Асмодей нашего времени

– И не дай Богъ знать его.

– Что вы говорите!

– Говорю то, что еслибъ и Лермоитовъ-то поменьше знакомился съ демонами, такъ его бы не уколотили. А то вс? эти поэты да стихотворцы съ демонами за панибрата, а Господа Бога знать не знаютъ. Отъ того и бьютъ ихъ, какъ собакъ.

Софьинъ, къ сожал?нiю, мало обращалъ вниманiя на такой разговоръ, предметомъ котораго была такая занимательная страница нашей литературы и притомъ объясняемая такъ м?тко господиномъ съ владимiромъ въ петлиц?. Онъ поглядывалъ въ уголъ, гд? на канапе сид?ла Marie, атакованная, какъ видно, любезностями господина съ лохматой головой и съ угловатыми чертами лица. Господинъ тотъ, положивъ ногу на ногу, почти лежалъ на канапе и разсказывалъ что-то въ полголоса, бросая насм?шливые взгляды то на того, то на другаго гостя. При вход? Софьина, онъ нахально вым?рялъ его глазами и сказалъ Marie какое-то слово; в?роятно, это слово не понравилось ей, потому что она съ зам?тнымъ неудовольствiемъ отодвинулась отъ своего собес?дника и стала гляд?ть въ противную отъ него сторону.

– Извините, громко сказалъ Онисимъ Сергеевичъ, входя въ гостиную. Здравствуйте, Владимiръ Петровичъ! А, и вы зд?сь? Хорошо сд?лали, что прi?хали сами.

Взоры вс?хъ обратились на Племянничкова, который, нисколько не растерявшись, первый подалъ руку Неб?д?.

– Что же? спросила Соломонида Егоровна.

– А чтожь, ничего, сказалъ Неб?да, не будетъ.

– Кто не будетъ, папаша? спросила Мари, оставляя свое м?сто, съ явнымъ нам?ренiемъ отд?латься отъ господина съ лохматой головой.

– Кто не будетъ, – Губернаторъ не будетъ.

– А Капачени?

– Капачини будетъ. Я самъ за?зжалъ къ нему.

– А Жоржъ гд?? спросила Соломонида Егоровна.

– Остался у губернатора.

– Какъ это такъ?

– Да также, заартачился, останусь, говоритъ, вотъ и все. Ну я оставайся; тамъ, видишь, д?ти прi?хали къ губернатору-то, сыновья, оба уланы, да лихiе такiе… А не угодно ли, господа, въ залу?

Гостя потянулись за Онисимомъ Сергеевичемъ.

– Bon soir, monsieur Софьинъ, сказалъ господинъ съ лохматой головой.

– Bon soir, monsieur Пустовцевъ.

– Что это за господинъ съ вами?

– Мой давнiй прiятель.

– Оригиналъ, какъ видно.

– Почемужь мои прiятеля должны быть оригиналами?

– Такъ мн? показалось.

– Если такъ, то вы, в?рно, не захотите быть въ числ? моихъ прiятелей.

– Га, да вы острякъ! сказалъ Пустовцевъ насм?шливо, отступивъ на полшага и вым?ривая его глазами.

– Словцомъ перекидываетесь! сказалъ Онисимъ Сергеевичъ, подходя къ нимъ. Н?тъ, батюшка Валерiанъ Ильичъ, тутъ вамъ взятки гладки. Не на того напали.

И взявъ подъ руку Софьина, Неб?да пошелъ въ залу. Владимiръ Петровичъ искренно благодарилъ про себя Неб?ду, что онъ такъ кстати перебилъ разговоръ, который легко могъ кончиться какою нибудь непрiятностью.

Изъ франтовъ, остававшихся въ зал?, н?которые оказались артистами. За пюльпитрами хлопотала вiолончель съ физiономiей, будто бы сшитой изъ однихъ складокъ, точь въ точь старинныя фрески; дв? скрипки и флейта съ красно-багровымъ носомъ. По всему зам?тно было, что они зат?вали положить начало этому вечеру какимъ нибудь квартетомъ.

Владимiръ Петровичъ, пущенный Неб?дою, подошелъ къ Marie, которая съ д?тскимъ любопытствомъ! разсматривала щегольскую флейту, повертывая ее въ рукахъ и толкуя что-то господину флейтисту, улыбавшемуся весьма н?жно и обязательно.

– А вы ум?ете? сказала она Софьину.

– Не мастеръ.

– И хорошо д?лаете.

– Какъ хорошо? спросилъ н?сколько зад?тый этимъ флейтистъ.

– Инструментъ этотъ, отв?чала Marie, страхъ какъ уродуетъ челов?ка. Нашъ учитель Исторiи….

– Котораго, перебилъ Софьинъ, усм?хаясь, – вы, конечно, "обожали"…

– Fi, онъ былъ такой гадкiй, горбатый и съ преогромной головой.

– Извините, я перебилъ васъ.

– Нашъ учитель, продолжала Marie, говорилъ, что Алкивiадъ потому именно и бросилъ играть на флейт?….

– Кто такой-съ? спросилъ флейтистъ.

– Алкивiадъ, простодушно отв?чала Marie.

– Лицо, мало изв?стное въ музыкальномъ мiр?, зам?тилъ флейтистъ.

– Ктожь говоритъ вамъ, что онъ былъ музыкантъ? Это былъ… полководецъ такой, это… словомъ, это былъ "прелесть, очарованiе". А?иняне вс? волочились за нимъ.

– А?иняне, подхватилъ флейтистъ, а не А?иняики? Ну, такъ онъ былъ артистъ на другомъ какомъ нибудь инструмент??

– Вовсе н?тъ.

– Что это съ вами, Марья Онисимовна? см?ясь сказалъ Софьинъ. Ужь не хотите ли вы профессорствовать?

– И въ самомъ д?л?! отв?чала Marie, слегка покрасн?въ. Какая же я школьница!

– Извольте-съ! провозгласилъ вiолончелистъ, раскладывая на пюльпитр? какiя-то ноты.

Вiолончелистъ этотъ, какъ видно, заправлялъ ц?лымъ квартетомъ.

Софьинъ и Marie отошли и с?ли на одномъ изъ дивановъ. Минутъ черезъ пять квартетъ былъ въ полномъ разгар?. Вс? присутствовавшiе оказывали приличное вниманiе, исключая Пустовцева, который, принявъ обычную свою позу, подп?валъ въ полголоса, отчаянно фальшивя на каждой нот?.