Подвеска пирата

– Зачем он придворному астрологу королевы? – удивился Дрэу. – Ты и так обласкан судьбой. Тебе покровительствует сама богиня мудрости Керридуэн. Она даже присутствовала при твоем рождении. Тебя ждут великие свершения без всяких талисманов.

– Это не мне. Меня попросили… я не смог отказать.

– Понятно… – Друид уныло скривился. – Надеюсь, будущий обладатель подвески – человек достойный?

– Не знаю, – честно признался Джон Ди. —Мы не знакомы. Мало того, мне известно лишь имя – Френсис. За него хлопотал его родственник.

– Даже так… – Дрэу ненадолго задумался. – Ладно, слово не воробей… Я обещал и постараюсь выполнить твою просьбу. У тебя есть хоть что-то от ходатая, какая-нибудь вещь?

– Зачем?

– Нужно узнать, что скажут боги, – сурово ответил друид. – Если они будут против, талисман не получит настоящей силы.

Астролог пошарил в кошельке и достал оттуда золотой соверен, полученный от Джона Хокинса.

– Монета подойдет?

– Вполне.

Дрэу положил монету на стол, взял в руки жезл и прикоснулся им к соверену. На какое-то время в хижине воцарилась мертвая тишина. Жрец закрыл глаза и превратился в неподвижное изваяние. Маг с интересом наблюдал за процессом гадания. Он знал о нем, но никогда прежде не сталкивался с подобным методом общения с потусторонним миром. Наконец старец открыл глаза и каким-то деревянным голосом произнес вердикт:

Бушующее море.
Изобильная твердь.
Принесет он многим горе.
Принесет он многим смерть.

На последнем слове он вздрогнул, и взгляд его стал осмысленным.

– На этом золоте кровь, – произнес жрец с отвращением. – Много крови.

– Я знаю, – спокойно ответил маг. – Но это кровь врагов Британии.

– Тот, кому предназначена подвеска, также прольет много крови во славу Британии, – сказал друид. – Но не той страны, которую знали наши деды, а другой, погрязшей во всех мыслимых и немыслимых пороках. Однако ты имеешь на сей счет иное мнение, поэтому продолжать разговор на эту тему бессмысленно. Знай лишь одно: если чаша с грехами Британии на весах Ллеу[12 - Ллеу, Луг Ламхада, сын Солнца – бог-созидатель, покровитель искусств и ремесел в Уэльсе и Ирландии.] опустится вниз, то Немайн запряжет свою черную колесницу, и тогда живые позавидуют мертвым.

С этими словами Дрэу пошел в угол хижины, где стоял таз и кувшин с водой, и тщательно вымыл руки, словно только что прикоснулся к чему-то очень грязному. Возвратившись к столу, друид одним глотком допил свой эль и обратился к Джону Ди:

– Ты получишь камень. Боги не сказали ни «да» ни «нет». Они были безразличны. Значит, выбор за мной. И я его уже сделал. Чаша Дридваса перевесила все мои возражения и сомнения. То, что она вернулась в Священную Рощу, не случайность. Так было предопределено.

Он перевел рассеянный взгляд на мальчика, забившегося в угол, как мышонок в подполе, изо всех сил стараясь не шуметь и не двигаться, чтобы о нем забыли. Обычно смелый и независимый, Уилли едва не обмочился от страха, когда увидел глаза друида, засверкавшие на какое-то мгновение, словно два изумруда в солнечных лучах.

– Нужно принести очистительную жертву, – отвернувшись от Уилли, произнес жрец, снял со стены бронзовый ритуальный нож с серебряной рукоятью и взял в руки деревянную чащу с резным орнаментом, изображавшим листья дуба и желуди.

При этих словах мальчик тихо охнул и беззвучно заплакал. Он обладал живым воображением и мгновенно представил себя на жертвенном камне, тем более, что друид, как ему почудилось, посмотрел чересчур злобно. Дрэу опять взглянул на Уилли, снисходительно улыбнулся и молвил, обращаясь к магу:

– Мальчик должен остаться в хижине. А ты будешь мне помогать.

Джон Ди хотел было воспротивиться, но вовремя вспомнил, что его занятия магией тоже не очень-то в ладах с церковными уложениями и христианской верой. Он поднялся и молча последовал за жрецом в загон для коз. Старец поймал белого козленка, и вскоре обряд начался.

