Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности

Также в целом соотносятся принципы уголовного и гражданского права. «Гражданское законодательство, – записано в ч. 1 ст. 1 ГК РФ, – основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты».

Следовательно, в основании принципов гражданского законодательства находится не только принцип социальной справедливости[238 - «Теоретический стержень справедливости в гражданском праве находится в недрах самого гражданского законодательства. Справедливым должны быть подходы в регулировании имущественных отношений, а они не что иное, как принципы и идеи частного права. Вот почему на вопрос, где содержатся критерии справедливости гражданского законодательства, с уверенностью можно ответить: в ст. 1 ГК РФ. Действительно, гражданское общество справедливо, если его члены реально равны и свободны в проявлении своей воли, собственность неприкосновенна и гражданское право реально осуществляется и может быть защищено, если недопустимо вмешательство в частные гражданские дела» (Щенникова Л. В. Справедливость и добросовестность в гражданском праве России (несколько вопросов теории и практики) // Государство и право. 1997. № 6. С. 120).] (равенство участников гражданско-правовых отношений), но и другой фундаментальный принцип социальной государственности – принцип свободы[239 - «Право не просто всеобщий масштаб и равная мера, а всеобщий масштаб и равная мера именно и прежде всего свободы индивидов. Свободные индивиды – “материя”, носители, суть и смысл права» (Нерсесянц В. С. Философия права. С. 27).] (неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственное осуществление гражданских прав). «Правовое государство и воспринимается в качестве такового, – отмечает А. С. Мордовец, – в силу принципа ограничения воли реальными объективными отношениями, в основе которых, как известно, лежат свобода и равенство его участников. Тем самым принцип свободы и равенства прав человека определяет пределы законотворческой и правоприменительной деятельности органов государства. Одновременно обеспечение прав и демократических свобод является обязанностью последнего»[240 - Мордовец А. С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. Саратов, 1996. С. 43–44.].

Если принципы гражданского права – это идеи правосознания, реализация которых в законодательстве обеспечивает формирование справедливого и свободного гражданского общества, то принципы уголовного права как идеи правосознания выступают основаниями законодательства, обеспечивающего справедливую охрану наиболее важных ценностей общества от наиболее опасных посягательств на них. Содержание принципов уголовного права, определяемое применительно к социальным ценностям существующего гражданского общества, структура и содержание отношений в котором складывается и под влиянием гражданско-правовых идей, таким образом, в конечном счете зависит и от принципов гражданского права.

Соотношение принципов уголовного права и принципов уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права[241 - Строго говоря, требует самостоятельного рассмотрения вопрос о степени обоснованности использования терминов «принципы уголовно-процессуального права» и «принципы уголовно-исполнительного права» в их узком, как идеи правосознания, значении. Поскольку такие идеи возникают только на основе реальных явлений, место их сосредоточения ограничивается сферой так называемых материальных отраслей права. Поэтому уголовно-процессуальная и уголовно-исполнительная отрасли законодательства, обеспечивающие реализацию уголовного права и в то же время строгое соблюдение конституционных принципов, опираясь на уголовно-правовые и конституционные идеи, собственного основания в общественном правосознании могут не иметь.] во многом обусловливается тем обстоятельством, что уголовнопроцессуальное и уголовно-исполнительное право по существу являются формами реализации уголовного права. Отсюда и принципы этих отраслей права в своем большинстве по отношению к принципам уголовного (конечно, и конституционного) права имеют функциональное, подчиненное значение.

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации 2001 г. определены следующие принципы уголовного судопроизводства: законность при производстве по уголовному делу (ст. 7), осуществление правосудия только судом (ст. 8), уважение чести и достоинства личности (ст. 9), неприкосновенность личности (ст. 10), охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (ст. 11), неприкосновенность жилища (ст. 12), тайна переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 13), презумпция невиновности (ст. 14), состязательность сторон (ст. 15), обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту (ст. 16), свобода оценки доказательств (ст. 17), язык уголовного судопроизводства (ст. 18), право на обжалование процессуальных действий и решений (ст. 19).

