Подвеска пирата

Если на свой внешний вид человек не сильно потратился, то за оружие он явно отсыпал целую кучу золотых соверенов[5 - Соверен – крупная английская золотая монета достоинством в 30 серебряных шиллингов (т.е. 6 крон; 1к. = 5 ш., 1 ш. = 12 пенсам = 48 фартингам).]. За поясом у него торчала пара дорогих пистолетов-пуфферов[6 - Пуффер – короткий пистолет, предназначенный для стрельбы в упор.] с богатой инкрустацией. С левой стороны висела шпага из толедской стали, в рукояти которой красовался большой рубин. Справа находилась саксонская раскладная дага в роскошных ножнах, позволявшая без труда поймать клинок противника и обезоружить его. Мужчина был простоволос, но маг не сомневался, что или шлем незваного гостя держит оруженосец, оставшийся за порогом дома, или он приторочен к седлу коня.

Лицо незнакомца, лоб которого перечеркивал по вертикали сабельный шрам, покрывал густой загар, и доктор сразу определил, что перед ним не просто военный, а моряк – видимо, капитан. Независимая манера держаться выдавала в нем не только дворянское происхождение, но и сильную, властную натуру. Неожиданно Джона Ди осенило: это, скорее всего, пират, – и высокое чело мага оросили капельки холодного пота. Все верно – где можно так сильно загореть, как не в Карибском море? Астролог мысленно выругал себя за потерю бдительности. Его шпага лежала на скамье, до которой быстро не добежать, а пистолеты были не заряжены. Но что понадобилось морскому разбойнику в его скромной обители?

Моряк прокашлялся и немного хрипловатым, сильным голосом представился:

– Хокинс. Джон Хокинс, сэр. Мое почтение… – Он поклонился.

Нужно сказать, Джон Ди несколько опешил. Джон Хокинс![7 - Джон Хокинс (1532—1595) – английский моряк, кораблестроитель, адмирал, коммерсант, работорговец. За отвагу в битве с Непобедимой армадой пожалован в рыцарство (ок. 1588).] Знаменитый пират королевы Елизаветы! Его победами над спесивыми испанцами восхищается вся Англия от простолюдина до придворной знати. Восхищается и завидует. Потому что трюмы кораблей капитана Хокинса при возвращении домой всегда под завязку набиты или рабами, или сокровищами.

– Не желаете ли рому, сэр? – любезно предложил Джон Ди, когда пират уселся на не очень удобный табурет.

Ввиду того что дом придворного астролога практически не посещали высокородные персоны, приближенные к королевскому двору, он не считал нужным обзаводиться дорогой мебелью, считая ее излишеством. Маг не любил мягкие кресельные подушки, навевавшие сонное настроение и тем самым отвлекавшие его от работы. У него самого было кресло с высокой спинкой и жестким сиденьем, застеленным медвежьей шкурой.

– Благодарю, сэр. С удовольствием.

– Уилли! – позвал маг своего пажа. – Принеси еще один кубок. – И добавил многозначительно: – Тот самый…

Вскоре капитан с видимым удовольствием прихлебывал подогретый ром и восхищенно рассматривал позолоченный чеканный кубок дивной работы, который держал в руках.

Кубок был творением выдающегося итальянского ювелира и скульптора Бенвенуто Челлини. Маг получил его в качестве платы за гороскоп, составленный для знаменитого итальянца, когда путешествовал по Европе и какое-то время преподавал в Сорбонне. Обычно кубок Челлини доставали только по случаю приезда какой-нибудь известной личности. Капитана Джона Хокинса можно было смело отнести к этой категории.

Джон Ди тоже пил ром, как и его гость, не разбавляя водой – за компанию, – и с нетерпением ждал, когда тот соизволит перейти к делу, что привело его в Мортлейк. Наконец пират прокашлялся и сказал:

– Отменный ром, сэр… Такой мне доводилось пробовать только на Карибах.

Астролог вежливо улыбнулся в ответ, но дальше тему развивать не стал. Бывалый морской волк очень удивился бы, услышав комментарий. Дело в том, что маг и алхимик для своих нужд давно освоил производство этого крепкого напитка – в основном в лечебных целях. Джон Ди сконструировал перегонный куб, а патока, из которой он делал ром, была дешевой и доступной.

