Наследники Мишки Квакина. Том IV

К вечеру все поддельные «Куку-руку» были проданы. Брат, ликуя, раз за разом раскладывал на столе деньги, пересчитывая прибыль и свысока поглядывал на меня. Триумф был недолгим. Назавтра рано утром прибежала встревоженная Моргуниха.

– Здравствуй, Егоровна, Пашка ваш Шурику вафлю продал, – выпалила она, едва войдя в дом.

– Вафлю? – ноздри матери начали быстро сжиматься и разжиматься, будто баба-Яга принюхивалась к русскому духу. – Где он ее взял?

– Не знаю.

– Ладно, я разберусь, – зловеще усмехнулась мать. – Это все? – тяжело посмотрела на жалобщицу.

– У Шурика и Мишки (младший брат Моргуненка) все губы синие и языки.

– Зараза!?! – ахнула мать, прижав кулак ко рту. – Эпидемия?!

– Не знаю, – Моргуниха развела руками, – на краску похоже.

– А мы тут при чем? – искренне не поняла мать.

– Так после вафли вашей все, – смутилась Моргуниха.

– Ты, Татьяна, обвиняй, да меру разумей! – мать грозно нахмурилась. – Как от вафли можно посинеть? Это же не черника.

– Не знаю, но сказали, что от вафли.

– Ладно, иди. Я разберусь.

– А деньги? – жалобно пискнула Моргуниха.

– Какие еще деньги?

– Что Шурик за вафлю отдал.

– Он вафлю купил?

– Да…

– Съел?

– Да…

– Какие же тогда деньги? Все же честно. Ладно, иди, мне некогда.

Моргуниха, побаиваясь тяжелого нрава матери, поспешно убралась подобру-поздорову.

– Павел!!! – голос матери заставил зазвенеть посуду в стенке. – Ко мне!!!

– Я тут! – Пашка словно ошпаренный выскочил из комнаты, где как обычно подслушивал чужие разговоры.

– Подслушал?

– Нет, я…

– Не ври, паратифник!!!

– Подслушивал, – поник головой брат.

– Что скажешь на обвинение?

Пашка, запинаясь и заикаясь, рассказал про свою аферу.

– В целом неплохо, – кивнула мать. – Но почему они окрасились?

– Мне показалось, что фломастерами плохо получается, и я красками покрасил. Теми, из тюбиков, – признался брат.

– Они стали есть, краска смешалась со слюной, – проявила чудеса дедукции мать, – все понятно. Ты бестолочь, весь в папашу, аферист-неудачник. Простую вещь не можешь сделать хорошо. Деревенских дурачков обмануть не в силах.

– А что я?

– Мозги надо иметь! Деньги неси!

– Но я…

– Деньги, – отчеканила мать, – я изымаю. На компенсацию пострадавшим!

Пашка принес деньги, умудрившись утаить два рубля. Больше он деньги не видел. Шурик неделю не приходил к нам, а Рябич и Башкир через два дня поймали Пашку и избили, но в целом, история обещала закончиться благополучно.

Но не тут то было!

Лобанова Верка, привыкшая, что от нашей семьи хорошего не дождешься, вафлю не купила. Пашка спрятал ее, но как-то небрежно. На подделку наткнулся папаша:

– Обожрем капиталистов, – радостно сказал он и, сорвав обертку, радостно захрустел вафлей… – Приходи Маруся с гусем, а потом закусим!

– Ты заболел, Павлик? – выйдя во двор, спросил он, глядя на Пашкины синяки.

– Меня побили, – обиженно шмыгнул носом брат и с надеждой посмотрел на папашу.

– Кто? – брови отца встретились на переносице, словно наши военные с американцами на Эльбе.

– Рябич и Башкир.

– Вот же негодяи! Вдвоем били?

– Да.

– Подлецы, – отец выдохнул дым. – Поймай по одному и избей гадов!

– Витя, чему ты учишь? – на крыльцо вышла мать, до этого подслушивавшая с веранды.

– Учу жизни, – папаша повернулся к ней и самодовольно улыбнулся.