Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

в) для перевозки спецпереселенцев и их имущества от железнодорожной станции разгрузки до места расселения мобилизовать автомобильный и гужевой транспорт местных предприятий, учреждений и колхозов.

5. Поручить председателю Ставропольского крайисполкома (т. Шадрину) совместно с СНК Грузинской ССР (т. Бакрадзе), Краснодарским крайисполкомом (т. Тюляевым) с участием НКВД СССР (т. Серовым) и Наркомземом СССР (т. Пензиным) разработать и предоставить к 25 октября с.г. на утверждение СНК СССР мероприятия, предусматривающие порядок и сроки заселения освободившихся хозяйств спецпереселенцев.

6. Обязать Наркомфин СССР (т. Зверева) выделить в октябре-ноябре с.г. НКВД СССР на расходы, связанные с спецпереселением, 20 млн рублей из резервного фонда СНК СССР.

7. Для обеспечения строительства жилых домов для спецпереселенцев стройматериалами обязать Госплан СССР (т. Вознесенского) выделить в распоряжение СНК Казахской и Киргизской ССР следующие строительные материалы:

леса круглого и пиломатериалов: Казахской ССР в IV квартале 1943 года – 200 вагонов; Киргизской ССР – 100 вагонов и в I квартале 1944 г. Казахской ССР – 400 вагонов и Киргизской ССР – 200 вагонов;

гвоздей: Казахской ССР в IV-м квартале 1943 г. – 10 тонн и в I квартале 1944 г. – 15 тонн; Киргизской ССР – в IV квартале 1943 г. – 8 тонн и в I-м квартале 1944 г. – 10 тонн;

стекла оконного: Казахской ССР в IV квартале 1943 г. – 10 000 кв. метров и в I квартале 1944 г. – 10 000 кв. метров; Киргизской ССР в IV квартале 1943 г. – 5000 кв. метров и в I квартале 1944 г. – 5000 кв. метров.

8. Обязать Главнефтеснаб (т. Широкова) выделить НКВД СССР с постановкой до 25 октября т.г., сверх его фондов, 600 тонн автобензина.

9. Обязать Наркомлегпром (т. Лукина) выделить в октябре т.г. НКВД СССР за счет поставок НКО 750 утепленных палаток для временного размещения спецпереселенцев.

НКВД СССР обеспечить возвращение палаток НКО в сроки, согласованные с т. Хрулевым.

10. Обязать Наркомторг СССР (т. Любимова) обеспечить питанием спецпереселенцев в пути следования по ж.д. в пунктах, определяемых НКВД СССР.

11. Обязать Наркомздрав СССР (т. Митерева) обеспечить переселяемых медицинским обслуживанием в пути следования.

12. Обязать Наркомзем СССР в 2?дневный срок издать инструкцию по применению настоящего Постановления.

Зам. председателя Совета Народных Комиссаров

Союза ССР В. Молотов

Управляющий делами Совета Народных Комиссаров СССР

Я. Чадаев».

Не менее исчерпывающие меры по сохранению жизни и здоровья переселенцев в пути также были предусмотрены постановлением ГКО № 5074сс 1944 г., подписанным опять же Молотовым. Исполнение главных постановлений должно было контролировать в первую очередь лицо, их подписавшее, а именно В.М. Молотов, обладавший в тот момент огромной властью. В отличие от него и Микояна, Берия не мог в должной мере влиять на непроизводственные ведомства, при слаженной работе которых и должном контроле за ними со стороны Молотова и Сталина безумных потерь среди несчастных переселенцев можно было бы избежать. На каком уровне будет обеспечено существование «гостей» на других территориях, целиком и полностью зависело только от одного человека. Главного распорядителя ресурсами – Сталина.

В постановлениях, как видим, утверждалась и разнарядка по размещению переселенцев на новом месте. Причём расселение предписывалось производить целыми колхозами и совхозами, с временным вселением в пустующие дома и утеплённые палатки. В реальности немалое количество семей подселялось в дома постоянных жителей, особенно престарелых и лишённых кормильцев. В связи с войной таких семей было немало. В 1943–1944 гг. предписывалось обеспечить финансированием и стройматериалами сооружение новых жилищ. Кроме того, постановления обязывали продукты, зерно, скот и т. д., сданные на месте постоянного проживания, возвратить владельцам в месте переселения, но, увы, не разом, а в течение года и более.

