Счастливчик

– А вот этого не надо, – запротестовал Веня. – Не хватало мне тут опять каких-нибудь «масок-шоу».

Худрук же не стал ничего говорить, а просто отобрал у Макса телефон. Как ни странно, тот даже не сопротивлялся.

– Вот мы и пришли, – объявил Ростовцев, остановившись подальше от валуна. – Теперь вы должны выполнить одно очень простое условие – ближе десяти метров к порталу не подходить. Если, конечно, не хотите длительное время отдыхать в прошлом. Решившийся пройти портал пусть не пугается – первый раз обязательно потеряет сознание. Сейчас я исчезну, но совсем ненадолго. Появлюсь через несколько секунд. Так, Ирина?

– Даже быстрее, Вениамин Сергеевич, – подтвердила девушка.

– Это произойдет в том случае, если на той стороне у меня все благополучно сложится, то есть я буду жив – здоров и мне ничто не помешает ровно через девять лет оказаться в этом самом месте. Да, и пусть вас не шокирует, что наверняка со мной произойдут кое-какие изменения – возраст, одежда, прическа и так далее.

Заинтригованная труппа выстроилась полукругом и ждала зрелищ. Веня махнул рукой и направился к камню. Сюрприза не случилось – запах озона, ослепительная вспышка, толчок в спину и… вот он – одна тысяча девятьсот девяносто четвертый год.

Глава Одиннадцатая,

в которой Веня думает, что все делает правильно

Игорь стоял на берегу и швырял в воду камни. Его аккуратно сложенный пиджак лежал рядом, а под мышкой болталась черная кобура. При приближении Ростовцева он, как и подобает, резко обернулся:

– Вениамин Сергеевич, вы?

– Ты, наверное, ожидал еще кого-то?

– Нет, – засмеялся охранник. – Просто… часа еще не прошло, а вы уже освободились.

– Понимаешь, Игорь, меня мало что там удерживает. Чем дольше живу, тем больше это понимаю. Интересует лишь информация. Благодаря своевременно полученным сведениям, я могу сделать свою страну процветающей, а народ счастливым. По крайней мере, пытаюсь. Я не господь бог, но так уж сложилась моя судьба. Сам факт общения с друзьями стал для меня не так важен. В какой-то мере они, как и все люди, стали заложниками моих действий. Мне их даже жаль. Впрочем, как и себя тоже. С некоторых пор я и сам живу в той реальности, которая сложилась, в том числе, и в результате моей деятельности…

Веня взглянул на охранника и убедился, что тот ровным счетом ничего не понимает. Просто так получилось, что были озвучены глубоко личные мысли.

Вернувшись, он с головой окунулся в работу, которая проводилась в тесной связке с правительством. От высшего политического руководства страны он получил карт-бланш на полную свободу действий, то есть фактически он и руководил правительством страны. Однако реально это было не совсем так – естественным образом создалось некое гармоническое двоевластие. Председатель Правительства Николай Рыжков с самого начала конструктивно воспринял идеи Ростовцева и активно претворял их в жизнь. Сфера услуг и транспорт постепенно передавались в частные руки. Крупные же предприятия, особенно градообразующие, оставались под контролем государства. Однако практически на все из них, включая даже некоторые оборонные, получил доступ иностранный капитал. В результате ни одно из них не обанкротилось. Начиная с девяносто первого года, ежегодный прирост Валового Продукта составлял не менее десяти процентов.

Таким образом, падение мировых цен на энергоресурсы с лихвой компенсировалась иностранными инвестициями. Это позволило дать толчок развитию коммуникаций и особенно транспорта. Именно это Веня и поставил во главу угла своей деятельности на первом этапе. Повсеместно начали модернизироваться старые и строиться новые дороги. Особое внимание Ростовцев уделял Транссибирской Автомобильной Дороге, соединяющей Свердловск и Владивосток.

В какой-то момент его охватила эйфория и чувство глубокого удовлетворения самим собой. Он с нетерпением ждал еще нескорую встречу со своими театральными друзьями и с удовольствием представлял, какими теперь они будут довольными и богатыми.

Однако в девяносто девятом году его посетили некие сомнения. Это случилось после того, как в окружении Горбачева он встретил знакомую личность. Это был ни кто иной, как бывший помощник Романова Олег Сидоров. Вспомнив, какую зловещую роль он может сыграть в будущем, Веня приступил к решительным действиям.

Было совершенно непонятно, как вообще такое могло случиться – верный «адъютант» Романова стал тем же самым, даже, возможно, больше – и для Горбачева. Генсек в нем души не чаял и поручал всякие приватные дела. Ростовцев пытался выяснить подробности у Яковлева, но тот мало что знал и в принципе не понимал сути вопроса. О Сидорове он отзывался превосходно.

И тогда Веня решил провести тайную операцию. Комплекс разработанных мероприятий должен был закончиться компрометацией фигуранта. Было понятно, что «подставу» организовывать вовсе необязательно, потому что для этого должно хватить и собственных «наработок» Сидорова. С целью организации процесса Веня вызвал своего единственного и неповторимого начальника охраны.

– Игорь, ты прекрасно знаешь, как я тебя ценю. Ты классный и преданный специалист. Я никогда этим не злоупотреблял и не напрягал какими-либо дополнительными заданиями. Так получилось, что у меня возникла достаточно щекотливая проблема, которая требует быстрого решения. Без тебя здесь я никак не могу обойтись. Если по каким-либо соображениям ты не сможешь выполнить мое поручение, то, в принципе ничего не изменится, за исключением того, что этот разговор останется между нами.

