Подвеска пирата

Подвеска пирата
Виталий Дмитриевич Гладкий

Время героевДжентльмены удачи
Вторая половина XVI столетия. В водах Балтийского моря подданный датского короля, знаменитый капер Карстен Роде, попадает в плен к польскому пирату Ендриху Асмусу, с которым у него давние счеты. Асмус сохранил жизнь своему врагу, но лишь с тем, чтобы переправить его в Швецию, где за голову Роде назначено хорошее вознаграждение. Ночью Карстен Роде устраивает побег вместе с боцманом и штурманом своего корабля. Спустя какое-то время Роде оказывается на службе у Ивана Грозного и создает целую флотилию корсаров, с которыми вынуждена считаться могучая Британия, а потом попадает в команду самого Френсиса Дрейка…

Виталий Гладкий

Подвеска пирата

Пролог

Доктор Джон Ди[1 - Джон Ди (1527—1609) – английский математик, географ, астроном и астролог, один из образованнейших людей своего времени], алхимик, маг и придворный астролог английской королевы Елизаветы I Тюдор, с трудом оторвался от видений, которые он наблюдал в тщательно отполированном зеркале из черного, слегка замутненного обсидиана. Когда-то оно принадлежало ацтекским жрецам; они использовали его для гаданий. Зеркало придворному астрологу подарил Кортес, завоеватель империи ацтеков. Действие напитка, приготовленного по рецепту друидов[2 - Друиды – жрецы у кельтских народов, организованные в виде замкнутой касты; ведали жертвоприношениями, выполняли также судебные функции, были врачами, учителями, прорицателями.], который алхимик употреблял перед каждым контактом с потусторонним миром, заканчивалось. Доктор почувствовал спазм в желудке и тошноту, подступившую к горлу. Схватив запотевший кувшин с холодным элем, сваренным с целебными травами, он жадно припал к его щербатому краю.

Отпустило. Черепная коробка, совершенно опустошенная контактом с другой реальностью, постепенно начала наполняться мыслями – беспокойными, мятущимися, бестолковыми. Почему-то на память пришло его прошлое, и Джон Ди, неожиданно для самого себя, с облегчением окунулся в мир воспоминаний. Конечно же он понятия не имел, что так сработало подсознание, смягчив переход к действительности от часто непонятных, иногда и страшных фантасмагорических картин, появляющихся в дымчатой глубине обсидиана.

Джон был единственным сыном Роланда Ди, торговавшего тканями и занимавшего незначительный пост при дворе. Семья имела валлийское происхождение; а с языка валлийцев слово «Ди» переводится как «Черный». Но мало кто знал, что его отец являлся еще и прямым потомком жреческого сословия древних кельтов. Роланд Ди эту опасную для родных тайну скрывал до самой кончины. Только на смертном одре он открылся сыну. И то не по своей доброй воле, а под нажимом мрачного длиннобородого старца, злым духом нежданно-негаданно явившегося среди ночи, чтобы провести возле ложа умирающего древний обряд друидов.

В 1553 году, после прихода к власти фанатичной католички Марии Тюдор, в Англии начались репрессии против протестантов. Отца Джона арестовали. Однако вскоре отпустили на свободу, но финансовые сбережения конфисковали, и значительное наследство, которое позволило бы его сыну до конца жизни посвятить себя научным изысканиям, не заботясь о пропитании, было потеряно.

В 1555 году и сам Джон был заключен в тюрьму – «за вычисления». В ту пору занятия математикой рассматривались как нечто близкое к колдовству. Но главная причина ареста заключалась в другом. Мария Тюдор заточила свою сестру Елизавету в замке Вудсток – из-за симпатий протестантам. По счастливой случайности служанка принцессы приходилась кузиной Джону. Через нее он сообщил узнице, что, на основании гороскопа, для Елизаветы существует вероятность однажды стать королевой Англии. Но одна из записок Джона была перехвачена секретными агентами. И к обвинению в занятиях математикой добавилось еще и уличение в ереси, а также магическом заговоре против жизни королевы. Ди предстал перед судом «Звездной палаты», но благодаря своему блистательному красноречию сумел оправдаться.