Нельзя не обратить внимания, что подписанный Молотовым документ содержал явную несправедливость. А именно в п. 2в предусматривалось кредитование сроком на 7 лет строительства домов и надворных построек, хотя в местах постоянного проживания всё имущество было изъято без компенсации. Аналогично в счёт кредита в постановлении предписывалось возводить и колхозные постройки. Но справедливости ради нужно сказать, что сельскохозяйственные кредиты позднее, как правило, списывались.

В процессе переселения были задействованы многие ведомства: Наркомат путей сообщения, Наркомторг СССР, Наркомздрав, Наркоммясмолпром, Наркомзаг, Наркомат совхозов. Кроме того, для грамотной приёмки сдаваемой в местах постоянного жительства продукции, инвентаря и домов были командированы из Москвы ответственные работники в ранге заместителей председателей Наркомзема, Наркомзага, Наркоммясомолпрома и Наркомсовхозов. Такое внимание к оставляемому добру с привлечением московских специалистов могло хоть кого ввести в заблуждение, включая авторитетных старцев, да и самого Берию. На Наркомат путей сообщения Кагановича возлагалась обязанность произвести перевозку депортированных на правах военных поездов, организовать подачу вагонов в соответствие с графиком, подготовленным НКВД, и, конечно, учесть, что на семью разрешался груз до 500 кг. В постановлении ГКО № 5074сс от 31 января 1944 г. подчеркивалась необходимость предоставления утеплённых и оборудованных вагонов, пригодных для перевозки людей в зимнее время. Как же этот порядок перевозок заботливого государства «рабочих и крестьян» далёк от «жуткого» царизма со «страшным» председателем Совета министров Столыпиным, по программе которого к 1917 г. было переселено в Сибирь и на Алтай почти три миллиона крестьян-добровольцев! При этом были подготовлены вагоны не только для всего незамысловатого имущества добровольцев, но даже для скота. В пути все были обеспечены горячим питанием и медобслуживанием, поэтому смертность практически не превышала обычную.

В 1940?х гг. за питание в пути отвечал Наркомторг СССР. Наркомздрав СССР обязывался обеспечить медицинское сопровождение депортируемых в пути, выделить соответствующий медперсонал, медикаменты и медико-санитарный инвентарь. Наркомздрав также должен был подготовить пункты санобработки на пути следования эшелонов с депортируемыми[103 - Постановление ГОКО № 5074сс «О мероприятиях по размещению спецпереселенцев в пределах Казахской и Киргизской ССР», 31.01.1944 // РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 200. Л. 13–15.].

И хотя были задействованы неподконтрольные Берии ведомства, он не прятался от ответственности и своими ведомственными инструкциями старался немалую долю ответственности возложить на своих помощников, сопровождавших этот процесс. В Инструкции НКВД начальникам эшелонов по сопровождению переселенцев (август 1939 г.)[104 - Инструкция НКВД СССР начальникам эшелонов по сопровождению немцев-переселенцев // ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 84. Л. 12–16.], а также в Инструкции НКВД по проведению переселения от 27 августа 1941 г.[105 - Инструкция НКВД по проведению переселения немцев, проживающих в АССР Немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областях // ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 1. Л. 420–425.] предусматривалась личная ответственность начальника эшелона, назначаемого из состава НКВД, за безопасность перевозимых во время движения эшелона по пути следования и на предусмотренных в пути остановках. Стоит отметить, что возникавшие случаи самоуправства отдельных сотрудников и подразделений НКВД были крайне редки и без внимания не оставались. Непосредственно проведением данной операции от начала и до конца, исключая её дипломатическую составляющую, продолжали заниматься Кобулов и Серов.

Госплан СССР выделял указанным республикам и областям материалы для строительства жилых домов и надворных построек, предназначенных для расселения депортированных. Однако о низкой степени готовности принимающей стороны можно судить по донесениям начальников местных управлений НКВД. Хотя обнаруженное нами письмо относится к переселению немцев в 1941 г., но и в 1944 г. в этом плане мало что изменилось. Начальник УНКВД Новосибирской области М. Ковшук-Бекман и начальник КРО УНКВД Новосибирской области А. Шамарин в 1941 г. писали начальнику Отдела спецтрудпоселений НКВД И. Иванову о положении депортированных в Новосибирскую область немцев:

«Вопросы обеспечения переселенных немцев Поволжья, Краснодарского края и других районов СССР хлебом, овощами и скотом до сих пор центральными организациями не разрешены.

11 ноября от Наркомата Заготовок поступили указания о выдаче зерна в размере 3?х центнеров на каждого трудоспособного в пределах количества сданного по обменным квитанциям «Заготзерно» на местах.

Эти указания Наркомата Заготовок не разрешили возникших затруднений со снабжением хлебом, так как из-за отсутствия работ в колхозах и многосемейности отпускаемого хлеба недостаточно.