– Однако к делу, – решительно продолжил пират. – Я слышал, сэр, вы занимаетесь не только предсказаниями человеческих судеб, но можете еще и влиять на них… – Он остро и требовательно посмотрел на астролога, дожидаясь ответа.

– Вас ввели в заблуждение, сэр Джон, – мягко произнес астролог. – Судьбу изменить невозможно. Она записана на небесных скрижалях, и нет силы, способной поменять звезды местами.

Он хотел добавить: «За исключением Господа нашего», но сдержался – пират не ищейка святой инквизиции и кривить перед ним душой нет смысла. Вещи, которыми маг занимался в последнее время, входили в большое противоречие с религиозными догмами. Мысленно Джон Ди не раз с благодарностью вспоминал свою покровительницу, королеву Елизавету, которая приказала часть иезуитов сжечь на Гревской площади, а остальных изгнала из страны. Иначе он уже давно закончил бы свое земное существование на дыбе или на костре.

– Наверное, так оно и есть, сэр, – согласил Хокинс. – Но, насколько мне известно, ваши талисманы приносят людям удачу…

«Вон оно что!» – Джон Ди облегченно вздохнул. Изготовление различных талисманов астролог поставил на поток. Обычно их делал деревенский дурачок по прозвищу Скимми – Огарок. Он с детства ходил по деревне и клянчил свечные огарки. Долго никто не знал, зачем они ему, пока однажды Скимми не показал кому-то из взрослых, чем он занимается длинными зимними вечерами.

Оказалось, что Огарок был превосходным – даже гениальным – резчиком по дереву и камню. Правда, пользовался он примитивными инструментами собственноручного изготовления, но все равно безделушки, выходившие из его рук, поражали воображение своей живостью и красотой. Джон Ди быстро смекнул, что золотые руки Скимми будут полезны и самому мастеру-самоучке, и ему. Астролог купил Огарку дорогие итальянские резцы, привез целый короб различных поделочных камней, обеспечил свечами, и вскоре «магическими» перстнями, бусами и подвесками стали украшать себя не только жены йоменов, но и богатые леди.

Конечно, все эти вещицы стоили недорого, и доход, который они приносили, оказался мизерным, но Скимми был счастлив, занимаясь только любимым делом и не думая о хлебе насущном. А для мага производство этой бижутерии (он сдавал поделки Скимми оптом одному лондонскому купцу) послужило отличной рекламой, так как торговец «по секрету» рассказывал своим покупателем, что к талисманам приложил руку сам королевский астролог. Но наиболее поразительными были факты, когда эти амулеты и впрямь действовали. Наверняка, тому способствовал Скимми, вкладывающий в них весь пыл своей доброй и чистой души.

– Вы хотите приобрести талисман? Нет ничего проще…

С этими словами маг открыл небольшой ларец, стоявший на столе, и пододвинул его к капитану.

– Пожалуйста, выбирайте.

Джон Хокинс не очень внимательно – больше из вежливости – рассмотрел предложенные вещицы, а затем сказал:

– Извините, сэр, но вы не так меня поняли. Я хочу, чтобы это был ОСОБЫЙ талисман. У меня есть племянник. Зовут его Френсис. Он молод и подает большие надежды как будущий капитан. А какой же моряк выйдет в плавание без милостивого покровительства Госпожи Удачи? Я хочу сделать ему подарок на день рождения. И мне подумалось, что это должно быть нечто необычное. Золото, драгоценности, дорогие ткани – все подобное для людей нашей профессии не является диковиной, сокровища мы и сами способны добыть. Но вот талисман, полученный из рук такого великого мага, как вы, сэр, – это совсем другое дело.

Тут пират достал из поясной сумки увесистый кошелек и положил его на стол перед астрологом. В нем мелодично звякнули монеты, а в душе Джона Ди, разомлевшей от слов гостя, и вовсе воцарилось приятное томление. Золото! В кошельке, скорее всего, были золотые соверены. Много соверенов.

Он не ошибся.

– Здесь тридцать соверенов, – молвил пират. – Это задаток, половина суммы. Мне нужна брошь – подвеска на шляпу. Остальные деньги получите, когда заказ будет готов. Достаточно?