После смерти Марии Тюдор в 1558 году на престол вступила Елизавета, восстановившая в Англии протестантизм. Джон быстро оказался в фаворе у новой королевы. Та сделала его своим личным астрологом и советником в делах науки. Он сам назначил наиболее благоприятную дату коронации Елизаветы на основании составленного им гороскопа – это было для него великой честью.

В 1564 году Джон Ди подтвердил свой статус «великого волшебника», издав наиболее известную и амбициозную книгу по каббале и геометрической магии, которая называлась «Иероглифическая монада». В том же году он принял решение удалиться от столичной суеты и поселился неподалеку от Ричмонда, в симпатичной деревушке Мортлейк на берегу Темзы – подальше от своих многочисленных недоброжелателей, завистников и врагов. В его просторном доме с садом кроме кабинета были комнаты для хранения научных приборов, лаборатория, помещения для приезжих и библиотека, занимающая пять комнат.

После смерти Марии Тюдор в 1558 году на престол вступила Елизавета, восстановившая в Англии протестантизм. Джон быстро оказался в фаворе у новой королевы. Та сделала его своим личным астрологом и советником в делах науки. Он сам назначил наиболее благоприятную дату коронации Елизаветы на основании составленного им гороскопа – это было для него великой честью.

В 1564 году Джон Ди подтвердил свой статус «великого волшебника», издав наиболее известную и амбициозную книгу по каббале и геометрической магии, которая называлась «Иероглифическая монада». В том же году он принял решение удалиться от столичной суеты и поселился неподалеку от Ричмонда, в симпатичной деревушке Мортлейк на берегу Темзы – подальше от своих многочисленных недоброжелателей, завистников и врагов. В его просторном доме с садом кроме кабинета были комнаты для хранения научных приборов, лаборатория, помещения для приезжих и библиотека, занимающая пять комнат.

* * *

Астролог с силой тряхнул головой, чтобы окончательно изгнать неприятные ассоциации, вызванные видениями в магическом зеркале, и позвал:

– Уилл! Можешь войти.

Ответом ему была полная тишина. Лишь в деревянном полу неустанно трудились древоточцы, да за плотно закрытыми окнами кабинета где-то далеко громыхал гром – приближалась гроза.

– Уилли, бесенок!!! – рявкнул, теряя терпение, Джон Ди. – Поди сюда, кому говорю!

Дом молчал. Не на шутку разозленный доктор вскочил на ноги и направился к двери.

Он был высок, худощав и носил расшитый серебряной нитью черный атласный халат с раскрытыми от локтя рукавами и длинным разрезом. На груди у него висела массивная золотая цепь с личной печатью, на которой было выгравировано изображение покровителя Англии святого Георгия. Безымянный палец украшал перстень из какого-то темного металла с крупным прозрачным бериллом. В длинной бороде мага уже появилась первая седина, но его физическое состояние отличалось здровьем. Ведь, несмотря на большую занятость, Джон Ди всегда находил время для фехтовальных упражнений. В те далекие времена каждый дворянин превосходно владел клинком, чтобы в любой момент иметь возможность отстоять свою честь с оружием в руках. Придворный астролог королевы Елизаветы не был исключением из общих правил.

Ну а паж и оруженосец астролога – юный Уилли – сладко спал. Он прилег возле небольшой лабораторной печки прямо на пол, подложив под голову толстый фолиант. Круглая печка, сложенная из обожженного кирпича, тихо пыхтела, подогревая пузатую стеклянную колбу в окружении змеевиков, и розовощекий ангелок обнимал ее теплое тулово с выражением неземного блаженства на лице.

При виде сонного, разомлевшего от благодатного тепла Уилла грозные намерения мага наказать нерадивого слугу вмиг испарились. Джон озабоченно нахмурился, вдруг вспомнив, что на дворе сентябрь, а он до сих пор не удосужился договориться с дровосеками, привезти запас дров на зиму. Погода уже начала портиться, несмотря на солнечные дни. Ночи стояли холодные, и в доме стало неуютно и сыро.