Хотя принципы уголовно-процессуального законодательства опираются на нормы Конституции Российской Федерации (см., к примеру: ст. 2–4, 6, 15, 16, 17–19, 21–32, 35, 45–55, 56, 118–126), на уровне общественного правосознания они представляют собой лишь отдельные проявления его наиболее глубоких общих идей.

Так, думается, что принцип законности вбирает в себя положения об осуществлении правосудия только судом, обеспечении подозреваемому и обвиняемому права на защиту, о свободе оценки доказательств и праве на обжалование процессуальных действий и решений.

Огромное значение принципа законности как раз и обусловливается содержанием и характером современного уголовного процесса. «Истинное лицо правовой системы, степень приближенности того или иного государства к идеалу правового, – подчеркивают С. А. Колосович и И. А. Кузнецов, – определяется не количеством закрепленных в законодательстве прав и свобод личности, а реальностью, степенью надежности демократического механизма их осуществления. Без анализа юридического процесса, правил юридической процедуры, процессуального права в целом невозможно объективно оценивать реальное состояние механизма правового регулирования, так как очевидно, что в обществе, в котором человек, его права и свободы объявляются высшей ценностью, демократическое процессуальное право, опосредуя взаимоотношения государства и индивида, является гарантом защиты прав и свобод личности, важным средством координации частного и публичного интереса»[242 - Колосович С. А., Кузнецов И. А. Соотношение уголовно-процессуального и уголовного права // Государство и право. 1996. № 12. С. 77.].

Современное уголовно-процессуальное право как реальный и надежный демократический механизм, средство координации частного и публичного интереса, право юридической процедуры (в самом высоком конституционном смысле) именно потому и является гарантом защиты прав и свобод личности, что основано на неуклонном и строгом соблюдении принципа законности, подробнейших правил юридической процедуры. По существу это право процедурное, право формы и ее приоритета во имя соблюдения прав и свобод граждан над правом материальным, содержательным – уголовным правом.

Однако этот приоритет ограничен рамками обеспечения презумпции невиновности, законного и, подчеркнем, справедливого отношения к виновным лицам, когда наказание, пусть и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующим уголовным законом, но по своему размеру не является «несправедливым как вследствие чрезвычайной мягкости, так и вследствие чрезвычайной суровости». Как отмечает И. Я. Козаченко, «в трактовке философской науки о праве связь уголовного (материального) и уголовно-процессуального права подчинена диалектике соотношения содержания и формы. Уголовно-процессуальное право – это своеобразная форма установления виновности лица в совершенном преступлении»[243 - Козаченко И. Я. Уголовное право как основной инструмент уголовно-правового регулирования // Уголовное право. Общая часть / Под ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамовой. М., 1997. С. 9.].

Презумпция невиновности: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда» (ч. 1 ст. 49 Конституции), следовательно, помимо всего прочего выступает способом установления невиновного или виновного отношения лица к общественно опасному деянию, запрещенному УК под страхом наказания. Поскольку определение невиновного причинения вреда (ст. 28 УК), форм (ст. 24 УК) и видов вины (ст. 25–27 УК), а также установление круга деяний, содержащих все признаки состава преступления (ст. 8 УК), осуществляются исключительно на основании норм федерального уголовного закона (УК РФ), принцип вины (ст. 5 УК) выступает определяющим по отношению к содержанию презумпции невиновности как принципу уголовного процесса.

Отдельные аспекты принципа равенства граждан перед уголовно-процессуальным законом отражают положения об осуществлении правосудия на началах равенства граждан перед законом и судом; использовании государственного языка Российской Федерации и государственных языков республик в качестве языка уголовного судопроизводства; осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (ст. 15, 18 УПК РФ). Между тем и здесь данные положения – прежде всего наиболее эффективный способ установления невиновности или вины лица в общественно опасном деянии, а в конечном счете, и реализации принципа равенства граждан в уголовном праве.

Положения об уважении чести и достоинства личности, об охране прав и свобод человека и гражданина, о неприкосновенности жилища, тайне переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений – не что иное, как проявления принципа гуманизма в уголовно-процессуальном праве. При этом опять-таки его содержание тесно связано с уголовно-правовым пониманием принципа гуманизма, в соответствии с которым уголовное законодательство обеспечивает безопасность человека, а наказание не может иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства (ст. 7 УК).

