Чёрт, профессор оказался восхитительно теплым, а для её ледяных пальцев просто обжигающе горячим. Элис поспешно вскочила, едва не упав от закружившейся перед глазами реальности, подхватила сумку и бросилась к выходу, даже не удосужившись попрощаться. Настороженный взгляд Риверса толкал в спину, вынуждая нестись без оглядки, и оборвался лишь, когда она скрылась за стеклянной дверью и пеленой дождя. В лицо хлестали мелкие ледяные капли, пока Элис неслась прочь от кампуса Фэйрчаилд, чуть ли не воя от бешенства на проклятые записочки и свое опять заколотившееся сердце. Однажды этот ублюдок точно доведет её своими играми до приступа!
Сидя часом позднее в лаборатории Хиггинса, Элис куталась в шарф и меланхолично наблюдала, как Генри припаивает микроконтроллер. Контакт за контактом, та скрупулёзно делала свою работу, не обращая внимания на едкий дымок от жидкой канифоли. Наконец, последняя капля расплавленного припоя сорвалась с жала, Кёлль выключила паяльную станцию и сняла защитные очки. Элис немедленно протянула руки, грея их над горячим корпусом.
– Ты прямо сама не своя, – отметила Генриетта, откидываясь на спинку стула и разминая уставшие пальцы.
– Всё то же, – вяло откликнулась Элис. После лекарства она всегда была немного заторможенной, а тепло и медленное сердцебиение окончательно разморили. Её невыносимо клонило в сон.
– Ты однажды доиграешься, Хиггинс прав, – подруга скептически наблюдала за клюющей носом Элис.
– Риск – моя вторая натура, – оскалилась она.
– Не паясничай, – Генри досадливо скривилась, но продолжать тему не стала. Какой смысл стирать языки об одно и то же? – Скажи лучше, в следующий четверг покер будет?
– Конечно, а почему ты спрашиваешь?
– Так Хиггинс на конференцию улетает на неделю.
– Он не говорил, – удивилась Элис и даже немного проснулась от этой новости. Генриетта лишь вздохнула.
– Полагаю, он забыл. И, я имею в виду, не забыл сказать тебе, а про конференцию вообще.
Девушки переглянулись и синхронно покачали головами. Руководитель в очередной раз метался между студентами, проектами, лекциями и непонятными бумажками на новый патент. Какая уж тут память, своё бы имя не забыть впопыхах.
– Как там Риверс? – бросила Генри, включая стоящий прямо на каком-то серверном оборудовании чайник. Это шло против всех правил безопасности, но никто в лаборатории не беспокоился насчёт подобной чуши.
– Бушует, – тяжелый вздох сказал даже больше чем слова.
– В его духе. Терпеть не может осень с этими ветрами, – она помолчала и потом добавила. – Ну, и тупых студентов.
– По нему заметно. – Сегодняшнюю лекцию их курс ещё нескоро забудет.
Тут хлопнула входная дверь, и в помещение влетел Мэтью Хиггинс, разбрызгивая дождевую воду с зонта и оставляя мокрые следы на полу.
– Кофе? – не поворачивая головы, спросила Генриетта, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Да! – воскликнул он, скидывая отсыревший плащ и отряхиваясь. – Здравствуй, Элис.
Девушка махнула в снулом приветствии рукой.
– Что с тобой? – профессор пристально воззрился на студентку, оценивая бледность и сонное состояние.
– Вкатила дозу, – вместо неё ответила Генри и поставила на стол три чашки: две с кофе и одна с чаем – для Элис.
Хиггинс нахмурился, но ничего не сказал, скрывшись в своем кабинете. Через минуту до них донёсся рассерженный голос – профессор с кем-то переругивался по телефону.
– Носится со мной, будто я при смерти, – прошептала она, раздраженно крутя в руках белую чашку и грея холодные пальцы о горячую керамику.
– Имеет право, – так же тихо откликнулась Кёлль. – Ты, вообще-то, ему деньги приносишь. NASA – та ещё дойная корова.