Маг не очень прислушивался к бормотанию друида, который перерезал козленку горло, сцедил кровь в чашу, а затем вылил в огонь, разожженный на жертвенном камне. Его сильно смущала древняя церемония. Дрэу по-прежнему был в белом облачении, лишь водрузил на голову венок из дубовых листьев. По окончании церемонии жрец быстро освежевал козленка, насадил на вертел, и вскоре аппетитные запахи печеного мяса наполнили хижину. Уилли уже успокоился и глотал голодные слюнки, наблюдая за приготовлением обеда.

Ели с торжественной неторопливостью и в полной тишине – так полагалось по старинному обычаю. После трапезы друид снова повел Джона Ди к жертвенному камню, разгреб золу давно погасшего костра и достал оттуда, как показалось магу, черную головешку. Дрэу слегка стукнул по головешке обухом топорика – черная скорлупа рассыпалась, и пораженный до глубины души доктор увидел на темной заскорузлой ладони друида… большой розовый камень! Джон неплохо разбирался в минералогии и сразу определил, что это шпинель[13 - Шпинель – драгоценный прозрачный камень, по твердости несколько уступающий рубину.].

Ее прозвали «камнем королей». Талисман из шпинели был способен помочь хозяину повернуть судьбу вспять: очистить и возродить падшего, махнувшего на себя рукой человека, поднять его из ничтожного состояния. Однако он изменял ситуацию в целом, а не частные ее проявления. Также камень позволял владельцу прогнозировать будущее.

Джон Ди хорошо знал историю с английским королем Генрихом V. Огромный розово-красный камень некогда принадлежал мавританскому властителю Гранады, и был отнят у него королем Кастилии Педро, а несколько позже передан в дар наследнику английского престола принцу Уэльскому. Генрих V носил его как амулет на шлеме. В битве при Азенкуре в 1415 году от удара герцога Алансонского шлем короля раскололся, но ни он, ни шпинель не пострадали.

Похоже, жрец и сам удивился (или сделал удивленный вид), что в головешке оказался «камень королей». Он поднял глаза вверх и вознес короткую молитву на неизвестном магу языке. А потом произнес:

– Нам не дано знать намерения богов. Но они явно благосклонны к будущему владельцу талисмана. Не знаю только, надолго ли…

Больше Джону Ди в Священной роще делать было нечего. Гости распрощались с хозяином леса – не холодно и не тепло, а просто сдержанно – и вскоре маг с учеником двигались по уже известной тропе, стараясь как можно быстрее покинуть мрачную чащу. Разбойники куда-то исчезли, но доктору казалось, что их глаза следят за ними из кустов, и чувствовал он себя очень неуютно.

Маг уже понял, что лесные бродяги поклоняются древним богам и охраняют Священную Рощу. Но как мог друид связаться с таким отребьем? Это был вопрос, на который астролог не находил ответа. Хотя… Говорят, утопающий хватается за соломинку. Гонения всесильной церкви на древние верования не оставляли друидам иного выбора. Если на тебя напал враг, то безразлично, каким оружием ты воспользуешься. Иногда обычный булыжник оказывается гораздо действенней благородного рыцарского меча.

Джон Ди напряженно размышлял. Его охватили сомнения. Неужели шпинель и впрямь сотворилась из крови жертвенного козленка с помощью древних заклинаний. В голове это не укладывалось. Может, друид просто обманул, продемонстрировав некий фокус? Маг и сам иногда прибегал к таким невинным обманам. Видимо, жрец решил показать астрологу, настолько сильна древняя религия. А если нет? Если шпинель и впрямь была положена на жертвенник божественной дланью?

Доктор совсем запутался в своих мыслях. В отчаянии махнув рукой, он постарался переключиться на что-то другое. А юнный Уилли в это время напевал балладу, бывшую в последнее время у всех на слуху:

О смелом парне будет речь.
Он звался Робин Гуд.
Недаром память смельчака
В народе берегут…

Джон Ди обернулся в седле и неодобрительно посмотрел на мальчика, но тот словно и не заметил укоризны во взгляде своего господина. Его звонкий голосок, казалось, пробудил лес, дремлющий по-стариковски. По кудрявым верхушкам трехсотлетних дубов пробежал ветерок, они закряхтели, застонали; ветер разорвал плотный лиственный шатер, и солнце наконец заглянуло в мрачное царство Священной Рощи, вызолотив своими лучами опавшую дряхлую листву, которая вмиг стала похожа на дорогой ковер.

