Инсинуации

Вот как. Элис мысленно хмыкнула. И душа-то у него отзывчивая, и мастер на все руки, а ещё гений с избирательно высокими принципами. Её замутило. Ещё парочка таких сомнительных дифирамбов, и она сама проникнется восторгом к чертовому профессору вопреки всем предостережениям Клауса и собственным ощущениям. Прямо послушать, так Риверс – сверхчеловек, а не простой смертный. Хотя она не удивилась бы, узнав, что доброта её профессора опять сыграла с ним злую шутку. Но невозможно же заблуждаться насчёт одного человека столько лет?

– А про покер обидно было, кстати, – заметила Элис шутливо, выводя разговор из опасного русла. – Мы собираемся возобновить наши встречи по четвергам в «Вальхалле». Приходите, составите нам компанию. И тогда посмотрим, кто из нас плохой игрок.

Хиггинс неожиданно отложил паяльник и, не глядя на неё, сказал:

– Эл, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы с Риверсом, пожалуйста, не стесняйся, скажи мне, – его голос был очень серьезен, и она невольно взглянула на профиль мужчины, сидящего перед ней. Его губы были плотно сжаты, а взгляд невидяще устремлен на микросхему. С чем была связана такая резкая перемена настроения, Элис не могла даже представить. Что за чертовы мистификации? Бесконечная хиггинсова дуальность начинала утомлять.

– Хорошо, – просто ответила она, зная, что никогда не воспользуется этим предложением. Несмотря на всю их дружбу, жаловаться одному преподавателю на другого казалось ей унизительным и недостойным. – Так что насчёт четверга?

Он всё же повернул к ней голову, как-то слишком пристально вглядываясь ей в лицо, будто хотел что-то увидеть. А затем кивнул.

– Заметано. Прихвачу Генри, если она будет не занята.

Уже позже, дома, за просмотром конспектов, Элис размышляла, намекал ли на что-то профессор. Она и представить не могла какие проблемы могут возникнуть с преподавателем, пускай даже немного эксцентричным. Судя по двум прошедшим занятиям у чертова говнюка, лектор из него вышел великолепный, и очередной спор между ними сегодня на занятии получился интересным и продуктивным. Впрочем, сам Риверс пугал чуть меньше. Никакого сравнения с тяжелым понедельником, хоть Элис понимала, что ее душа ещё долго будет улетучиваться из тела от каждого брошенного им взгляда. Но этим вечером не покидало ощущение, что руководитель о чем-то предупреждал. Потайной смысл его слов раз за разом ускользал, заставляя вертеться на стуле от невозможности уловить коварную мысль за хвост. Да будь прокляты, чертовы мужчины! Почему нельзя выражаться конкретнее?

4.

Первое утро сентября принесло с собой свежий ветер и бесконечно синее небо. Ещё вчера удушающая жара давила на задыхающийся в пыльном мареве город, а сегодня кристально чистый воздух будто бы напевал в предвкушении чего-то нового. Среда пролетела для Элис совершенно незаметно в вихре обычных забот, проектов и собственной выпускной работы. Настало утро четверга, а вместе с ним проснулось предвкушение приятного вечера в отличной компании. Джошуа, естественно, ещё спал, когда она вышла из их маленькой квартирки. Прохладный влажный муссон бодрил, наполненный ароматом свежей выпечки и кофе из соседней растаманской булочной. Элис жадно вдыхала эти запахи, направляясь к автобусной остановке. Сегодня времени было достаточно, и она вполне могла насладиться утренней пробкой под чудесную музыку и кофе без кофеина. Настроение было отличным: лето закончилось, она выспалась, сердце не болело, и уже второй день никакого профессора Риверса. Жизнь, ты бываешь так ошеломительно прекрасна! Даже пробка на мосту Лонгфелло показалась Элис незначительной по сравнению с её обычными масштабами. А потому в здание на Вассар-стрит, где располагалась многофункциональная Исследовательская Лаборатория Электроники, она вошла раньше намеченного. Коротко поздоровавшись с дежурными лаборантами в аудитории биотехнологий, она уселась на свой любимый высокий табурет, доставая ноутбук, подключая его к цифровой установке и натягивая нитриловые перчатки.