Очевидно единство принципов уголовного права и принципов уголовно-исполнительного законодательства, поскольку среди последних прямо перечислены законность, гуманизм и равенство осужденных перед законом (ст. 8 УИК РФ 1996 г.). Вполне объяснимо и отсутствие в их перечне принципа вины, ибо назначение наказания лицу, совершившему преступление, с учетом общих начал и специальных правил его назначения (ст. 60–72 УК) предполагает обязательную оценку содержания, формы, вида и степени вины в мере наказания, определяемого осужденному. Возникновение же после вступления приговора в законную силу уголовно-исполнительных отношений переводит подсудимого (обвиняемого) в разряд отбывающих наказание, а следовательно, в претерпевающих, несущих (как бы «гасящих») свою вину осужденных. Государству уже не надо доказывать вину осужденных, оно обязано лишь обеспечить соответствующие закону условия отбывания наказания (а значит, и меры вины) по обвинительному приговору суда.

Как отмечается в юридической литературе, «принцип дифференциации и индивидуализации исполнения наказаний является производным от принципа справедливости ответственности и наказания (ст. 4 УК)»[244 - Михлин А. С., Селиверстов В. И., Шмаров И. В. Концептуальные проблемы нового Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации // Государство и право. 1997. № 8. С. 73.].

Очень близок по содержанию к принципам справедливости и гуманизма принцип рационального применения принудительных средств и стимулирования правопослушного поведения, ибо «это “стороны одной медали”», так как усиление карательных принудительных мер воздействия неизбежно снижает меры позитивного стимулирования осужденных, и наоборот»[245 - Там же.]. Различие, пожалуй, заключается лишь в основаниях реализации этих принципов. В уголовном праве лицо, совершившее тяжкое или особо тяжкое преступление, подвергается строгому, но справедливому наказанию, а совершившее преступление небольшой или средней тяжести – менее строгому и, следовательно, более гуманному. В уголовно-исполнительном праве к осужденным, исполняющим свои обязанности (ст. 11 УИК), применяются гуманные меры стимулирования их правопослушного поведения, а к их нарушающим их – справедливые и рациональные принудительные средства.

Принципы демократизма и соединения наказания с исправительным воздействием в уголовно-исполнительном праве органически сочетаются соответственно с уголовно-правовыми принципами равенства и справедливости.

Первый, связанный с установлением правовых основ и закреплением гарантий участия общественных формирований в реализации такой специфической государственной функции, как исполнение уголовного наказания[246 - См.: Там же. С. 72.], одновременно отражает и тенденцию к расширению возможностей в осуществлении этой функции других общественных субъектов (следовательно, и их определенное уравнивание со специальными органами государства), к максимально возможному уменьшению ограничений для участия осужденных в социальной жизни страны (значит, и к все большему нивелированию общественного неравенства между подвергнувшимися наказанию лицами и другими гражданами).

Второй, основными средствами реализации которого являются: «установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим), воспитательная работа, общественно полезный труд, получение общего образования, профессиональная подготовка и общественное воздействие» (ч. 2 ст. 9 УИК), фактически и представляет собой частичное восстановление социальной справедливости как цели наказания (ч. 2 ст. 43 УК).

Резюмируя сказанное о системе принципов уголовного права, попытаемся графически отобразить ее структуру и связи с обусловливающими принципы социальными явлениями (см. схему 4).

Содержание социальной справедливости как одной из центральных категорий общественного сознания в конечном счете зависит от конкретных социальных условий реального общества (как раньше говорили, от его экономического базиса), поведения людей и тех социальных (духовных и материальных) ценностей, которые создаются таким поведением, отношений членов общества между собой и по поводу указанных ценностей. Иными словами, содержание категории социальная справедливость обусловливается социальными ценностями и поведением людей реального общества.

Поэтому и содержание справедливости как принципа уголовного права (правосознания) обусловливается содержанием категории «социальная справедливость» применительно к предмету уголовного права: предмету уголовно-правовой охраны и общественно опасному поведению, ибо последние являются не чем иным, как наиболее важными социальными ценностями и разновидностью поведения людей реального общества.

