Счастливчик

– Прошу вас, Вениамин Сергеевич…

– Хорошо, когда надо?

– Прямо сейчас. Я такси не отпускала.

– Едем, – согласился заинтригованный Ростовцев, справедливо полагая, что ничего страшного с ним не произойдет.

Волга долго петляла по улицам Питера, затем выехала на Набережную и устремилась к Исакиевскому собору. Однако остановился раньше – возле так называемого особняка Половцева. Веня хорошо его знал, благодаря расположенному там культовому ресторану. Сейчас же на здании не было ни единой таблички, указывающей на его содержимое.

Все же ресторан внутри был. Молодой человек крепкого телосложения, встретивший у входа, провел их в огромный зал и там оставил. Через минуту появился смутно знакомый моложавый мужчина, поприветствовал Ростовцева и поцеловал ручку Сенчиной:

– Людочка, благодарю вас. Я ваш вечный должник. Вася отвезет вас, куда скажете, а мы с Вениамином Сергеевичем побеседуем.

Девушка удалилась, а незнакомец пригласил Веню в смежный зал, который как раз имел все признаки ресторана. Несколько десятков столиков, накрытых белыми скатертями, располагались в строгом геометрическом порядке. Из общего строя выбивался лишь один, сервированный на две персоны. Предложив Ростовцеву присесть, мужчина открыл бутылку с замысловатой этикеткой и разлил содержимое по рюмкам.

– Давай, Вениамин, выпьем за знакомство, а потом собственно и познакомимся. Я, смотрю, ты меня не узнал, да это и не удивительно…

– Я вас где-то видел – не могу вспомнить, – произнес Веня, оценив виски хорошего качества.

Он не стал развивать тему, поскольку опасался, что мог встречать этого человека, как и Сенчину, в другой жизни. Хотя, судя по его возрасту, это было маловероятно.

– Ну, что ж, меня зовут Григорий Васильевич. Фамилия – Романов. Должность…

– Можете не продолжать, – спохватился Веня. – Вы – новый Первый секретарь Ленинградского обкома. Простите, бога ради, что сразу не признал.

– Ничего, ничего, Вениамин. Я действительно «молодой» секретарь. И по возрасту и, так сказать, по сроку. Мои портреты не висят где зря – я сам это пресекаю в корне. Поэтому и не примелькался. Но вот парадокс, Вениамин – ты меня не очень-то знаешь, а я тебя знаю и уже давно. Как считаешь, откуда?

Романов уставился на Веню так, что тот реально испугался некоего дьявольского откровения. Неужели скажет, что тоже из двадцать первого века?

– У меня нет вариантов, Григорий Васильевич.

– Давай выпьем, а после этого я тебе все расскажу. Кстати, это английская водка. Называется виски. Как тебе?

– Нормально, – ответил Веня.

По всему было видно, что Романов уверен в совершеннейшей неискушенности своего собеседника в подобных напитках. Однако в этом деле Веня мог дать фору многим питерским ценителям спиртного.

– Вот, молодец! – восторженно воскликнул Первый секретарь. – А то, как кого ни угостишь – кривят морду и тянутся за водкой. А мне нравится. Знаешь почему? Я сам из деревни, а виски самогоночкой попахивают. Выпьешь и сразу о родине вспоминаешь. Так вот, Вениамин, у меня очень много друзей из госбезопасности. Некоторых знаю еще с фронта, как, например, Вольского…

Он пытливо взглянул на Веню и продолжил:

– Хотел недавно сделать его начальником управления, но он отказался. Сказал, что хочет быть ближе к людям. Дмитрич – умнейший человек. Вот он-то мне рассказал о твоих способностях и настоятельно рекомендовал привлечь тебя в свою команду. Теперь о главном… давай еще по рюмке.