Шестьдесят соверенов за подвеску! Джон Ди мысленно ликовал. Почти его годовое жалование! Этих денег хватит надолго, если учесть, что гусь стоит всего один шиллинг, а поросенок – полтора. Он наконец расплатится с долгами и купит Уилли приличную одежду, а то мальчик совсем поизносился.

– Не уверен, – справившись с волнением, сухо ответил астролог. – Все зависит от цены камня. Он должен быть не совсем обычным. Надеюсь, вы понимаете, сэр.

– Понимаю, – согласно кивнул капитан. – За деньгами я не постою. Сколько скажете, столько и заплачу.

Когда Джон Хокинс наконец откланялся, маг в большом волнении забегал по кабинету. К соверенам он даже не прикоснулся, хотя поначалу ему очень хотелось подержать в руках золотые кругляшки, чтобы ощутить их огромную энергию. У доктора был дар, позволявший определять глубинную сущность неживой материи. Каждый предмет, камешек или дерево обладали излучением, которое могло быть и целительным, и несущим болезни человеческому организму.

Астролог отдавал себе отчет: на этот раз штуки с «заговоренными» безделушками, которые он сдавал лондонскому купчине, не пройдут. Пиратский капитан Джон Хокинс не из тех простофиль, кого можно провести на мякине. Таких людей обманывать нельзя – себе выйдет дороже. А это значило, что камень для подвески должен и впрямь обладать исключительными свойствами. Но где его достать?

«Что ж, придется немного попутешествовать…» – кисло поморщился придворный астролог. Он очень не любил отрываться от лабораторных исследований и письменного стола. Хотя время от времени Джону Ди приходилось покидать Мортлейк ради выполния очередного поручения королевы. Многие удивились бы, узнав, что они вовсе не связаны с его официальным статусом при дворе.

Доктор стал секретным агентом британской короны еще во времена своих вояжей по Европе. Там придворный маг наладил обширные связи в самых разных кругах европейского общества и до сих пор регулярно получал от осведомителей важные донесения, которые вручал королеве лично, минуя церемониальные ухищрения и игнорируя ступени иерархической лестницы. Этим он сильно раздражал государственного секретаря сэра Уильяма Сесила и начальника тайной королевской службы Френсиса Уолсингема. Чтобы охранить от врагов свой тайный статус секретного агента высокого ранга, Джон Ди подписывал донесения Елизавете даже не вымышленным именем, а цифрами – «007»[8 - Похоже, создатель Джеймса Бонда, «агента 007», писатель Иэн Флеминг был осведомлен об этом факте биографии Джона Ди. Но даже он не смог докопаться, откуда у придворного астролога королевы Елизаветы I столь странный псевдоним.].

…Немного повздыхав в огорчении, Джон Ди позвал Уилли:

– Вот что, мой мальчик, готовься к срочному отъезду. Возьми соверен, расплатись с кредиторами, а также закупи провизии на дорогу… скажем, недели на две. И овса для лошадей. А еще нужно хорошенько почистить оружие и доспехи, смазать их барсучьим жиром – чтобы не заржавели. Чай, не лето, ночи стали холодными и сырыми. Нет, нет, это еще не все, мистер Торопыга! Зайди к портному, пусть сошьет тебе теплую одежду и поспешит! Послезавтра в путь…

* * *

Ранним туманным утром из ворот усадьбы Джона Ди выехали двое: сам астролог и мальчик. Под седлом у Уилли был невысокий буланый жеребчик с темной гривой и черным хвостом, потомок полудиких лошадей норманнов, неприхотливый в еде и очень выносливый. Кроме того, жеребец нес на себе запас продуктов, вместительную оплетенную тонкой лозой бутыль с ромом и мешок овса.

Доктор взгромоздился на великолепного андалузца. Высокий придворный статус Джона Ди не позволял ему иметь коня поплоше и подешевле, что с точки зрения хозяина было бы весьма благоразумно. Поэтому, повздыхав сокрушенно и почесав в затылке, он отдал барышнику свои последние сбережения. Но теперь астролог был рад, что не поскупился. Быстроногий породистый жеребец мог унести его от любой погони и не боялся ни выстрелов, ни холодного оружия. А при звуках боя он, как истинный рыцарский конь, превращался в настоящего зверя, которого невозможно ни испугать, ни остановить. Жеребец кусался и поднимался на дыбы, сокрушая врагов копытами.