Схема 4

Поэтому и принцип справедливости – наиболее насыщенный и широкий в социальном плане – по своим уравнивающей и распределяющей сторонам предопределяет содержание принципов равенства и гуманизма. Принцип равенства, в свою очередь, обусловливает основания принципа вины. Ведь последний есть не что иное, как субъективное (внутреннее, психологическое) основание равенства граждан в уголовном праве. Поскольку уголовно-правовое содержание справедливости (как и принцип равенства по отношению к принципу вины) может быть не исчерпанным в принципах равенства и гуманизма, не исключается и прямое влияние справедливости (конечно, и принципа равенства) на принцип законности. Между тем, так или иначе (прямо или опосредованно), все содержательные принципы уголовного права (справедливости, равенства, вины и гуманизма) воздействуют на содержание уголовного законодательства только посредством формального (служебного, функционального) принципа законности. Чтобы выступать основными, фундаментальными идеями уголовного законодательства, принципы уголовного права как минимум должны получить в нем свое отражение. Следовательно, без предусмотренности, закрепления в уголовном законе (что и образует сущность принципа законности) принципы уголовного права попросту не могут состояться как принципы уголовного законодательства.

Создаваемое для охраны наиболее важных общественных отношений (предмета уголовно-правовой охраны) от общественно опасного поведения людей уголовное законодательство именно поэтому и вбирает в себя содержание этих двух социальных феноменов. Вместе с тем формирование содержания уголовного законодательства происходит при безусловном влиянии на этот процесс идей общественного правосознания: справедливости, равенства и гуманизма, вины и законности. Следовательно, принципы уголовного законодательства не могут не отражать содержания указанных идей применительно к предмету уголовно-правовой охраны и общественно опасному поведению. Не могут они также находиться и вне границ уголовного законодательства.

Таким образом, исследование указанных принципов следует осуществлять строго на основе действующего уголовного законодательства с непременным учетом нынешнего состояния предмета уголовно-правовой охраны и криминогенных реалий современного периода. Поскольку же исследованию идей социальной справедливости и справедливости в уголовном праве отведено значительное место в первой и второй главах настоящей работы, а свое влияние на уголовное законодательство принцип справедливости оказывает в первую очередь через принципы равенства и гуманизма, анализ принципов уголовного законодательства целесообразнее начать с принципа равенства граждан перед законом.

Глава III

Принципы уголовного законодательства

§ 1. Принцип равенства граждан перед законом

Принцип равенства граждан перед законом сформулирован следующим образом:

«Лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств» (ст. 4 УК РФ).

Раскрывая содержание этого принципа, И. Я. Козаченко пишет: «Возможно только одно основание уголовной ответственности – наличие в совершенном деянии признаков конкретного состава преступления. Ко всем лицам, совершившим одинаковое преступление, должен применяться один уголовный закон. Вместе с тем равенству всех перед уголовным законом должно предшествовать социальное равенство»[247 - Козаченко И. Я. Уголовное право как основной инструмент уголовно-правового регулирования // Уголовное право. Общая часть / Под ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамовой. М., 1997. С. 20.]. Р. Р. Галиакбаров также полагает, что «принцип равенства перед законом при разрешении уголовных дел проявляется только в одном – все лица, совершившие преступления, одинаково подлежат уголовной ответственности. При этом реализация принципа равенства ответственности не исключает ее индивидуализации в процессе назначения наказания или при решении вопросов о пределах ответственности. Социальное положение человека, его пол, возраст и другие показатели могут повышать или понижать пределы ответственности»[248 - Галиакбаров Р. Р. Уголовное право. Общая часть. Краснодар, 1999. С. 17.].

