Озябший ангел

– Юрий Иванович, а вы не подскажете, где его лучше искать? – проявляя странную настойчивость, спросил его Вовка.

– Не знаю, Вова. Ищи, где считаешь нужным. И не лезь с пустяками. У меня сейчас все мысли о том, как бы Печник не переиграл нас. А вдруг кроме этого конверта им заранее оговорены ещё какие-то условности, о которых мы не знаем? Например, у них предусмотрен пароль или ещё что.

– Но вы же в любом случае не упустите его, ведь так? – осведомился мальчик.

– Во всяком случае, не должны, – ответил майор.

– Ну, тогда я пойду, – сказал Вовка. – До свиданья.

– Будь здоров.

Глава 16. Малыш Ладо

Примерно в полдвенадцатого мальчик подошёл к нужному ему дому и начал поиски своего друга Славки Скоробогатого. Дом, к великому счастью жильцов, сохранил почти все свои стекла. Теперь в условиях, когда атаки с воздуха почти прекратились, а электричество отключено, это стало его неоспоримым преимуществом.

Ни в первом подъезде, ни во втором о новых жильцах никто ничего не слышал. У третьего подъезда Вовку поджидал дядька с пустым жестяным ведром. Было понятно, что он вынес во двор помои и возвращался к себе. Его чёрный полушубок и шапка из овчины, добротные стёганые штаны свидетельствовали о достатке хозяина этих вещей. А совершенно седые виски и лёгкая сутуловатость сообщали о его пожилом возрасте. Мальчик подметил всё это ещё на подходе к нему.

– Кого-то ищешь? – внимательные светло-серые глаза изучающе кольнули Вовку.

– Здравствуйте, – ничуть не смутился он. – Славку Скоробогатого ищу. Вы знаете, где он живёт?

– В этом подъезде Скоробогатовы не живут, – категорично заявил тот. – Я здесь всех знаю.

– И тех, что два дня назад переселили? – высказал сомнение Вовка.

– А с чего это вдруг их переселили? – недоверчиво спросил дядька.

– Это снаряды прилетают вдруг, – простодушно пояснил Вовка. – Вот и расселяют жильцов из аварийных домов в опустевшие квартиры.

– Но у нас нет пустых квартир, – уже не так уверенно произнёс дядька. – Ты бы лучше в домоуправлении спросил. Там вся информация у них есть.

– А кто я для них, чтобы они мне рассказывали обо всех? – возразил Вовка. – Шуганут, и всё тут. А мне Славка нужен. Да я его и без них найду. Всего три подъезда осталось. Всех обойду, но отыщу его.

– Вижу, настырный ты парень. Ищи, коль охота, – отмахнулся дядька от его проблем. – У меня, в семьдесят шестой, его нет.

– Ясно, – сказал Вовка. И, войдя вслед за ним в подъезд, постучал в первую же справа дверь.

Он уже опросил жильцов второго этажа, а повизгивание дужки ведра всё продолжалось. В шестьдесят восьмой квартире на его стук не ответили. И мальчик, как было уже не раз, смело перешагнул порог. В прихожей было темно и тихо. Не закрывая за собой, он прошёл до двери комнаты и постучал. Не получив ответа, он приоткрыл её. Светлее не стало. Окно в комнате, несмотря на отсутствие электричества, по-прежнему наглухо занавешено.

– Хозяева! Есть кто дома? – громко спросил мальчик.

Никто ему не ответил.

– Ну, ладно, нет, так нет, – пробормотал Вовка. Взялся за ручку и приготовился затворить за собой дверь.

И в этот момент он услышал какой-то шорох. «Мышка, что ли?» – подумал он. И тут же до его слуха донеслось чьё-то пыхтение. Вовка опять просунул голову в комнату.

– Кто там?

Послышались понятные человеческие звуки: чьё-то мягкое падение, покряхтывание и затем мелкие нетвёрдые шажки. Вовка осторожно открыл дверь. На уровне своего живота он увидел светлое пятно детского личика. Мальчик присел на корточки, ребёнок неожиданно крепко ухватился за его пальцы. Вовка взял его на руки, поднялся.

– Ты кто, малыш? – спросил он.

Но ребёнок только сильнее прижался к нему.

– Ты не умеешь говорить, – догадался Вовка. – Ну, ничего, ещё научишься. Пойдём-ка со мной, шторку отодвинем. А то у вас такая темень, что я даже тебя не разгляжу.

Он подошёл к окну, пошарил по его краю и всё понял: прямо к раме добросовестно прибит плотный коврик. Очевидно, он использовался сразу по двум назначениям: для надёжной светомаскировки и для сохранения тепла. Шляпки гвоздиков небольшие. Но без согласия хозяев освободить хотя бы край коврика Вовка не решился.

– Где у вас тут свечка? – без всякой надежды быть понятым спросил он ребёнка.

Тот протянул ручку в сторону. Вовка двинулся в том направлении и на тумбочке разглядел белое блюдце с коротким огарком. Он достал из кармана спички и зажёг свечу. Мрак неохотно отступил в дальние углы комнаты, распластался по полу, спрятался в тени предметов, затаился в глазах ребёнка. Вовка с удивлением рассматривал его иссиня-чёрные глаза, блестящие, сказочно длинные ресницы и черные бровки на бескровном личике. «Ну, прямо ангелок, да и только», – сказал он и вытер ему носик. На малыше были надеты два или три свитерка, зимнее пальтишко, валеночки и меховая шапочка. Штанишки были сырые и холодные-прехолодные. Паренёк с тревогой взглянул на крохотный фитилёк. Оглянулся и замер.

– Вот тебе раз! Так ты, оказывается, не один тут?

На кровати под ватным одеялом, не снимая валенок и пальто, отвернувшись к стене, спала женщина. Вовка подошёл к ней и осторожно тронул её за плечо.

– Извините, ваш ребёнок застудится, – сказал он.

Но она его не услышала.

– Тётенька! – нетерпеливо окликнул он и потряс её за плечо.

Пружинная сетка кровати заскрипела, но тело женщины не отозвалось ни малейшим колебанием. Вовка поискал пульс на её шее. И не обнаружил ни пульса, ни крохи тепла. Тогда он вернулся за блюдечком с коптящим фитильком. Поднёс его к лицу женщины. Она выглядела девчонкой, но всё же смерть уже поработала с её лицом.

– Это мама? – на всякий случай спросил Вовка.

Малыш несколько раз кивнул.

– Красивая она у тебя, – сказал мальчик. – Да вот беда: уснула твоя мама, крепко уснула, малыш. Так что будем собираться. А то огонёк погаснет – ничего не увидим.

Паренёк снял с умершей женщины одеяло. Сбоку от неё, там, где спал малыш, он нашёл старый пуховый платок. И всё это положил на пол.

– У тебя саночки есть? – спросил он малыша.

Ребёнок, соглашаясь, закивал.

– Это уже неплохо. А где твои саночки лежат, покажи мне.

Малыш указал пальчиком на дверь.

– А, понял, в прихожей. Я просто не приметил их.

Вовка настежь распахнул дверь, успел увидеть отблеск металлических полозьев, стоящих под вешалкой санок, и пламя свечи погасло.

– Да, малыш, – проговорил он, – не успели мы с тобой собраться. Мрак полнейший. Придётся коврик от рамы отрывать. Ну-ка, посиди маленько.

Вовка посадил было малыша на одеяло, но тот так отчаянно уцепился за ворот его фуфайки, что пришлось снова взять его на руки.