Бироновщина

– Тамъ. Она же и говорила про васъ.

– Такъ и есть! Но государыня не гн?вается?

– Ай, н?тъ, напротивъ, она въ самомъ лучшемъ расположенiи духа.

Это н?сколько подбодрило Лилли. Когда она входила въ "Большой" залъ, сотни глазъ направились на нее. Сама же она вид?ла только государыню за главнымъ столомъ, да стоявшую за ея кресломъ, рядомъ съ прислуживавшимъ камергеромъ, г-жу Балкъ.

– Такъ вотъ она, наша искусница, – промолвила Анна Іоанновна своимъ густымъ, почти мужскимъ баритономъ, окидывая Лилли ласковымъ взглядомъ. – Ты оказала намъ въ сей великiй день преизрядную радость. Ч?мъ бы и намъ тебя порадовать?

"Проси же, проси!" подбивала сама себя Лилли, и сокровенное желанiе было y нея уже на губахъ. Но губы ея не размыкались, а заст?нчивый взоръ умоляюще скользнулъ на новобрачныхъ.

Поддержки ждать отъ нихъ ей было, однако же, безполезно. Оба сид?ли какъ въ воду опущенные, а y принцессы глаза были еще заплаканы, и бл?дность щекъ не скрашивалась даже наложенными на нихъ румянами.

Лилли взглянула тутъ на цесаревну, и что же? Та тотчасъ пришла къ ней на помощь:

– Ваше величество! д?вочка оброб?ла. Не дозволите ли мн? дать за нее отв?тъ?

– Говори.

– У нея одна мечта – попасть въ это воскресенье на публичный маскарадъ.

– Охъ, д?тство, д?тство! И танцовать, в?рно, до страсти любишь?

– Люблю, ваше величество… – смущенно пролепетала Лилли.

– Но прыгаешь еще, можетъ, трясогузкой? Такъ балетмейстеръ нашъ Флере маленько тебя подучитъ.

Милостивый прощальный кивокъ, – и отороп?вшей, но счастливой д?вочк? оставалось только сд?лать возможно грацiозный благодарственный реверансъ.

Конецъ I части.

Часть II

I. Контрабандой

Къ середин? свадебной нед?ли весь Дворъ до того изморился, что въ четвергъ была сд?лана общая передышка.

Въ пятницу же съ самаго полудня въ Зимнемъ дворц? состоялся парадный балъ-маскарадъ, къ которому были допущены только особы высокопоставленныя или "аташированныя" къ Царской фамилiи. Для т?хъ же избранныхъ особъ былъ въ субботу на придворной сцен? оперный спектакль-gala.

Зато къ назначенному на воскресенье, 8-е iюля, заключительному "публичному" маскараду (какъ значилось въ разосланныхъ печатныхъ приглашенiяхъ) "им?ли прi?здъ вс? придворныя и знатныя персоны и чужестранныя, а также дворянство съ фамилiями, кром? малол?тнихъ, въ приличныхъ маскахъ, съ т?мъ, чтобъ платья пилигримскаго и арлекинскаго не было, тако жъ не отваживались бы взд?вать какихъ непристойныхъ деревенскихъ платьевъ, подъ опасенiемъ штрафа".

Братья Шуваловы, уже по званiю камеръ-юнкеровъ цесаревны, присутствовали при вс?хъ перечисленныхъ празднествахъ, но и ихъ, подобно Лилли Врангель, всего бол?е интересовалъ воскресный маскарадъ, для котораго оба заблаговременно заказали себ? "пристойныя" платья: старшiй братъ, Александръ, – плащъ бедуина, а младшiй, Петръ, – досп?хи среднев?коваго рыцаря.

Петру Ивановичу, однако, такъ и не пришлось пощеголять въ своихъ досп?хахъ. Въ самый день маскарада онъ дежурилъ днемъ во дворц? цесаревны.