В дровяном сарае осталась одна поленница, но использовать ее для отопления маг запретил. Дрова нужны были ему для научных целей, так как алхимические опыты, которые он проводил, требовали постоянных и непрерывно высоких температур. Огонь в печке обычно поддерживал Уилли; только ему маг доверял входить в лабораторию и даже позволял наблюдать за своей работой.

Уилли был сирота. Дворянин по рождению, он с младенчества испытал на себе позорное клеймо изгоя. Его семью разорили при Марии Тюдор: отца, протестанта по вероисповеданию, заподозрили в заговоре против королевы и казнили, фамильное поместье отобрали. Мать, не выдержав лишений, заболела и умерла, а крошка Уилл пошел по свету искать свою судьбу.

Но фортуна все же оказалась благосклонна к мальчику. Она свела его с доктором Джоном Ди. Нужно сказать, тюремное прошлое значительно смягчило характер мага, сделало его более сердобольным, что было не очень свойственно дворянскому сословию Средневековья. Для высокородных йомены[3 - Йомены – в феодальной Англии мелкие землевладельцы, самостоятельно обрабатывающие землю (в отличие от джентри). До середины XVII в. составляли основную массу английского крестьянства. Из йоменов. происходили Уильям Шекспир и Исаак Ньютон.], а тем более нищие попрошайки, мало чем отличались от камешков под копытами коня. Жизнь простого человека в Англии не имела никакой цены, и смерть для многих из простонародья часто была желанным избавлением от земных страданий.

Маленький оборванец ничем не отличался от себе подобных. И все же Джон сразу выделил Уилла из толпы на Корнхилл, словно был с ним давно знаком: тот глазел на какого-то дворянина, приговоренного к наказанию у «позорного» столба. Астролог подозвал мальчика к себе и без лишних расспросов увез в Мортлейк. Наверное, мальчуган очень удивился бы, узнав, какие видения посещают его господина. В одном из них королевский астролог и узрел лицо Уилла. А может, тот ему приснился – даже сам маг точно не помнил этот момент.

Уилли оказался очень смышленым. Он быстро освоил грамоту, научился читать и писать. Джон Ди постепенно вводил мальчика в мир науки, и его душа таяла, как воск, когда он видел, каким вдохновенным огнем загораются глаза ученика, наблюдающего за экспериментами астролога, часто сопровождавшимися шумом, треском (иногда даже грохотом), фейерверками и бурлением разноцветных жидкостей в ретортах и колбах…

Сейчас, стараясь не разбудить ребенка, маг взял с печки кувшин, в котором подогревался ром, и возвратился в кабинет. Ему нужно было согреться и хорошо подумать.

* * *

Третьего дня в кабинет астролога вбежал Уилли и выпалил:

– Сэр, к вам пришли!

Джон Ди недовольно поморщился – он как раз готовился к сеансу ясновидения – но, взглянув на взволнованного мальчика, не стал ругать его за бесцеремонное вторжение в «святая святых» дома. По лицу Уилла было видно, что причина, побудившая пажа ворваться в кабинет даже без стука, явно неординарная. Нахмурившись, маг строго сказал:

– Надеюсь, к нам пожаловала не служанка мистера Смалли, которая принесла кувшин с парным молоком. Если это она, то скажешь ей, что свой долг за продукты я погашу на следующей неделе.

В последнее время у астролога появились денежные затруднения. Королева была прижимистой и часто «забывала» платить своим верным слугам. А желающих заказать гороскоп у Джона Ди находилось немного. Одни опасались его мрачной славы колдуна, другие не желали забираться в глушь, так как дороги королевства были небезопасны из-за разбойников и любая поездка на дальние расстояния предполагала большие расходы на вооруженную охрану. Конечно, можно плыть по Темзе, но неподалеку от Мортлейка во всю орудовали речные пираты.