А. Н. Игнатов, сделав акцент на равенстве в ответственности, считает, что «иммунитет депутатов, судей должен распространяться только на их служебную деятельность. Что же касается таких общеуголовных преступлений, как убийство, изнасилование и т. п., все граждане независимо от занимаемого положения должны привлекаться к ответственности на равных основаниях в соответствии с принципом равенства всех перед законом. Этот вопрос требует законодательного решения»[249 - Игнатов А. Н. Уголовное право: понятие, предмет и система // Уголовное право России: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. М., 1999. С. 11.]. «Перед уголовным законом ни у кого нет привилегий, – подчеркивает Н. А. Лопашенко. – Если имеется факт преступления, уголовная ответственность наступает вне зависимости от должности, партийной принадлежности, национальности и других характеристик виновного. Преступник и все граждане должны быть уверены в том, что расплата за содеянное рано или поздно наступит». «Принцип равенства граждан перед законом, – продолжает она далее, – отнюдь не означает нивелирования личной ответственности лица. В обязательном порядке учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначаемого наказания на его исправление и на условия жизни его семьи (ст. 60 УК)»[250 - Лопашенко Н. А. Принципы уголовного законодательства // Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. Р. Р. Галиакбарова. Саратов, 1997. С. 15, 16.].

Т. В. Кленова отмечает: «Принцип равенства граждан перед законом не абсолютен. Он прежде всего предполагает равенство оснований для уголовной ответственности и ее неотвратимость, а также общие пределы наказания лиц, совершивших преступления, независимо от их пола, расы, национальности, языка, происхождения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям. Вместе с тем процесс назначения наказания в основном подчинен иному специфическому для уголовного права принципу – индивидуализации уголовной ответственности, который как раз допускает при назначении наказаний учет половой, а в соответствующих случаях и социальной принадлежности лица»[251 - Кленова Т. В. Принципы уголовного права и принципы кодификации в уголовном праве // Государство и право. 1997. № 1. С. 56.].

Таким образом, при характеристике содержания принципа равенства граждан перед законом авторы приведенных высказываний делают акцент на одинаковых, единых, равных основаниях уголовной ответственности (И. Я. Козаченко, А. Н. Игнатов, Н. А. Лопашенко, Т. В. Кленова), порой даже называя этот принцип принципом «равенства ответственности» (Р. Р. Галиакбаров). Единые, одинаковые основания уголовной ответственности – важнейшая предпосылка равенства в ответственности, а значит, и равенства перед уголовным законом.

Между тем равенство граждан перед уголовным законом предполагает не только одинаковые основания уголовной ответственности, единую юридическую квалификацию одного вида общественно опасных деяний – это лишь внешние границы равенства, но и точную с учетом внутривидовых свойств деяния меру ответственности – это внутренние параметры равенства, его глубина, достигаемая при индивидуализации наказания. В самом деле, можно ли утверждать, что принцип равенства граждан перед законом соблюден в случаях, когда, допустим, за тождественные по общественной опасности хулиганские действия (ч. 2 ст. 213 УК), при прочих равных условиях, одно лицо приговаривается к двум, а другое – к семи годам лишения свободы. Нет, конечно, равенство закона нарушается в отношении одного или даже обоих осужденных. Суд проигнорировал внутривидовые свойства деяний, в результате чего он не смог установить одинаковых, реально существовавших оснований уголовной ответственности, что и привело к неравенству при применении закона.

Поэтому учет «характера и степени общественной опасности преступления», скорее, выступает не одним из проявлений «личной ответственности лица» (Н. А. Лопашенко), а представляет собой реализацию все того же равенства граждан перед законом на правоприменительном уровне. Отсюда не следует и противопоставлять принцип равенства «специфическому для уголовного права принципу – индивидуализации уголовной ответственности» (Т. В. Кленова), ибо в основании последнего все также находятся «характер и степень общественной опасности преступления», без точного учета которых «справедливое наказание» попросту недостижимо (ч. 1, 3 ст. 60 УК).

Безусловно, что «перед уголовным законом ни у кого нет привилегий» (Н. А. Лопашенко), что за «такие общеуголовные преступления, как убийство, изнасилование и т. п., все граждане независимо от занимаемого положения должны привлекаться к ответственности на равных основаниях» (А. Н. Игнатов). Вместе с тем проблему иммунитета депутатов и судей, отчасти перешедшую на страницы юридической литературы из средств массовой информации и потому несущую в себе довольно сильный газетно-публицистический заряд, строго говоря, вряд ли вообще можно назвать уголовноправовой. Уголовный закон отнюдь не освобождает эти категории граждан от уголовной ответственности.