Глава 1. Каперы

Небольшой двухмачтовый пинк[14 - Пинк, пинка – двух- или трехмачтовое промысловое и торговое судно XV—XIX вв. с плоским дном, выпуклыми боками и узкой кормой; в Северной Европе имело 2 мачты с прямыми, а на Средиземном море – 3 мачты с косыми латинскими парусами. Использовалось для разведки и крейсерских операций. Водоизмещение 50—200 т. Вооружалось гладкоствольной артиллерией, в основном калибра 4—8 фунтов (до 20 пушек). На Балтике пинком называли любое небольшое судно с узкой кормой. Ценилось за скорость и маневренность.] «Двенадцать апостолов» прыгал на балтийской волне словно резвый конек. Капитан судна, подданный датской короны Карстен Роде, стоял на юте и с беспокойством вглядывался в туманный горизонт. Он был высок, широкоплеч, и в каждом его движении угадывалась нерастраченная энергия молодости. Резко очерченное лицо с хищным орлиным носом обрамляла короткая темно-русая бородка, стрелки небольших усов смотрели в небо, а живые светло-серые глаза капитана сверкали, как два бриллианта.

Время от времени Карстен Роде оборачивался, и тогда на его молодом, но уже изрядно обветренном лице морского скитальца появлялась довольная улыбка. Позади в кильватер шли семь пузатых торговых посудин, нагруженных под завязку. И все они принадлежали ему! Капитан чувствовал себя по меньшей мере адмиралом с таким флотом.

Ранним утром – еще и петухи не пели – он покинул Ругодив, как московиты называли Нарву, и теперь держал курс на Копенгаген, где намеревался с большой выгодой продать товары, закупленные у русских: кожу, хлеб, сало, меха и пеньку. Карстен Роде с благодарностью вспоминал бывалого моряка и торговца Ханса Берге. Тот дал ему добрый совет, куда вложить капитал, нажитый на каперской[15 - Капер, корсар – частные лица, которые с разрешения верховной власти воюющего государства снаряжали за свой счет судно с целью захватывать купеческие корабли неприятеля, а иногда и нейтральных держав (нем.).] службе у датского короля Фридриха II. Капитан даже представить не мог, что медь, олово и порох в Московии так дорого ценятся. За этот товар он выручил гораздо больше, чем предполагал. Если Фортуна, эта капризная, своенравная девка, ему не изменит, то вскоре он, голштинец[16 - Голштинец – житель датского герцогства Голштинии (Голштейна), расположенного на севере Германии.] Карстен Роде, сын разорившегося бауэра[17 - Бауэр – фермер (нем.).], станет вровень с самыми известными представителями старых купеческих фамилий.

– Капитан! Не пора ли нам потешить старину Бахуса? – раздался рядом веселый голос.

Карстен Роде покосился на подошедшего штурмана Ганса Дитрихсена и отрицательно покрутил головой.

– Тебя что-то тревожит? – спросил штурман.

– Да. Польские каперы. Это их места. Впереди остров Даго. Хорошо бы проскочить его, пока над морем висит туман…

– Пусть помогут нам святой Николай и матушка Бригитта… – Ганс перекрестился.

«Давно ли ты, дружище, стал таким набожным?», – хотел было подколоть друга и земляка Карстен Роде, но сдержался. Ганс Дитрихсен тоже был капером и отличался большой храбростью в абордажных боях. Вместе они пустили на дно много шведских и польских посудин, и кутласс[18 - Кутласс – главное холодное оружие пиратов – короткий, заостренный с одной стороны меч. Внешне напоминал саблю, но был короче и массивнее.] Ганса никогда не оставался чистым.

* * *

Балтийское море в те времена являло собой арену ожесточенной борьбы нескольких держав, бившихся за установление своего контроля на торговых путях, связывающих балтийские порты. Польские, литовские и шведские корсары перехватывали датские и ганзейские[19 - Ганза – союз немецких свободных городов в XIV—XVII вв. в Северной Европе. В него входили города Германской империи, либо города, населенные немецкими гражданами (бюргерами), имеющие автономное городское управление и собственные законы. В ганзейских городах существовали представительства и филиалы Ганзы (конторы),] купеческие суда, шедшие в Ругодив и другие города, принадлежавшие русской короне. Одни только копенгагенские купцы понесли от морского разбоя убытку больше чем на 100 тысяч талеров[20 - Талер – большая серебряная монета, эквивалент золотого гульдена (см. с. 43), которую начал чеканить в 1484 г. эрцгерцог Тироля Сигизмунд. Талер делился на крейцеры в Австрии и Юж. Германии; в Сев. Германии он делился на гроши. Количество серебра в талере примерно 27 г.]. В ответ на это их король Фридрих II снарядил свою флотилию каперов. И понеслась потеха, в которой Карстен Роде принимал живейшее участие.