От многих немцев хлеб на местах принимали по квитанциям хлебозакупа и по актам, составленным представителями Наркомзага и органов НКВД.

Здесь эти квитанции хлебозакупа и акты во внимание не принимаются и хлеб по ним даже в соответствии с распоряжением Наркомзага от 11 ноября не выдается. Указаний о порядке возмещения этого хлеба у местных организаций нет. Совершенно не возмещаются по квитанциям картофель и другие овощи.

Особенно в затруднительном положении оказались переселенные немцы, которые по прежнему месту жительства не сдавали зерна, так как в сельском хозяйстве непосредственно не работали и зарплаты на местах не получили, а здесь, не имея указаний о порядке расчетов с ними, выплаты не производятся, это рабочие и служащие городов, совхозов и МТС. Они составляют приблизительно 15–20 % к общему числу переселенных. Свободной продажи хлеба и овощей в районах нет.

В результате этого в ряде районов часть немцев-переселенцев находятся в тяжёлом положении.

В д. Степановке Ижморского района несколько семей из-за отсутствия у них хлеба дошло до истощения.

В Чановском районе из числа прибывших немцев, переселенных в количестве 6000 человек, большинство рабочих и служащих и своего хлеба не имеют… Колхозы, в которых они расселены, излишков хлеба не имеют и выдают по 1 кг только на главу семьи. На детей хлеб не выдается»[106 - Докладная записка начальника УНКВД Новосибирской области М.Ф. Ковшук-Бекмана и начальника КРО УНКВД Новосибирской области А.В. Шамарина начальнику Отдела спецтрудпоселений НКВД И.В. Иванову о положении немцев в Новосибирской области. 31.12.1941 // ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 84. Л. 137–144.].

Ненамного лучше обстояло дело с переселением калмыков, организованном в соответствие с Постановлением СНК № 1432/425сс от 28 декабря 1943 г. В этом документе, как и во всех других, подчёркивалось, что к моменту прибытия депортированных в места расселения помещения для их размещения должны быть уже подготовлены[107 - Постановление СНК № 1432/425сс о выселении калмыков, проживающих в Калмыцкой АССР. 28.12.1943 // ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 136. Л. 3–6.]. Но это требование, увы, выполнялось частично. Как результат – упомянутые выше около 12,6 тыс. чел., погибших при переселении.

И хотя на ведомство Берии возлагалась только задача доставки переселенцев, он, в отличие от других наркомов, проявлял заботу об их обеспечении всем необходимым для выживания. Лаврентий Павлович был вынужден просить члена Политбюро Анастаса Микояна вмешаться в ситуацию и предоставить помощь депортированным. Причём нам удалось обнаружить только обращения Берии по народам Закавказья и по калмыкам. Думаю, что и они сохранились только благодаря недосмотру Хрущёва и его «чистильщиков» архивов. В письме о продовольственной помощи переселённым из Закавказья от 13 января 1945 г. Берия писал Микояну: «Многие из указанных переселенцев прибыли на новое место жительства без продовольствия. В связи с этим считаю необходимым, до производства с ними окончательного расчета за скот, зерно и др. продукты, принятые от них при выселении, оказать им немедленную продовольственную помощь в виде аванса в счет принятого от них зерна, выделив на период с 15 января по 15 марта с. г. на каждого человека по 16 килограммов муки и по 4 килограмма крупы. Для этого потребуется муки – 1480 т, крупы – 371 т»[108 - Письмо наркома внутренних дел Л.П. Берии заместителю председателя СНК СССР А.И. Микояну о продовольственной помощи переселенным из Закавказья от 13.01.1945 // ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 47а. Д. 3211. Л. 3.].

В письме о калмыках «кровавый» Берия указывал на недостаток промтоваров первой необходимости и одежды: «Спецпереселенцы-калмыки расселены в Алтайском, Красноярском краях; Новосибирской, Омской, Томской, Тюменской, Свердловской и Кзыл-Ординской областях, находятся в исключительно тяжёлых бытовых и санитарных условиях, большинство из них не имеет белья и обуви. <…> Считая необходимым оказать помощь спецпоселенцам-калмыкам, прошу выделить в ноябре – декабре 1944 г.: мыла хозяйственного 36 т, чая плиточного – 18 т, соли – 9 т, шерсти мытой – 50 т, хлопчатобумажной ткани— 60 т»[109 - Обращение наркома внутренних дел Л.П. Берии в СНК СССР к А.И. Микояну с просьбой о помощи спецпоселенцам-калмыкам, 1944 г. // Бугай Н.Ф. Операция «Улусы». Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1991. C. 58–59.]. Распоряжение Молотова, рассмотревшего обращение Берии, переданное Микояном, выглядит не особенно конструктивно: «1. Наркомпищепром СССР (тов. ЗОТОВА), Наркомзаг СССР (тов. ДВИНСКОГО), Наркомтекстиль СССР (тов. АКИМОВА) отгрузить Алтайскому, Томскому, Тюменскому, Новосибирскому, Омскому, Свердловскому, Кзыл-Ординскому облисполкомам хозяйственное мыло, плиточный чай, соль, шерсть и хлопчатобумажные ткани в количестве и сроки согласно приложению № 1, 2, 3.

