Башня говорящего осла

– Сериала не будет! – вдруг гаркнул Миниюбкин, злодейски оскалившись, и шарахнул кулаком по столику.

Сидевший напротив второй режиссер Горемыкин при этих словах подавился китайской лапшой.

– А что же тогда будет? – спросил Горемыкин, хорошенько прокашлявшись.

– Сериалу не бывать! – крикнул Миниюбкин. – Мы забабахаем полнометражный фильм. Только так мы сможем спасти себя от неминуемого позора эпохи!

– Поллинарий! Что с тобой? – застонал Горемыкин. – Какой ещё полнометражный фильм?! У нас сроки! Через месяц мы должны закончить и сдать пятнадцать серий!

– Никаких пятнадцати серий! Это будет полуторачасовой фильм. Безжалостная история человеческого одиночества на фоне бушующей стихии. Я знаю, кто будет в главной роли!

– Какое одиночество?! Какая бушующая стихия?! – запричитал бедолага Горемыкин. – У нас же договор, у нас обязательства! Ты под монастырь нас всех подведешь! Нас же всех расстреляют из винтовки! Нас расстреляют, а потом закопают в землю, причем живьем! Опомнись, Поллинарий! Давай закончим сериал, а потом делай, что хочешь. Хочешь – про спятившее море, хочешь – про легкость бытия! Я тебя умоляю!

Но Миниюбкин уже снова погрузился в себя и грыз ноготь мизинца. Стоны Горемыкина в его башню из слоновой кости не проникали.

А в это время в соседнем купе от нечего делать Костина мама решила померить блузку, которую купила на рынке накануне отъезда. Она приподняла полку, под которой были составлены ее чемоданы и просунула туда руку, чтобы вытащить один из них. Рука коснулась чего-то пушистого и теплого.

– А-а-а! Крыса! – завизжала мама.

– Никакая я вам не крыса, – услышала мама обиженный голос из-под полки. – Я кот. Домашний, между прочим.

С этими словами Аттила вылез на свет Божий. За несколько часов, проведенных под полкой рядом с чемоданами, Аттила многое передумал. Он решил, что раз уж всё и так катится к черту лысому, нечего от Костиной мамы таится, а нужно объяснить ей, кто он такой. Нет, про то что у нее раньше были муж и сын, а теперь она их лишилась, рассказывать вовсе не обязательно. А то, что он её кот и она должна о нем заботиться, кормить и гладить, мама должна знать. Во всяком случае, так легче будет следить за ней и вытаскивать из неприятностей.

Мама сидела и с открытым ртом смотрела на вылезшего из-под полки кота, а тот, распушив хвост и выгнув спину, терся о ее ноги.

– Мур-р-р! Только не рассказывайте никому, что я по-русски умею говорить. Пусть это будет нашей с вами тайной!

Мама ехала в Москву. О её ноги терся говорящий кот. За перегородкой задумчиво грыз ноготь Миниюбкин. Артисты в соседних купе чистили вареные яйца и размешивали залитые кипятком супчики быстрого приготовления. По всей стране люди ждали нового захватывающего кино.

Мама ехала навстречу своей славе. Мама ехала и не знала, что двумя днями раньше ее дальнейшая судьба стала предметом секретного разговора двух очень влиятельных людей.

…Румяный советник Помпилиус сидел в кресле и почтительно наблюдал, как герцог Тахо, заложив руки за спину, решительно ходит взад-вперед по своему просторному кабинету.

Герцог размышлял. Для войны с Зубляндией почти все готово. Никогда ещё безрыбская армия не была так сильна. Оружие – самое лучшее. Офицеры – сплошь умницы да к тому же красавцы. Солдаты прекрасно вымуштрованы, каждый – настоящий силач.

Кроме того, Безрыбье владеет теперь еще и секретным оружием. С момента встречи со студентами-волшебниками прошла всего неделя, а поручения господина диктатора уже все выполнены. Вот что значит уметь работать с кадрами, хе-хе!

Во-первых, пузатый студент-староста разработал «Колыбельную для полка». Аппарат работал так, как и хотел герцог: на всякого, на он был направлен, нападала дрёма, а тот, кто им управлял, ничего кроме дополнительной бодрости не испытывал. Если безрыбской армии придется встретится с армией Ленца XIV на поле боя, у зубляндцев не будет ни одного шанса, потому что все они моментально уснут сладким сном. Единственный недостаток у «Колыбельной для полка» – в том, что она не работать во время дождя. Вода, льющаяся с неба, не даст распространяться магии по воздуху и сразу же смоет ее на землю, едва та выйдет из аппарата. Но это вряд ли вызовет серьезные затруднения у безрыбских полководцев – достаточно просто выбирать для наступлений солнечные дни. К тому же два других студента-волшебника вскоре закончат регулятор погоды, который сможет разгонять дождевые тучи.