Особый же процессуальный порядок привлечения их к уголовной ответственности, вероятно, необходим и по общеуголовным делам, ибо он исключает возможность произвольных, необоснованных обвинений, а следовательно, гарантирует подлинную независимость депутатов и судей от преследований другими ветвями власти. Понятно, что этот порядок безусловно должен также исключать и вероятность их уклонения от уголовной ответственности.

Конечно, освобождение от ответственности и смягчение наказания из-за должностного положения лица, совершившего преступление, является попранием принципа равенства граждан перед законом. Однако ст. 4 УК формально препятствует возможности установления либо усиления ответственности лица, употребившего свое должностное положение для совершения преступления. Ведь и за более опасные преступления, связанные с использованием должностных полномочий, специальные субъекты по ст. 4 УК должны вроде бы нести ответственность наряду с лицами, не обладающими такими полномочиями и совершающими поэтому менее опасные преступления. А равная ответственность за неравные по общественной опасности преступления – это не менее грубое нарушение указанного принципа. В случаях же, когда преступлениям по должности, ответственность за которые предусмотрена специальными нормами, не соответствуют составы посягательств, описанные в общих нормах, уголовное преследование должностных лиц в силу такого их равенства со всеми гражданами по букве закона вообще невозможно, что как раз и создает некие юридические основания привилегированного общественного статуса должностных лиц.

«Особый социальный статус лица, его должностное положение (статьи 285–293 УК) или исполнение управленческих функций в коммерческой или иной организации (статьи 201–204 УК), – отмечает Р. Р. Галиакбаров, – повышают ответственность лиц, обладающих этими признаками, в сравнении с аналогичными опасными поступками рядовых работников. Такое решение объясняется возрастанием меры ответственности перед обществом лиц, наделенных должностными или управленческими функциями, в случае использования своего положения вопреки интересам общества и государства»[252 - Галиакбаров Р. Р. Уголовное право. Общая часть. С. 17; см. также: Мальцев В. В. Равенство и гуманизм как принципы уголовного законодательства // Правоведение.].

Соглашаясь с приведенной точкой зрения, уточним, что возрастание меры ответственности лиц, наделенных указанными функциями, происходит именно потому, что данные функции используются ими в качестве составляющих способа совершения более опасного деяния. Возрастание меры ответственности, следовательно, обусловливается увеличением общественной опасности поступка, совершенного специальным субъектом, т. е. такое возрастание не выходит за рамки принципа равенства: неодинаковые по опасности деяния предполагают и неодинаковую меру ответственности. В этом смысле равной ответственности как раз и «должно предшествовать социальное равенство» (И. Я. Козаченко) в аспекте единого «особого социального статуса», другими словами, тождественных признаков специального субъекта преступления.

Между тем индифферентные способу совершения преступления социальные различия, которые могут отражать «социальное положение человека, его пол, возраст», как и расу, национальность, язык и т. д., «повышать или понижать пределы ответственности» (Р. Р. Галиакбаров) все же не способны. Признать обратное, значит, по существу, частично отменить действие принципа равенства граждан перед законом.

Однако если действительно «к женщинам, несовершеннолетним и мужчинам, достигшим к моменту вынесения приговора шестидесятипятилетнего возраста, не может применяться смертная казнь»[253 - Галиакбаров Р. Р. Уголовное право. Общая часть. С. 17.], то, казалось бы, не остается ничего другого как согласиться, что равенство независимо от пола и возраста ограничено.

С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев указывают на «две формы равенства – формальное (или юридическое) и фактическое (или социальное). Уголовно-правовой принцип равенства граждан перед законом имеет в виду закрепление юридического равенства, т. е. равноправия граждан. Смысл этого юридического аспекта в данном случае состоит в том, чтобы обеспечить равную для всех граждан обязанность понести ответственность за совершение преступления, вид и размер которой предусмотрен уголовным законом. Уголовноправовой принцип равенства отражает ту характерную черту права, которая отличает его как «равную меру», «одинаковый масштаб».