2. Алтайскому, Красноярскому крайисполкомам, Новосибирскому, Омскому, Томскому, Тюменскому, Свердловскому и Кзыл-Ординскому облисполкомам продать за наличный расчет наиболее нуждающимся спецпереселенцам и в первую очередь их детям»[110 - Справка по распоряжению СНК СССР № 21593 об улучшении бытовых условий спецпереселенцев-калмыков 19.11.1944 // Бугай Н.Ф. Операция «Улусы». Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1991. C. 59–60.].

Нет в письме требования «об исполнении доложить», не назначен ответственный по контролю за исполнением. В результате оказанная помощь не была способна кардинально исправить ситуацию. Но погибло калмыков всё же меньше, чем остальных народов, а именно около 12,1 %. Ответ Молотова по поводу спецпереселенцев-калмыков, возможно, лежит на совести Микояна, хотя не исключено, что Сталин дал команду оставить его без ответа и, главное, без принятия мер. Дальнейшие обращения Берии к Молотову также говорят, что он не оставлял этот вопрос и пытался добиться от СНК разрешения ужасной ситуации, возникшей в местах расселения. В октябре 1945 г. Берия пишет заместителю председателя СНК письмо, в котором очевидно прослеживается крайнее беспокойство наркома: «Среди спецпереселенцев-калмыков имеется до 15 тыс. человек стариков инвалидов и многодетных матерей, которые не обеспечены продовольствием.

Абсолютное большинство калмыков не имеют одежды и обуви, в результате с наступлением зимы не смогут выходить на работы, а дети калмыков посещать школы. До сего времени часть калмыков не обеспечены нормальными жилищами.

Исходя из этого, НКВД СССР считает необходимым оказать спецпереселенцам калмыкам хотя бы минимальную помощь продовольствием, одеждой, обувью и лесом для строительства жилищ»[111 - Письмо наркома внутренних дел Л.П. Берии заместителю председателя СНК СССР В.М. Молотову о продовольственной помощи депортированным калмыкам. 29.10.1945 // ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 153. Л. 136.].

Нельзя не отметить, что не во всех регионах имела место ситуация тотальной неготовности. Например, Киргизская ССР уже к началу апреля 1944 г. смогла обеспечить трудоустройство 70 % депортированных семей и выделить 60 % семей приусадебные участки. Однако и там наблюдалась нехватка семян для спецпереселенцев[112 - Справка Отдела спецпоселений НКВД СССР об окончании работ по переселению чеченцев, ингушей и балкарцев с Северного Кавказа в Киргизскую ССР. 07.04.1944 // ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 182. Л. 304–304.].

Исполняя свои обязанности, НКВД активно боролся со случаями бандитизма в местах проживания переселенцев, препятствуя не только расхищению и без того очень скромного имущества выселяемых, но и поножовщине между местным и вновь прибывшим населением. Без подобного контроля со стороны НКВД число загубленных и в пути, и при расселении было бы значительно больше[113 - Директива штаба Грозненской дивизии ВВ НКВД командирам частей Грозненской дивизии «О методах борьбы с бандитизмом в пунктах дислокации частей дивизии и изъятию спецконтингента, подлежащего переселению» от 12.03.1944 // РГВА. Ф. 38663. Оп. 1. Д. 50. Л. 26–28.].

Судя по всему, были и случаи фабрикации документов. Так, в рапорте комиссара государственной безопасности 3?го ранга Михаила Гвишиани (в будущем свата председателя Совета министров СССР А.Н. Косыгина) говорится о 700 убитых местных жителях населённого пункта Хайбах. Однако у историков остаётся всё меньше сомнений, что данный документ – не более чем гнусная подделка, совершенно не соответствующая действительности и написанная с грубейшими ошибками, не свойственными для делопроизводства НКВД того времени, не говоря уже о том, что даже само название операции по депортации чеченцев и ингушей в «рапорте» названо совершенно неверно – «Горы» вместо известного всем «Чечевица»[114 - Успенский И. Депортация ингушей и чеченцев: трагическая правда и мифы // RG.ru; URL: https://rg.ru/2014/06/25/deportaciya.html]. Острие такой «дезы», направлялось, конечно же, против Берии.