Увы, времена благородного Робин Гуда давно закончились. Разбойники шестнадцатого века не отличались бескорыстием, щедростью к беднякам и человеколюбием. Обычно они не оставляли в живых свои жертвы – не желали свидетелей, благодаря которым можно оказаться на Гревской площади[4 - Гревская площадь известна публичными смертными казнями, которые проводились на ней на протяжении нескольких веков. Обычно преступников из простонародья вешали, аристократам отрубали голову, разбойников колесовали, а еретиков и ведьм сжигали на кострах.].

Впрочем, Джон Ди, большой знаток истории Англии, имел свое мнение о великодушном защитнике простолюдинов, которое он опасался высказывать публично. Маг небезосновательно считал, что Робин Гуд был един во многих лицах. После завоевания Англии норманнами множество саксонских феодалов, кто лишился земли, ушли в леса. И всех, в то время борющихся с королем и укрывающихся в лесах, звали Робин Гудами, что означает «лесная птаха». По истечении какого-то времени благородные саксонские бароны превратились в обычных разбойников, готовых напасть на любого встречного.

И беднякам такие «птахи» ничего не раздавали, потому что те не жили в лесах. А если такое и случалось, то не являлось актом благотворительности; просто лесные разбойники-дворяне платили за молчание тем, с кем время от времени сталкивались.

В конечном итоге удалившиеся в леса аристократы поняли, что тягаться с королем им не под силу, и стали искать поддержку у короля Ричарда Львиное Сердце, известного своими воинскими доблестями в крестовых походах. Саксонские бароны хотели посадить его на английский трон, надеясь вернуть прежние права.

И в самом деле, едва Ричард Львиное Сердце надел корону, как бароны с триумфом возвратились в свои замки, а в леса потянулись обнищавшие крестьяне и йомены. Когда же Ричард отправился в очередной Крестовый поход и там погиб, законным монархом стал его брат Джон. Для мятежных баронов пробил последний час – под шервудским дубом, прозванным «парламентским», король Джон объявил о решении окончательно ликвидировать власть «благородных» разбойников. Их времена закончились, и началась эпоха легенд о Робин Гуде…

– Что вы, сэр! – воскликнул мальчик. – Я бы не посмел потревожить вас по столь ничтожному поводу. Вас хочет видеть какой-то знатный господин.

Джон Ди оживился – неужели закончились его проблемы с деньгами? Он не ждал гостей, поэтому приезжий господин мог быть лишь заказчиком, жаждущим узнать свою судьбу.

– Он представился? – спросил маг.

– Нет. Я хотел спросить его имя, но побоялся… простите… Вид у него больно грозный.

– Зови! Быстрее, быстрее! – Джон Ди от нетерпения потер ладонями, словно пытался согреться.

Мальчик буквально упорхнул. Как почти все подростки, он был шустрым, словно белка, и пронырливым, будто хорек, способный забраться в курятник даже через микроскопически малую дыру.

Мужчина, который вошел в кабинет Джона Ди, и впрямь не походил на изнеженных придворных королевы Елизаветы. Одет он был не очень богато – видимо, из мудрой предосторожности. В те времена многие из благородных людей сгорели на кострах только за то, что носили дорогую одежду и золотые украшения, считавшиеся привилегией церкви. Но стиль подсказал придворному астрологу: перед ним человек военный.

В его наряд входила короткая куртка-джеркин черного цвета со стоячим воротником, из-под которой выглядывал надетый на белую льняную рубаху кожаный дублет-поддоспешник с нашитыми на него кусками кольчуги, защищавшими наиболее уязвимые места. Такой дублет весил значительно меньше кольчуги и был удобен для дальних путешествий. Узкие штаны-бричзы до колен, удобные при верховой езде, серые шерстяные чулки и туфли с массивными серебряными застежками дополняли его неброский наряд. На широких плечах – небрежно наброшенный короткий плащ.

Одеяние Джон Ди осмотрел лишь мельком. Оно было обычно для английских дворян. Астролога, опытного физиономиста, больше заинтересовало лицо незнакомца и оружие, которым тот был увешан с головы до ног.