Благодаря своим успехам в инженерии, Элис получила возможность проводить опыты на одной из самых продвинутых экспериментальных кафедр института. Её заказчики из NASA полностью оплачивали все необходимые изыскания, так что она могла позволить себе арендовать собственное оборудование для непрерывных исследований. Аудитория, где в прошлом году Элис проводила каждую субботу, была большой и светлой. Удачно сочетая в себе лекционный уголок и стенды для различных приборов, её оснастили всей возможной аппаратурой, которая только могла потребоваться студентам Массачусетса.

Заняться разработкой базы для секвенирования генов в свое время предложили Хиггинсу. Однако тот был слишком занят своими текущими проектами и потому решил перепоручить задачу Элис. Это случилось на третьем курсе, который стал отправным в их долгом и плодотворном сотрудничестве. Разумеется, вначале она испугалась и всячески отказывалась от незнакомой для неё темы, стуча зубами от самого страшного кошмара любого ботаника – не справиться. В конце концов, она всего лишь программист! Но руководитель мягко и настойчиво убеждал её ознакомиться с проектом поближе, и, спустя два месяца, Элис обнаружила, что увлеклась открывшимися перед ней задачами. Не раздумывая, прямо посередине семестра она записалась на курсы по биотехнологии, наноматериалам и клеточной инженерии, решив освоить две специальности сразу.

Тот год прошёл как в тумане, пока она металась между занятиями, проектами и работой. Элис спала от силы по три-четыре часа в сутки, стремясь нагнать своих новых однокурсников, познавая предметы, которыми даже и не планировала когда-либо заниматься. Она была настолько воодушевлена и поглощена новыми знаниями, что не обращала внимания на постоянно растущие боли в сердце. Такое легкомыслие оказалось весьма опрометчивым, потому что однажды Элис свалилась с приступом прямо на планерке у Хиггинса во время презентации достигнутых успехов. По счастью, в тот момент Джошуа благополучно дремал рядом за компьютером и быстро сориентировался в развернувшейся на всю катушку панике. Наверняка это показалось профессору чистым безумием,  пока один его студент корчился на полу, а другой поспешно запускал на телефоне бодренький бит «Stayin’ alive». В поисках нитроспрея Джо одновременно шарился по карманам, рыскал в сумке и пытался понять, есть ли фибрилляция.

Лежа несколькими часами позже в институтском госпитале, Элис еще долго выслушивала яростные вопли Хиггинса. Предатель Джошуа сдал подругу с потрохами, выдав полное жизнеописание мисс Чейн чуть ли не от момента зачатия. Руководитель тогда отбросил к чертям разницу в статусе, профессиональную этику и простое человеческое воспитание едва ли не визжа на всё отделение о безответственности Элис. Однако обижаться было не на что. Как можно сердиться на человека, в глазах которого плескался недавний страх? Святая корова! Мэтью Хиггинс был напуган до тремора зубов! В то время как Джо сидел насупившись, позволив профессору выплеснуть накопившийся адреналин. Взбучка от друга предстояла чуть позже, по возвращении домой.

Именно тогда стало понятно, насколько профессор восхитительный друг. Стоило Элис очутиться в обычной палате, он принес необходимые книги, конспекты и пожелания скорейшего выздоровления от всех преподавателей. Заглянул и куратор курса, пообещав решить вопрос с пропущенными лабораторными и тестами. Она не знала, какими трудами и обещаниями руководитель смог убедить профессоров, что именно эта студентка заслуживает такого особенного внимания. Элис стеснялась спросить, а Хиггинс никогда не заговаривал об этом. В Массачусетсе было не принято тянуть отстающих. Ха! Да ладно, здесь даже смерть не считалась веской причиной пропустить какой-нибудь важный семинар. Все годы обучения это была беспощадная гонка на выживание. Добрался до финиша? Справился? Отлично. Давай пошевеливайся и дальше. Не можешь? Или, не дай Бог, устал… Тогда тебе стоит сменить университет. Желательно, прямо сейчас.

Так что происшествие не заставило снизить темпы работы. Однако Джошуа, а вместе с ним и Хиггинс, настояли, чтобы она регулярно проходила обследование в университетском медицинском центре. Слава богу, страховка покрывала душеспасительные беседы с доктором Ченом и новые вариации лекарств. Раз в полгода Элис обвешивали датчиками, ставили на беговую дорожку или сажали на велотренажер, снимая все показания, которые только можно было снять. К сожалению, выводы были неутешительны: врачи настаивали на операции, Хиггинс – на отдыхе, Джо – на смене лечащего врача. А бездушный аппарат УЗИ с каждым разом демонстрировал всё большие размеры проклятого правого предсердия. Но это не имело для Элис никакого значения. Какой смысл переживать, если она просто не в силах изменить обстоятельства. Денег на операцию нет, времени на неё нет также. Да никто и не будет возиться целый год с девчонкой, которая даже чихнуть без посторонней помощи не сможет. Дырка в груди не решит её проблем, а лишь создаст новые. Друзья это понимали, переживали, но сделать ничего не могли. И потому примерно с тех же пор в телефоне их дорогого профессора тоже поселилась прямо-таки судьбоносная песенка Bee Gees. На всякий случай.