Что касается фактического равенства, то его достижению в сфере уголовного права служат другие уголовно-правовые принципы и, в частности, принцип справедливости, применение которого при избрании меры уголовно-правового воздействия позволяет учесть индивидуальные особенности конкретного случая и лица, совершившего конкретное преступление»[254 - Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988. С. 88.].

Не связанные со способом совершения преступления социальные различия влияют на пределы ответственности лишь в той мере, в какой они значимы с точки зрения гуманистических ценностей. Таким образом, не сами по себе социальные различия, а именно принцип гуманизма (шире – гуманистический аспект справедливости) ограничивает, смягчает воздействие юридического (формального) равенства на уголовную ответственность. Поскольку же полное социальное (фактическое) равенство субъектов преступлений вообще-то как в жизни, так и в сфере права недостижимо[255 - «Сегодня содержание социального равенства в России претерпевает изменения, все более приобретая форму равенства возможностей. Правда, равенство возможностей – важная, но не определяющая черта принципа равенства прав человека. Категории равенства и равенства возможностей нельзя отождествлять. В основе принципа равенства прав человека лежат интересы личности. В основе равенства возможностей заложены предпосылки их осуществления. Равенство может приводить к уравнительности, быть гипертрофированным политическим лозунгом, как общечеловеческая ценность и идея. Равенство возможностей – это цель, способствующая обеспечению прав человека, это стремление к достижению высшего блага путем творческой инициативы, конкурентной борьбы в равных стартовых условиях, оно менее подвержено идеологическому влиянию правящей элиты» (Мордовец А. С. Социальноюридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. Саратов, 1996. С. 57).], принцип гуманизма и выступает тем главным критерием, на основании которого осуществляется нивелирование социального неравенства в уголовном праве.

Отсюда, опять-таки, чтобы «при избрании меры уголовноправового воздействия учесть индивидуальные особенности конкретного случая и лица, совершившего конкретное преступление», не следует, используя принцип гуманизма (а значит, и справедливости), пренебрегать принципом равенства, ибо общественная опасность «конкретного случая и лица, совершившего конкретное преступление», и есть те «равная мера» и «одинаковый масштаб», о которых писали К. Маркс и В. И. Ленин и на которые ссылаются С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев.

Определение принципа равенства граждан перед законом, данное в ст. 4 УК, подвергнуто критике. Так, А. И. Бойко считает, что «общепризнанный во всех отраслях права принцип в ст. 4 УК сформулирован неудачно. Практически любое личностное обстоятельство, оцененное законодателем как индифферентное для решения судьбы виновного, может быть опровергнуто либо порождает многочисленные вопросы». Он высказывает сомнения в «обещанной нейтральности имущественного положения виновного для уголовного законодательства и его пользователей. Причина этого заключается в стремительном имущественном расслоении российского общества. Для мудрого законодателя – настораживающий факт. Факт, требующий выверенных упредительных мер, исключающих даже намек на переход к кастовому законодательству, приобретение правовых преимуществ экономическими хозяевами жизни». При этом А. И. Бойко полагает, что и «окончание статьи не дарит ясности правоприменителю. Уязвимый перечень якобы нейтральных обстоятельств оставлен открытым. Проще и лучше было бы оговорить, что все лица равны перед законом и судом независимо от каких-либо фактических обстоятельств, за исключением возраста и состояния психического здоровья. В противном случае имеется вполне легальная возможность продолжить длинный ряд якобы несущественных данных такими фактами, как возраст, вменяемость, форма вины, степень завершенности предпринятого посягательства, характер участи в групповом преступлении, что недопустимо»[256 - Бойко А. И. Задачи и принципы Уголовного кодекса Российской Федерации // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. И. Бойко. Ростов н/Д, 1996. С. 36, 37. См., также: Мальцев В. В. Принципы уголовного законодательства и общественно опасное поведение // Государство и право. 1997. № 2. С. 100– 101.].

В целом надо согласиться с тем, что редакция ст. 4 УК неудачна, что существует опасность приобретения правовых преимуществ состоятельными гражданами страны, что весьма уязвимо равенство перед законом независимо от «также других обстоятельств». Если уж использовать перечень подобных перечисленных в ст. 4 УК обстоятельств, то он действительно должен быть закрытым.