Никто не хотел воевать

– То, что ваш командир ночью по телефону говорил, что вы тут все… ну всеми видами оружия владеете… и убили по многу – это правда? – Леонид говорил вполголоса, так чтобы никто кроме Креста не услышал.

Тем не менее, Крест огляделся, не услышал ли кто случайно, недовольно засопел и ответил тоже вполголоса:

– Ну, не то чтобы совсем уж правда, но действительно народ тут у нас подобрался все больше с опытом, много чего умеют. А насчет того кто сколь убил и убил ли… не знаю. За всех говорить не стану, а я в самом деле клал рядами и валил пачками, – Крест сказал это так просто и обыденно будто говорил о травле крыс или ловле мышей.

Крест замолчал, а Леониду стало как-то не уютно – ему еще никогда не приходилось ночевать рядом и беседовать с самым настоящим по его же словам массовым убийцей. Тем не менее, любопытство все сильнее его разбирало, и он не удержался, чтобы спросить вновь:

– А где ты…?

– Воевал-то? В Чечне. Я в обеих войнах участвовал, – опять обыденно отвечал Крест.

– Это как, по призыву, или контрактником, – мотаясь уже не первый год в курский военкомат, Леонид познал некие нюансы воинской службы.

– На первую я срочником попал, еле жив остался. Там многих моих корешей чичи поубивали. Я их в гробах потом по домам развозил… Ну, а на вторую я уже сам по контракту пошел, за всех расквитался. Пулеметчик я. Точнее разведчик-пулеметчик разведгруппы спецназа. У меня глаз-алмаз. С расстояния в полкилометра из ПКМа я любую цель влет бью безо всякой оптики, хоть неподвижную, хоть движущуюся… Ладно, пошли завтракать. Ты пока с нами меня держись, я в обиду не дам, – не понятно для чего сказал Крест, и Леонид вновь словно привязанный, поспешил за ним, получать алюминиевую миску с гречневой кашей и кружку компота.

На завтрак доели то, что оставалось от вчерашнего ужина-обеда. Леонид никак не ожидал, что всего за три тысячи рублей можно достаточно сытно накормить почти полтора десятка здоровых мужиков. Конечно, сказалась дешевизна продуктов на местном рынке. Тем не менее, Леонид тревожно ожидал момента, когда у него вновь будут просить деньги. Но незадолго до полудня после длительного переговоров по телефону командир зычно провозгласил:

– Готовность номер один! Через полчаса все выдвигаемся к погранпереходу.

Бойцы тут же окружили его и стали выяснять подробности. По всему командир итогом переговоров остался не очень доволен, что и озвучил:

– Ну, нет там нормальных спонсоров. Этот хоть обещает кормить с ресторанной кухни. Он там рестораном и кафешками какими-то владеет, ну и по полтысячи баксов на рыло.

– Это ж какая-то муть зеленая. Мы что туда жрать едем? И полтысячи баксов это сейчас всего-то тысяч двадцать деревянных, – возмутился кто-то из бойцов.

– Если просто так, его кафешки охранять, а не в окопах и на блокпостах гнить – это не так уж плохо, – отозвался другой.

– Не, в кафешках не отсидимся. Укропы, вроде, вот-вот в большое наступление перейдут, как только это перемирие кончится, а оно через неделю истекает. Не знаю ребята, но лучше на это согласиться, а там посмотрим, война план покажет. Здесь, сами видите ждать уже невозможно, надо либо туда, либо назад по домам разъезжаться, – объяснил свое согласие командир.

– Я говорил, не надо было вообще с этим Донецком связываться. Там бардак, не поймешь, кто чем руководит, а атаманов как грязи. В Луганске больше порядка, надо туда подаваться, тем более сейчас мы после границы как раз в ЛНР и попадем, – внес реплику боец, который ездил за продуктами на мотоцикле.

