В садах Эдема

Молодец! Глагол всё-таки нашла. И я помогаю:

– Какие попадутся?

Она с облегчением подхватывает:

– Папагутся!

В трамвае:

– Отесинька, а мохно я сягу агна? (сяду одна)

Недавно я объяснял ей, что она маленькая, ездит без билета и поэтому ей одной сидеть нельзя.

– Одна?.. Почему одна?.. – рассеянно переспрашиваю я, считая монетки.

– Ну, в камвае хэ маво люгей (мало людей), а меська (места) много…

Дома – у бабушки гости. Большая, шуршащая тётя наклоняется к Лизаньке. Лиза поджимает губки – к чужим она относится настороженно – смотрит исподлобья.

– Ах, какой у Лизы велосипед! – ненатурально восхищается тётя.

Лизанька внимательно и недоверчиво созерцает этот восторг, забывчиво подносит пальчик к носику.

– Это кто же купил тебе такой велосипед?

– Мама… – неуверенно отвечает Лиза.

Восторг тёти не уменьшается:

– А ещё кто?

Лизанька молчит, царапает носик и вдруг говорит строго:

– И папа.

Мы с Олечкой переглядываемся: вот это новость!

– Отчего же? – волновалась позже Олечка. – Из каких соображений она назвала тебя «папой»?

– Слово, конечно, не запретное… Рано или поздно нам всё равно бы пришлось объяснить ей, что «маминька» и «отесинька» – это слова для домашнего употребления, а в общении с другими лучше употреблять расхожие, обычные слова… Но чтобы она сама так верно оценила ситуацию!.. Просто невероятно! Три года ребёнку… Попробуй расспросить её, когда перед сном разговаривать будете.

После дневного сна: садится в кроватке, с отрешённым взглядом царапает носик. Подхожу:

– Вот и Лизанька проснулась! Ну-с, что тебе снилось?

Поднимает ко мне серьёзные глазки, говорит значительно:

– П’иснилось, шко мы к Госьпагу ухли… (ушли)

– Я тебе сделаю царевну, – говорит маминька, убегая на кухню, – сделаю, только вот покормлю тебя…

Олечка и вправду до сих пор кормит её из ложечки.

– Я сяма, – говорит ей вслед Лизанька, – сяма сдеваю… Я век (ведь) зьнаю п’ек’ясно (прекрасно)… зьнаю весь сек’ет… (секрет)

01.07.84

Мы с Лизою проспали обедню; Олечка уехала к ранней и поставила нам будильник на семь часов, а звонок завести забыла; так – мы с Лизанькой проснулись в восемь…

Щукин, оказывается, не приехал к нам, а заехал: приехал он на какой-то слёт КСП. Говорит, надо делать рекламу, ибо решил зарабатывать на жизнь концертами. Мы были слегка ошарашены новым Щукиным, какой-то он развинченный. И тон речей его нам не понравился: снисходительно цинический (мол, вы тут в своём уголочке монашествуете, а нам, мирским людям, надо «вертеться»). В дороге он разрешил себе нарушить пост – в этом ничего страшного нет, наоборот – в порядке вещей, но демонстрирует он это с каким-то непонятным вызовом. На осторожные мои укоризны с непроницаемым видом отвечает уклончиво:

– Ну, что ж… такие уж мы грешные… Жизнь заставляет…

И только когда он стал петь свои волшебные песни, мы узнали в нашем столичном госте прежнего романтика и певца «русского лиризма»: Пушкин, Жуковский, Дельвиг, Баратынский… Не раз влажнели глаза у Олечки от тихого восторга.

Вчера утром он уехал на свой слёт.

Из сегодняшнего Апостола: «…яко скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство ж упование, упование же не посрамит…»

03.07.84

Изрядно похолодало: ночью шёл дождь, а утром поднялся упорный ветер с севера. И всё же перед обедом мы вышли погулять – Лиза в комбинезоне, Оля в плаще, а я в курточке (ну, лето!)…

На улице Лизанька говорила не переставая. Гул машин и свист ветра мешали мне слушать её прихотливые реплики, я устал наклоняться и вслушиваться, перестал переспрашивать и отвечать – Лизанька не унималась. Изредка долетали до меня обрывки странных фраз:

– Б’истящая… очинь г’омко… паком бисько…

Оля завернула в булочную; мы зашли следом, и, переваливаясь через порог, Лиза громко оповестила:

– Х’ебный магазин!..

Дома. Купили для Лизы красной смородины. Оля помыла ягодки, поставила перед нею на стол (теперь Лизанька сидит за столом не на словарях, а на перевёрнутом горшочке).

– Какие к’асивые! – восхитилась маленькая девочка. – А я не замичала…

Попробовала:

– У-у, какие вкусьнии!.. Поегем (поедем) в дивеню, а?

Бежит ко мне из кухни:

– Отесинька! Отесинька!

– Ну? Что? – важно отрываюсь я от дел.

– А кы поегишь (поедешь) с нами к девочке Сене?

– Отчего же? Поеду, если вы меня возьмёте.