Романов сделал паузу, явно для того, чтобы он сам и гость смогли полноценно закусить, потому как рюмки были немаленькими. Благо, что стол ломился от деликатесов. Некоторые из них были бы таковыми и в двадцать первом веке. Например, балык из осетрины и целая ваза черной икры. Удивительно, что фрукты были представлены привычным набором из будущего, но которых в текущей действительности не найдешь и днем с огнем – ананасы, бананы, папайя и манго.

– Короче, Веня… можно я тебя так буду звать?

– Да, пожалуйста.

– Как я уже сказал, мне о тебе все известно. Ты неординарный талантливый человек. Твои песни только что ленивый не поет. Мне тоже многие из них по душе. А дочки мои вообще от тебя без ума. Фотографии твои собирают. Но меня интересует другое. Дмитрич сказал, что ты реально можешь предвидеть или предсказывать будущее. Поэтому, я предлагаю союз. Так сказать, твоих способностей с моими возможностями. Ты представляешь, что мы с тобой можем сотворить?

– Что? – испугался Веня.

– Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом – слышал?

– Конечно. Суворов, по-моему, сказал.

– Ну, так это для нас с тобой поговорка.

– Так вы, Григорий Васильевич, итак уже… даже не генерал, а маршал.

– А член ЦК, а Политбюро, а Генеральный Секретарь? – перешел на шепот Романов. – Ты только не подумай, что я неисправимый карьерист. Я вижу столько… гнили в нашей власти и смог бы многое исправить. Я знаю, как должна развиваться страна и по какому пути идти. Перед тобой сидит убежденный коммунист, но не фанатик, понимаешь?

– Какова же моя роль во всем этом? – бросил пробный камень Веня.

– Информация. Ты будешь идти рядом, и корректировать мой путь.

– Каким образом?

– Предсказывать события, чтобы я мог заранее сориентироваться.

– Но ведь я не все смогу увидеть.

– Вольский сказал мне по секрету, что ты видишь гораздо больше, чем говоришь. Я ему доверяю и хочу, чтобы у нас с тобой сложились доверительные отношения. Ты готов к этому?

Веня задумался. Что ему предлагает сидящий напротив партийный функционер? По большому счету изменить историю. Причем довольно круто. Почему нет? Потому что тогда, никакой перестройки и капитализма не будет, а будет вечный социализм и Советский Союз. Это не есть хорошо. Почему да? Потому что отец, как и дед, убежден, что великую страну развалили напрасно. Можно было бы пойти по «китайскому варианту» и развиваться без потрясений. Это не так уж и плохо.

Можно заключить союз с Романовым, давать ему правильную информацию и периодически, хотя бы раз в девять лет, контролировать результаты. И по необходимости и возможности корректировать свои действия.

– Да, я готов.

– Вот и славно. Тогда согласуем наши действия. Пока в целом. Ты переезжаешь в Москву… ну, скажем пока в Министерство культуры. Это я все устрою. Ты ведь член партии?

– Нет.

– Как так?! Непорядок. Нужно срочно исправлять. Думаю, обойдемся без кандидатского стажа. Приходи завтра в обком – примем. Только почитай Устав.

– Когда мне собираться в Москву?

– Как когда? Завтра в партию, а в Москву, стало быть, послезавтра. Поедешь вначале один, начнешь работать, получишь жилье – я похлопочу – и перевезешь семью. И слушай себя. Все записывай. Связь будем держать по телефону. Когда придет время, приеду и я.

Глава Пятая,

в которой Веня перебирается в столицу

Уже на следующий день была известна его будущая должность – заместитель начальника управления в Министерстве культуры. Провожала Веню вся богема Ленинграда. Нетрудно было догадаться, что присутствие в концертном зале, а затем и на банкете, средств массовой информации было организовано лично Романовым. Многие из известных культурных деятелей Северной столицы подходили к Ростовцеву и старались заручиться его расположением для перспективных полезных контактов.

Как и предполагал Первый секретарь, Веня отправился в Москву один. Аня с крохотным сыном остались в Питере в ожидании вызова. На Ленинградском вокзале его встретил министерский водитель с сообщением, что сама Фурцева желает немедленно встретиться с новым работником.