Джон Ди понимал, насколько сильно рискует, отправляясь в опасное путешествие без надлежащей охраны. Но где ее найдешь в деревне? И потом от сельских йоменов с дубиной в руках мало проку, если нападут вооруженные разбойники. Маг понадеялся на свою славу волшебника и колдуна. О нем знала вся Англия; даже совсем уж бесшабашные кутилы и забияки при встрече с ним втихомолку крестились. А с той поры, как Джон Ди поселился в Мортлейке, ни одна разбойничья шайка не потревожила покой деревенских жителей.

Выглядел доктор настоящим рыцарем: кольчуга с наплечниками, шлем, небольшой круглый щит, меч у пояса и седельные пистолеты. Уилли вез мушкет, а также запас пороха и пуль. Но Джон Ди не очень доверял огнестрельному оружию. Пока перезарядишь мушкет, превратишься в ежа от стрел противников. Он больше верил в свое умение орудовать мечом и в прочность металлических пластин, приклепанных к кольчуге и прикрывавших наиболее уязвимые места на теле. Астролог лично занимался их изготовлением: тонкая и легкая, но очень прочная сталь пластин была его изобретением.

На удивление, до места назначения маг и его паж добрались без особых приключений. Им пришлось переночевать на луговине, в стогу, – Джон Ди хотел, чтобы об их путешествии никто не знал. Мальчику, с детства привыкшему к бродяжничеству, свежее душистое сено показалось мягче пуховой перины, и он быстро уснул крепким сном праведника. Астролог же всю ночь проворочался с боку на бок, ругая нехорошими словами разную мелкую живность, приспособившую стог под зимние квартиры, а также мышей, которые совсем не боялись ни самого мага, ни колдовских чар.

Старый угрюмый лес вырастал по мере приближения путешественников, будто зубчатая горная гряда. Казалось, между толстенными дубами не протиснуться даже пешему, не говоря уже о лошадях. Но Джон Ди словно уже бывал в этих местах, потому что удобную и достаточно широкую лесную тропу он нашел очень быстро. Уилли, знающий о занятиях своего господина, был уверен: и лес, и тропинка привиделись доктору в магическом зеркале.

Сам маг не мог это утверждать с полной уверенностью; зеркало показывало лишь не очень ясные картины, и приходилось догадываться, что там такое. Скорее всего, древний священный лес друидов и проход в нем приснились доктору неделю назад. Но опять-таки сон тот он помнил смутно, так как не придал видению особого значения, однако ощутил беспокойство, нарастающее по мере приближения дня, когда его дом посетил Джон Хокинс.

Поиск едва видимой в густой траве тропы напоминал дежа вю. Астролог так уверенно нашел место на опушке леса, где она начиналась, словно бывал в этих краях не один раз. Пока они пробирались по ней, Джон Ди погрузился в анализ этого феномена и даже сразу не сообразил, почему вдруг его андалузец тревожно всхрапнул и резко остановился, а внезапно онемевший Уилли беззвучно разевает рот и размахивает руками, подавая какие-то знаки.

– Что случилось, Уилл? – строго спросил доктор.

Мальчик молча ткнул указательным пальцем вперед, быстро соскочил с седла и спрятался за своего жеребчика. Джон Ди поднял глаза, и то, что он увидел, очень ему не понравилось.

Тропа привела на большую поляну, посреди которой рос огромный дуб. Под ним горел костер, на огне запекался олень, а на траве в живописных позах и не менее колоритных лохмотьях расположились разбойники. В том, что это не королевские лесники, а изгои общества, астролог не усомнился ни на миг. На то указывало оружие бродяг, явно отобранное не только у честных йоменов, но и у благородных дворян. Некоторые из них были вооружены очень дорогими мушкетами и пистолями, не говоря уже о мечах и шпагах. Но многие по-прежнему предпочитали кистени и большие тисовые луки-лонгбоу, стрелы которых летели на триста шагов и с расстояния в семьдесят—сто шагов пробивали панцирь.