– Все!… Вы меня на это дело подрядили. Я, что мог сделал, не хотите, ни кого не держу, – раздраженно отозвался на реплику командир, и увидев, что никто более не поддержал идею «подаваться в Луганск», он добавил, – А насчет Луганска все верно, власть там более централизованная, но сами знаете, в мутной воде легче рыбу ловить. И главное, Донецк больше, богаче Луганска и шансов устроиться там больше. Этот спонсор не понравится, другого найдем.

Бойцы, живо переговариваясь, стали споро собираться.

– А командир ваш, он тоже воевал? – вешая на плечо свою дорожную сумку, негромко спросил Леонид Креста.

– Наш командир в Чечне воевал еще в лейтенантском звании, а в Южной Осетии уже капитаном был. Там его ранили и потом комиссовали. Подлечился, а на гражданке так толком и не устроился. Тоже подзаработать здесь хочет, говорил, что семья его совсем на мели, родители сильно болеют. Потому и старается спонсора жирного найти, – последние слова Крест произнес с явным неодобрением.

– А ты, что же так не считаешь? – Леонид уловил скепсис в словах Креста.

Крест смерил Леонида таким взглядом, что без слов стало ясно предупреждение: прикуси язык. Но после некоторого раздумья, все же ответил:

– Деньги вещь хорошая, но на войне не главная. Подзаработать оно, конечно, не мешает, но на войне надо, прежде всего, воевать и воевать хорошо, с удовольствием.

– Как это с удовольствием? – не понял Леонид.

– Ладно, много будешь знать – скоро состаришься, – Крест вскинул на плечо туго набитый рюкзак и зашагал к выходу из ангара.

Бойцы в темно-зеленом комуфляже и берцах шагали по направлению к погранпереходу. Леонид в своих кроссовках, рубахе, бейсболке и джинсах казался среди них инородным телом. До перехода шли пешком. С украинской стороны ток же, как и день и два назад шли беженцы, но уже в меньшем количестве. Если беженцев проверяли и досматривали довольно поверхностно, дабы не создавать затора, то стремящихся на ту сторону досматривали по полной программе. Все бойцы предъявили документы и показывали, что в их вещах нет ни оружия, ни боеприпасов. Алиментщиков и прочих должников в группе командира с позывным Грач, не оказалось. После недолгих формальностей им предложили пройти метров пятьдесят по нейтральной полосе до пропускного пункта так называемой Луганской Народной Республики. При приближении к противоположному пропускному пункту сразу стало очевидным, что здесь относительно недавно был бой: бетонные стены испещрены большими и малыми вмятинами, стекла в оконных рамах выбиты, металлочерепичная крыша тоже пробита в нескольких местах. Над зданием красно-синий-голубой флаг.

Здесь вообще никакого досмотра не было, зато неподалеку стояла не первой молодости «Газель». Грач подошел к двум мужикам, стоявшим возле машины и о чем-то недолго переговорил, потом призывно махнул рукой:

– Ребята, это за нами, к машине!

Леонид замялся: ехать с этими бойцами или добираться самому? Когда бойцы пошли к «Газели», он отстал.

– А пацан этот, он что с вами? – спросил один из встречавших.

– Да нет, просто приблудился, просил помочь границу перейти, – ответил Грач.

– Местный, что ли?– встречавший обращался уже к Леониду.

– Бабушка у меня под Донецком живет, не знаем что с ней, найти надо, – Леонид чтобы не кричать громко тоже вынужден был подойти к «Газели».

– Отсюда до Донецка ты сам вряд ли доберешься, не убьют, так ограбят. Лучше садись в машину, подбросим, – посоветовал встречавший, мужик лет сорока с георгиевской ленточкой прикрепленной прямо к рубахе.

Леонид продолжал неуверенно переминаться, лезть в «Газель» без приглашения уже находящихся там бойцов он не решался. Грач тоже колебался, стоит ли брать с собой этого приблудного парня. Все решил окрик Креста из «Газели»:

– Малек, чего тормозишь, садись. Тебе сейчас лучше с нами, а то точно здесь на мину налетишь, или пулю словишь, да и до ночи не дойдешь до своего поселка, где ночевать будешь, в поле?