Программа тихо пиликнула, выводя Элис из задумчивости – предварительный анализ был закончен. Пальцы заскользили по клавишам ноутбука, запуская алгоритм отладки. На мониторе медленно вырисовывался сигнал прохождения молекулы через нанопору, и она в который раз поразилась математической красоте этого невидимого мира. Она не верила в Бога, зато верила в такое вот совершенство разума человека, его превосходство над самим собой. Какая же власть появилась у людей с возможностью влиять на собственный генный набор! NASA и Хиггинс хотят интеллектуальную систему распознавания цепочек ДНК? Они её получат, и Элис прекрасно обойдется без помощи Гениального Мудака. Черт возьми, она же может написать всё что угодно на чём угодно. Воодушевленная по самые нейроны, Элис открыла учебник и углубилась в азы интеллектуального программирования.

Сбегав после обеда на семинар по криптографии и получив очередной проект с перспективой защиты перед всей группой, Элис вернулась в лабораторию. С каждым следующим днем становилось яснее, что этот год будет ещё более напряженным, чем предыдущий. Преподаватели считали своим долгом нагрузить студентов, готовя выпустить птенцов в свободный полет. Когда она успеет всё на свете, Элис представляла слабо, но и отказываться от маленьких радостей не собиралась. Иначе можно окончательно свихнуться, плотно подсев на антидепрессанты и стимуляторы, как это делала треть студентов магистерских программ и уж точно каждый второй первокурсник.

О, покер… Её первый тьютор на занятиях по программированию мистер Эдвардс со слезной подачи Джо научил этой азартной игре хитрую воспитанницу католического приюта. За два вечера он написал примитивную обучающую программу, которая хоть и глючила на старых машинах, но свое дело сделала. Элис и Джошуа потирали руки, представляя, что сказала бы мать-настоятельница, увидев, чем они занимаются на «таких важных для будущего девочки» курсах. Уже позже, познакомившись в клубе Клауса с нечистой на руку бывшей крупье Тришей Ким, невесть каким образом ставшей одним из администраторов в «Вальхалле», Элис окончательно погрузилась в увлекательный мир карт и блефа. Благодаря своей новой знакомой, она узнала пару честных и куда больше нечестных трюков, научилась удачно сдавать карты и почти превосходно владела своим лицом. К сожалению, все эти приемы не работали в игре с самой Тришей, чья дикая смесь корейской и эфиопской крови начисто лишали хоть каких-нибудь шансов считать эмоции, но на остальных ещё можно было отыграться.

Сначала они встречались за покером втроем, потом об этих посиделках прознал Хиггинс и привел Генриетту, с которой Элис сдружилась почти сразу. Две язвительные натуры просто не смогли пройти мимо друг друга. Так что весь прошлый год четверг был временем покера для их маленькой компании. Клаус знал об этом, и в эти дни «Вальхалла» не устраивались шумные вечеринки. Кестер приглашал джазменов, оплачивал за счёт заведения первый раунд напитков и оставлял друзей одних за самым отдалённым и тихим столиком. Элис не удивилась бы, узнав, что старый лис утирает скупую слезу растроганного наставника, глядя, как его воспитанница попирает закон Божий. Двойные стандарты преступного мира, что поделать…

Вот и сегодня, придя немного раньше остальных, она расцеловала названного дядюшку в пухлые щеки, достала фишки с колодой карт и направилась к столику. Бог Один проводил её благосклонным взглядом. Разложив нехитрое хозяйство, Элис устроилась поудобнее на стуле в ожидании компании, которая снова опаздывала. Первым пришёл Джо, вырядившийся в любимую футболку с эмблемой черного альбома Металлики. Ругаясь с кем-то по телефону, он клюнул подругу в щёку и приветственно махнул Клаусу и Аве. Приятель не скупился на бранные словечки, отчитывая своего собеседника. Элис вздохнула. Кажется, Арнольд – нынешний бойфренд Джо – в очередной раз просадил где-то деньги и теперь клянчил их у своего парня.