Когда онъ тутъ съ дежурства собрался во свояси и взб?галъ къ себ? наверхъ въ третiй этажъ, по обыкновенiю, черезъ дв? ступени на третью, то второпяхъ оступился; нога y него подвернулась, и невыносимая боль едва-едва дала ему возможность доплестись до дивана въ кабинет?. Самсоновъ слеталъ тотчасъ же за лейбъ-хирургомъ Елисаветы Петровны, Лестокомъ. Тотъ, ощупавъ больное м?сто, нашелъ, что опасности никакой н?тъ, но что вытянута жила и что пацiенту обязательно должно пролежать день-другой съ арниковой примочкой на сильно-опухшей ног?. Такъ старшiй Шуваловъ, завернувшiй передъ маскарадомъ домой, чтобы облечься въ свой б?лый бедуинскiй плащъ, засталъ младшаго брата въ самомъ дурномъ настроенiи распростертымъ на диван? съ компрессомъ на ног? и съ книжкой въ рукахъ.

– Значитъ, богиня твоя Дiана на маскарад? тебя такъ и не дождется? – зам?тилъ онъ. – Если она про тебя спроситъ, то что сказать ей? что прикованъ къ своему дивану?

– Ну да, какъ Прометей къ скал?! – проворчалъ въ сердцахъ Петръ Ивановичъ.

"Подлинно Прометей! иронизировалъ онъ самъ надъ собой по уход? брата. – Точно мальчишка поскользнулся и самъ себя наказалъ! Тамъ вс? уже съ?зжаются на общее веселье, а ты вотъ лежи пластомъ и ут?шайся какой-то книженкой. Какъ это глупо, ахъ, какъ глупо!"

Въ это время изъ передней донесся нетерп?ливый звонокъ, а зат?мъ стукъ отворяемой двери и возгласъ Самсонова:

– Вы ли это, Михайло Ларивонычъ?

– Собственной, братъ, персоной, – отв?чалъ веселый голосъ, и въ комнату ворвался красивый молодой офицеръ.

– Воронцовъ! – вскричалъ Шуваловъ и, полуприподнявшись на диван?, протянулъ ему об? руки. – Какъ ты вырвался сюда, дружище?

Прiятели кр?пко обнялись и расц?ловались.

– Да что y тебя, Пьеръ, съ ногой-то? – спросилъ Воронцовъ.

Петръ Ивановичъ сталъ объяснять. Тутъ въ дверяхъ показался старшiй камердинеръ, Ермолаичъ.

– Съ прi?здомъ, батюшка, Михайло Ларивонычъ! Нежданый другъ лучше жданыхъ двухъ; аль только на побывку?

– На побывку, старина, и контрабандой.

Старикъ всплеснулъ руками.

– Самовольно, значитъ, безъ в?дома герцога?

– Похоже на то.

– Эка гисторiя! Да в?дь тебя, батюшка, онъ самъ же и спровадилъ отсел? къ чорту на кулички въ линейные полки? Какъ пров?даетъ про твое самовольство, такъ жди отъ него всякихъ пакостей: разжалуетъ въ рядовые, а не то и въ арестантскiя…

– Богъ не выдастъ – свинья не съ?стъ! – былъ легкомысленный отв?тъ. – Ну, а теперь, старина, можешь опять благородно отретироваться въ собственные аппартаменты. У насъ съ Петромъ Иванычемъ свои приватныя д?ла.

– Приватныя д?ла! Ну, подумайте! – ворчалъ себ? подъ носъ старикъ, "благородно ретируясь". – И покалякать-то толкомъ не дадутъ…

– Такъ разв? и полковой командиръ не знаетъ о твоей отлучк?? – продолжалъ, между т?мъ, допрашивать Шуваловъ.

– Командиръ-то знаетъ; но отлучился я подъ претекстомъ якобы къ роднымъ въ деревню. Были y насъ, видишь ли, на дняхъ большiе маневры. Я съ моей ротой пробрался ночью окольными путями въ тылъ непрiятелю, напалъ врасплохъ на ихъ главную квартиру и захватилъ самого командира со вс?мъ его штабомъ въ постели.

Шуваловъ расхохотался.

– Однако! Воображаю, какъ они тебя благодарили. Ну, и ты увелъ ихъ въ свой лагерь?

– Взялъ съ нихъ только слово считать себя военнопл?нными. Это р?шило исходъ маневровъ. Мой командиръ хот?лъ было представить меня за то вн? очереди къ сл?дующему рангу…

– А ты неужели отказался?

– Отказался, и по двумъ причинамъ: во-первыхъ, было бы не по-товарищески на чужой оплошк? выгадывать себ? служебный фортель… Во-вторыхъ…

– Ну, что же во-вторыхъ?