– Леонид, словно подстегнутый этим окриком, полез в салон «Газели».

12

Ехали часа два. Для Донбасса с его небольшими расстояниями это довольно долго. По дороге ни разрушений, ни следов боев или обстрелов не увидели. Но Леонида поразила относительная пустынность самой дороги. Он с детства помнил эти дороги, они обычно в светлое время суток кишели всевозможным транспортом от велосипедов и мотоциклов до большегрузных фур. Все придорожные поселки были густо населены, потому на улицах не только городов, но и более мелких населенных пунктов всегда много народу, а женщины и девушки с весны до осени одевались в такие яркие, обтягивающие одежды… За годы жизни в Москве Леонид не видел такого в огромном и не бедном мегаполисе. Донбасс располагался почти на тысячу километров южнее центральной России, здесь все смотрелось ярче, сочнее, и не только природа, люди казались веселее и беззаботнее. Но сейчас Леонид сразу обратил внимание, что того обычного летнего веселья – его не было. Люди не улыбались, более того на их лицах лежала печать постоянного ожидания опасности, тревога.

Вообще-то Леониду надо было, как только стали подъезжать к Донецку попросить остановиться и выйти, ибо его поселок остался в стороне. Но он почему-то постеснялся и доехал с бойцами до места их назначения, расположения какой-то бывшей воинской части на окраине Донецка. Он думал, что распрощается со своими случайными попутчиками у входа в эту часть, но «Газель» почти без остановки проехала охраняемый КПП и оказалась на территории базы армии самопровозглашенной ДНР, окруженной бетонным забором с козырьком из «колючки» и часовыми на вышках. Наступил вечер, быстро темнело. Бойцы вышли из «Газели» и выстроились в шеренгу, чтобы быть представленными местному «командованию». Леонид остался стоять в стороне. На него обратил внимание один из местных командиров:

– А ты чего не в строю?

– Да он не с нами. Просто помог нам пацан, с деньгами на жратву выручил, вот мы его с собой и взяли через границу. Он бабку свою ищет, – пояснил ситуацию Грач.

– Ладно, завтра разберемся. Сейчас куда он пойдет, вон темно уже, – отложил дело на потом тот же местный начальник.

В строй Леонид не встал, а ждал поодаль, пока местное начальство о чем-то расспрашивало бойцов. Потом их повели в столовую на ужин, и Крест вновь призывно махнул рукой:

– Малек, айда с нами, ты нас кормил, теперь мы тебя. Перекусишь, переночуешь с нами, а с утра пойдешь…

Ночевали в просторной казарме, на железных солдатских койках и таких же, как в ангаре матрацах, правда с подушками, но без простыней и наволочек. В помещении, рассчитанном, наверное, человек на двести уже имелось «население». То оказались местные жители, парни и мужики из Донецка и окрестностей довольно разнообразного возраста, что-то от семнадцать до сорока с лишком лет. Они откликнулись на призыв ДНРовской власти идти с оружием в руках защищать самопровозглашенную республику. Правда, оказалось их всего человек семьдесят и, как выяснилось, все они никогда не держали в руках оружия. Здесь их этому как раз и обучали. На немногочисленность резерва ополченцев обратил внимание Крест:

– Что-то немного тут добровольных защитничков.

– А ты думаешь, к нам тут валом валят? – скривился как от зубной боли местный командир, выполнявший роль помощника в размещении группы Грача. Он сопровождал их в столовую и в казарму.

– А что, разве местные шахтеры и прочие работяги так укропов любят?– спросил один из бойцов, перебивая матрац и подушку.

– Любят, не любят, но до ненависти далеко. По дороге сюда беженцев видел? Мужиков молодых там, наверное, не меньше чем стариков. И по домам здесь сколько сидят. Шахтеры говоришь? Да не жалуют они укропов, но и воевать с ними не хотят. Ждут пока такие как вы с России придут и все им тут сделают. А если укропы победят, то они в стороне, не виноваты, – зло обрисовал местную специфику сопровождающий.