель по телекинезу считает, что я не умею концентрироваться, а потому мне надо больше медитировать.

– Хорошо, я поговорю с Монтеллой и решу, когда проведём следующую тренировку.

Лучше никогда.

Но, разумеется, вслух я такого сказать не могла.

Благословлённая генералом на отдых, поплелась к своей лавке. Я была настолько потной и грязной, что была готова отправиться в душ прямо сейчас. Наверняка большинство кадетов уже спешат в столовую, а кто не спешит, валяется у себя в кровати.

– Рифер!

Я обернулась и почувствовала, как к щекам приливает жар. Не придумав ничего лучшего, Эскорн снял с себя рубашку и теперь стоял, козыряя своим мускулистым телом. Сильным, загорелым, словно только что вернулся с южных островов. С трудом подавила порыв зажмуриться и отвернуться.

– Да, шейр? – спросила чуть слышно.

– Скажи… Лайра обо мне ничего не говорила? Мне кажется, она всё ещё на меня злится за то, что я забрал её в столицу.

Правильно кажется! Злюсь, нервничаю, а в данный момент ещё и готова ругаться последними словами.

Вот зачем стоит передо мной такой… такой… Почти нагой!

– Нет, по большей части мы говорили о Кроувере и моей учёбе. Вот и всё…