– Вениамин Сергеевич, к чему это сложное вступление? Вы, наверное, хотите меня заинтриговать? Считайте, что у вас это получилось – я весь внимание.

– Нужно организовать негласное тотальное наблюдение за одним человеком.

– В принципе это не проблема. За кем?

Ростовцев достал из папки фотографию и положил на стол:

– Знаешь его?

– Видел, но не знаком. В последнее время не отходит от Горбачева. Фамилию не помню.

– Его зовут Сидоров Олег Васильевич. Официальная должность – помощник Генерального секретаря. Говорят, он еще и секретарь Центрального Комитета, но я пока этого не обнаружил.

– И что?

– Твоя задача – установить за ним полный контроль. Имею в виду – визуальный, фото, видео и так далее. Что скажешь?

– Это трудно, но решаемо, – после определенной паузы проговорил Игорь. – Основная проблема – его уровень. Даже не его, а… сами понимаете. Придется договариваться с охраной Генсека…

– Как это?!

– Мои маленькие хитрости, Вениамин Сергеевич. Без них операция провалится в первый же день. Если бы нечто подобное кто-то пытался замутить в отношении вас, вы узнали бы об этом в первый же час. Я не хвастаюсь – это моя работа.

– Хорошо, Игорь. Временем я тебя не ограничиваю. Единственная просьба – хотя бы раз в неделю докладывать мне о результатах операции.

Группа по наблюдению за объектом была организована достаточно быстро. Ростовцев получил первый отчет, когда ситуация значительно усугубилась. Сидоров внезапно стал секретарем Центрального Комитета. Это произошло в так называемое межсезонье, то есть назначение состоялось простым росчерком пера Генсека. За несанкционированную слежку за функционером такого уровня можно было запросто получить расстрел.

Игоря не нужно было уговаривать. Ради шефа он готов был рискнуть. Однако команду пришлось основательно перетрясти. Потребовались дополнительные люди и деньги. Несколько человек привлекли из других подразделений госбезопасности. Технические же средства по дипломатическим каналам были доставлены из Японии.

В обстановке строжайшей секретности группа начала действовать. Вначале путем визуального наблюдения были определены все места, включая квартиру, дачу и место работы, которые посещал Сидоров. Везде были установлены скрытые видео и аудио записывающие устройства. В первые несколько дней никакого компромата выявить не удалось. Пока фигурант не посетил весьма любопытное учреждение. Игорь рапортовал, что высокопоставленный чиновник раз в неделю заглядывал в не самый популярный в Москве спортзал. Однако охранялся он не хуже сверхсекретного стратегического объекта. Кроме того, контингент занимающихся совместно с фигурантом спортсменов был практически постоянным. Это были относительно молодые люди, как различных профессий, так и разного уровня спортивной подготовки. Объединял же их весьма странный признак – все они, кроме Сидорова, были холостыми.

С большим трудом удалось завербовать одного из охранников спортивного сооружения. Он и установил технику во всех его комнатах. Когда Игорь продемонстрировал первые результаты наблюдения, Веня реально обалдел. Потому что сказать, что он был просто шокирован – это ничего не сказать. Несмотря на то, что в принципе он был человеком искушенным. В активе у него была бурная питерская молодость, да и просмотрами в ранней молодости всякого рода порнух он тоже не брезговал. Но такого!..

Игорь, считающийся крепким и, по-всякому, закаленным парнем, не мог вместе с шефом смотреть на монитор. Спортзал как таковой на самом деле ничего общего со спортом не имел. Реально это был полигон для всякого рода гомосексуальных оргий. Причем, в крайне извращенных формах. В отличие от будущего, из которого Веня прибыл, в настоящем в Уголовном кодексе была четко прописана соответствующая статья. Поэтому было понятно, что Сидоров влип по-крупному.

Необходимо было заканчивать операцию, но этот завершающий акт должен был быть уже совершенно открытым и публичным. Зная, что фигурант может вывернуться из любой ситуации, Ростовцев решил подстраховаться и показать съемки Яковлеву. Просмотр состоялся в кабинете в кабинете Ростовцева, куда тот и пригласил своего старшего коллегу.

Показ Веня анонсировал как просмотр весьма любопытного кино. Заинтригованный высший партийный чиновник долго с улыбкой всматривался в экран. По ходу развития там событий выражение его лица менялось. В итоге осталась лишь мерзкая гримаса. С ней он молча встал и вышел из кабинета. На следующий день позвонил Горбачев и тоже выразил желание взглянуть на «…потрясающее зрелище».

Через неделю спецназ внутренних дел захватил участников представления с поличным. Все они были осуждены, кроме… самого фигуранта. Он отделался лишением всех постов и исключением из партии. По слухам, он уехал в Ленинград и стал водителем одного очень известного персонального пенсионера.

С карьерой Сидорова было покончено и можно было спокойно заняться текущей работой. Однако оставалось еще пару вопросов, который Веня просто обязан был решить. Об одном из них ему неоднократно напоминал Вадим в последнюю их встречу на поляне. И не потому, что в той катастрофе погиб его дальний родственник, а потому, что данная трагедия была очень значимой для страны. Ростовцев мог и обязан был ее предотвратить.

В начале августа двухтысячного года по закрытой линии он связался с министром обороны.

– Игорь Дмитриевич, приветствую вас – Рословцев.

– А, здравствуйте, Вениамин Сергеевич. Чем могу?

– У вас планируются какие-либо морские учения в ближайшее время?

– Да, в Баренцевом море.

– Подводная лодка «Курск» будет в них участвовать?

– По-моему, да. Нужно уточнить у командующего Северным флотом. Точно знаю, что будет авианосец и крейсер «Петр Первый»…