Обе фыркнули в свои кружки, делая первый осторожный глоток. Профессор вернулся почти сразу, устало присев на один из высоких табуретов и подхватывая большую чашку с крепчайшим кофе. Элис заметила запавшие больше обычного глаза, совсем бесконтрольно заросшие бородой щеки и торчащий уголок воротничка рубашки из-под мятого джемпера. Семестр только начался, но Хиггинс уже выглядел замученным. Жизнь в Массачусетском Технологическом никого не щадила.
– Рискну напомнить, профессор, – тем временем начала Генри, не отрывая заинтересованного взгляда от подобия латте на основе весьма химозных сливок, – что в среду у вас самолет до Далласа.
– Что? – мужчина встрепенулся.
– Самолёт. В Даллас. В среду.
– Зачем? – не понял Хиггинс. А девушки лишь закатили глаза.
– Конференция же! – не выдержала Элис.
– Какая к черту конфе… Твою мать!
Ух ты! Значит, и правда забыл. Профессор редко когда позволял себе проявлять какие-либо эмоции, предпочитая сухой профессионализм. Он раздраженно потёр лоб, судорожно размышляя над чем-то.
– Я даже замену на лекции не подобрал, вот ведь незадача, – пробормотал профессор, машинально делая большой глоток горячего напитка и тут же прикусывая обожжённый язык.
– Лекции-то не проблема, – отмахнулась Генриетта. – Я отчитаю всё, что нужно, только дайте план.
– Что бы я без тебя делал? – его зеленоватые глаза лучились благодарностью и теплом к бесценной аспирантке.
– Заработались бы и умерли от голода, – отрезала та. Элис хмыкнула. – Решите вопрос со своими выпускниками. А то я как посмотрю, что Эл делает, так покрываюсь холодной испариной ужаса. Даже вникать не хочу в эту муть.
– Попрошу кого-нибудь провести консультации вместо меня, – задумчиво протянул он. – Может, Джеральд согласится… Он мне должен, кстати. Весь прошлый год таскал его бумаги в директорат, пока Риверс чуть ли не жил в небе где-то между Бостоном и округом Колумбии.
От неожиданности заявления и открывшихся тревожных перспектив, Элис подавилась чаем и закашлялась. Этим она привлекла к себе внимание проснувшегося профессора, и тот спросил, внимательно её разглядывая.
– Как ты себя чувствуешь?
Она прислушалась к себе: болей не было, сонливость постепенно отходила, как и связанная с ней слабость. В целом, состояние можно было описать как стабильно удовлетворительное.
– Я в порядке, – серьезно кивнула она и удостоилась ещё одного скептического взгляда. – Кстати, ждала вас, чтобы показать макет доклада.
Хиггинс приглашающе махнул рукой и направился в кабинет. Полчаса они потратили, в жарких спорах обсуждая, что стоит упоминать, а что нет. Хотелось показать всё и сразу, но профессор жестко пресекал подобные мысли ещё в зародышевой стадии. Наконец руководитель был удовлетворен, а Элис получила более четкое представление о зверских ограничениях, наложенных на них NASA.
– Я могла бы записать видеодемонстрацию работы программы. Так будет проще, чем на пальцах объяснять каждому желающему, как и что мы делаем. Это же позволит обойтись без цитирования самого кода. Возьму у Джошуа планшет и пущу зацикленный ролик.
– Отличная мысль, – кивнул профессор, делая пометки в расхлёстанном ежедневнике. – Как, кстати, обстоят дела с интеллектуальным подбором баз?
– Я работаю над этим, – сухо откликнулась Элис, предвидя следующую фразу руководителя.
– Профессор Риверс…
– Нет, – она немного грубо перебила Хиггинса. – Позвольте мне хотя бы попытаться сделать всё самой. В конце концов, если мне когда-нибудь понадобится воспроизвести подобное, я хочу быть уверена, что способна на это.
Такое объяснение, по всей видимости, удовлетворило преподавателя, и он медленно кивнул соглашаясь. Но не удержался и заметил:
– Не замечал за тобой гордыни. Она не очень-то вяжется с твоим воспитанием.