– Тебе пора заканчивать эту благотворительность, дорогой, – произнесла она, как только друг отключил звонок и в сердцах бросил трубку на белую скатерть.

– Я себе говорю это каждый раз…

– Но потом его смазливая мордашка и… погоди, как ты там говорил? «Проникновенный взгляд океанской синевы» снова давит тебе на жалость, – ехидно закончила Элис.

– Язва.

– Подкаблучник.

Они рассмеялись, признавая правоту друг друга. Она действительно была довольно резка в выражении собственных мыслей, а Джо слишком западал на блондинчиков. Хотя с его нынешним юношей, похоже, всё было всерьез и надолго.

– Какие новости к этому часу? – спросила она, тасуя колоду. О'Нили откинулся на спинку стула, сцепляя руки в замок за головой.

– Я в полной учебной жопе, – пропел Джо, глядя в потолок.

Элис протянула открытую ладонь.

– Дай пожму твою руку, брат. Понятия не имею, как всё успеть.

Они с самыми трагическими лицами скрепили общую беду, после чего беседу прервал Хиггинс, явившийся в компании Генри. Элис вновь восхитилась, насколько в Кёлль было невероятно всё – ум, красота, фантастический рост и ненависть к собственному полному имени. Любого, кто осмеливался его произнести ждала буря от разъяренной валькирии. Мужчины тем временем пожали друг другу руки, а аспирантка опустилась на стул рядом с Элис, устало сдувая с глаз белокурую прядку.

– У меня сегодня была первая в жизни лекция, – поделилась она драматическим шепотом. – Думала, буду заикаться точно припадочная, но обошлось.

– Ого. У первокурсников? – Элис уважительно посмотрела на подругу.

– Не-а, – Генри закинула в рот жвачку. – Бери выше – второй!

Она подняла палец, показывая всю значимость этого события, потом не выдержала и прыснула. Элис улыбнулась в ответ.

– Так, – Генриетта ударила ладонью по столу, обращая на себя внимание. И продолжила, когда все взгляды обратились к ней. – Мы начинаем?

– Триша, как обычно, будет позже, – ответила Элис, читая только что пришедшее сообщение от Ким. – Начнём без неё, а там обнулим ставки.

– Идёт, – Кёлль кивнула и забрала колоду. – Иди давай, за напитками, а я пока раздам.

– Раскомандовалась тут, – проворчала Элис, но покорно встала.

– Мне пива, – живо откликнулся Джо.

– И мне, – кивнули одновременно Генри и Хиггинс.

– До Октоберфеста ещё целый месяц!

– Иди, женщина, —друг детства отвесил Элис смачный шлепок по заднице в духе немецких традиций, за что тут же получил оглушительный подзатыльник. После чего обиженная дева гордо удалилась к Аве. Играла музыка, а Элис счастливо вздохнула. Хороший вечер начинался.

– Поднимаю, – Генри выложила на стол две фишки по пятьдесят баксов.

– Я пас, – Элис положила карты на стол, откидываясь на спинку стула и оглядываясь. Они играли всего полчаса, а она уже успела продуть. Несмотря на то что ставки были мизерными, всё равно стало обидно. Хиггинс в который раз ехидно посмеивался.

– Вот видишь, Эл, ты совершенно не умеешь блефовать, – заметил он, выкладывая свои фишки на стол. – Поддерживаю.

– Боюсь, и у вас, профессор, расклад не так хорош, как вы хотите показать, – откликнулась Триша, присоединившаяся к ним десять минут назад. Элис глотнула воды, предвкушая дедуктивные выкладки Ким. И не ошиблась. – Вы уже второй раз мусолите вторую карту справа, словно раздумывая, сбросить её или нет. При этом совершенно не трогаете левые две, значит, у вас там пара. Сейчас вы думаете, что если все же сбросить сомнительную, то может прийти ещё одна, а может быть даже и триплет. Но вы все же бросили взгляд на фишки, оценивая банкролл и решая, сможете ли поддержать ставку. Значит, не уверены в своей комбинации и не сильно надеетесь на новую карту, но решили рискнуть. Полагаю, вы отчаянный сорвиголова, профессор!

– Я уже говорил, что больше не буду с ней играть? – ни к кому конкретно не обращаясь, заметил Хиггинс не поднимая головы, но по его губам скользила улыбка.

– Каждый раз, – хором воскликнули все.