Как видим из представленных документов, Вячеслав Молотов, обязанный контролировать свои постановления, и другие ответственные за обеспечение условий, пригодных для жизни депортированных, со своими задачами не справлялись. При этом Лаврентию Берии, занятому важнейшими задачами, чьё ведомство должно было осуществлять контроль только за соблюдением режима спецпоселения, приходилось вмешиваться в ситуацию и просить СНК о помощи обманутым ссыльным, хотя это никоим образом не входило в его новые многочисленные обязанности куратора фактически всей промышленности СССР. Сами регионы подобную информацию вряд ли сообщали в Москву, умалчивая о катастрофических последствиях сталинских решений.

Ответственность за жертвы депортации, наряду со Сталиным, правильнее возложить прежде всего на члена Политбюро Молотова, подписавшего постановления и не обеспечившего контроль исполнения, а также на члена Политбюро Микояна, ответственного за обеспечение продовольствием и всеми необходимыми товарами и, конечно же, на местных и ведомственных «царьков», указанных в постановлениях ГКО и СНК.

Благодаря хрущёвской пропаганде имя Берии тесно переплелось не только с оказавшейся убийственной депортацией народов, но и с огромным количеством расстрелянных во время войны. При этом, как правило, не принимается во внимание, что казни на 80–85 % осуществлялись по линии общевойсковых трибуналов и силами военной контрразведки «Смерш», которые Берии не подчинялись и в структуру НКВД не входили. Выяснению количества жертв, которые прямо или косвенно связаны с НКВД и могут быть отнесены на Берию, а также на Хрущёва, уделено в нашем исследовании особое внимание. Впервые предпринята попытка, пусть и приблизительной, но тем не менее весьма показательной количественной оценки их «заслуг» в данном вопросе. Намного сложней или вовсе невозможно оценить огромный вклад Берии в решение грандиозных народно-хозяйственных и оборонных задач.

§ 4. Как страшная бухгалтерия Хрущёва реабилитирует маршала Берию

Попробуем с определённой долей приближения оценить количественно и сравнить вклад Никиты Хрущёва и Лаврентия Берии в умножение жертв сталинской эпохи.

На счёт «страшного» Берии, кроме жертв репрессий в небольшой Грузии 1937–1938 гг. – около 10 930[115 - По М. Юнге.] человек, следует также отнести приговорённых к высшей мере наказания в предвоенный 1939 г. и первую половину 1941 г. по СССР в целом. Напомню, что только с конца 1938 г. Лаврентий Павлович возглавил НКВД, которым за 1939 г. было приговорено к высшей мере за контрреволюционные преступления 2552 человека; в 1940 г. – 1649 человек. Итого после двух лет «Большого террора», когда было уничтожено более 681 тыс. человек, после вступления Берии в должность мы имеем сокращение репрессий почти в 150 раз! Может быть, это обстоятельство и нужно поставить в заслугу оболганному маршалу, подобно тому, как ставили ему в вину преступления, которые творились всеми под эгидой Сталина. Почему его активнейшее участие в решительном сокращении репрессий не стало его счастливым билетом, подобно тому, как «Большой террор» стал навеки «волчьим билетом» Ежова?

Поскольку точных данных о количестве приговорённых к расстрелу за первую половину 1941 г. НКВД не приводит, то по средним значениям 1939–1940 гг. мы можем предположить около 1000 расстрелянных. В итоге получается за 2,5 года около 5,2 тыс. человек[116 - Справка спецотдела МВД СССР о количестве осуждённых по делам органов НКВД – МГБ – МВД за 1939–1953 годы. 11 декабря 1953 г.; URL: https://istmat.org/node/17753], расстрелянных непосредственно НКВД. При этом следует учитывать, что Сталин полностью не доверял никому, в том числе и Берии. В результате уже в феврале 1941 г. из состава НКВД было выделено НКГБ (в будущем – МГБ – Министерство государственной безопасности), которое возглавил Всеволод Меркулов, подчиняющийся, минуя Берию, непосредственно Сталину, как и в дальнейшем «Смерш» (1943–1946). Правда, война спутала карты, и в труднейшей ситуации уже в июле 1941 г. вождь снова вынужден был отдать Берии и НКГБ.