Во-вторых, студент с бородой и фингалом вырастил два десятка искусственных глаз и ушей. Глаза уже летают по Зубляндии и высматривают, что где творится, и шпионы устанавливают повсюду искусственные уши.

Одно ухо даже удалось присобачить в королевском дворце. Правда, прямо скажем, не в самом удачном месте – в кабинете зубного врача. Пациенты говорят мало, потому что у них всегда открыт рот, а доктор попался молчун. В результате в ухе слышится лишь постанывание и повизгивание, а доктор и говорит: «Сплюньте!»

Но все равно, диктатор теперь знал о Зубляндии гораздо больше, чем несколько дней назад.

В-третьих, здоровенный косоглазый детина, который показывал герцогу запоминатель снов, сконструировал машинку для чтения мыслей. Она будет просто бесценна при допросе военнопленных. Ну, и в мирное время кое на что сгодиться. Герцог уже успел проверить ее на паре своих министров и с легким сердцем отправил их в тюрьму.

Армия Ленца слаба, волшебники давно поизвелись, и победа Безрыбья в этой войне представляется делом решенным. Смущал герцога Тахо лишь один вопрос: что с Гантимуром?

Тахо мог предположить, что сейчас люди из министерства хитрости вовсю обрабатывают (если уже не обработали) принца, чтобы он помог зубляндцам против безрыбцев. Если он согласится, легкой победы не жди. С другой стороны, Гантимур вряд ли горит желанием воевать за Ленца – не от хорошей жизни же он сбежал из дворца. А с третьей стороны, Гантимур пораженья Зубляндии тоже вряд ли хочет. Потому что, как ни плюй, а Зубляндия – его родина, а желать родине гибели, тем более помогать ее захватчикам – эта штука пахнет тухлятиной, каким соусом её ни полей.

Герцог был проницательный человек. Еще когда институт волшебства только создавался, он видел, как Гантимур сомневается, правильно ли поступает. И герцог был уверен, что попроси он напрямую волшебника оказать волшебную помощь в войне с Ленцем, Гантимур с негодованием откажется. Поэтому диктатор вел себя с принцем очень осторожно: предоставил делать, всё, что тот считал нужным, а сам наблюдал и думал, какая из этого ему самому может быть польза.

И еще герцог знал наверняка, что если бы Гантимура не схватили гвардейцы короля, он бы ни сегодня завтра сам бросил работу в институте Безрыбья. Потому что, когда дело идет к войне, надо выбирать, за кого ты.

А вообще, свою работу Гантимур уже сделал – подготовил двенадцать волшебников, и теперь ничего страшного не случится, если зубляндский палач за измену родине аккуратненько тяпнет ему топориком по шейке. Герцогу от этого будет только теплее на душе.

«Эх, – ругал себя Тахо, – надо было самому его за решетку упрятать от греха подальше! А теперь вот сиди и гадай на бобах, как бабка старая, вместо того, чтобы спокойно готовиться к войне, как все нормальные люди».

Внезапно герцогу в голову пришла новая мысль. Он остановился рядом с креслом, в котором сидел румяный советник Помпилиус.

– Слушайте! – сказал он советнику. – А ведь Гантимур давно бы сбежал из Башни говорящего осла, если бы они не держали в заложниках его сына?

– Именно так, ваша светлость, – кивнул румяный советник Помпилиус. – Я думаю, сбежал бы. Это ему запросто. Но из-за сына он у Ленца на крючке.

– Но раз есть сын, то должна быть и мать сына, то есть жена Гантимура или что-то в этом роде?

– Совершенно верно, жена есть. Когда пять лет назад мы разыскивали Гантимура, чтобы предложить ему работу в институте, мы обнаружили, что он обзавелся семьей за пределами нашего мира. У него жена и один ребенок.

– Значит, получается, что Ленц и его камарилья сцапали гантимуровского сынка, а женушку не стали трогать.

– Да, ваша светлость, женушку Ленц и камарилья похищать не стали.

– Хе-хе! Это очень опрометчиво. Пользы от женщины, конечно, мало, но и вовсе не брать их в расчет – опрометчиво. Вот что я думаю. Хорошо бы нам добраться туда, где Гантимур свил себе гнездышко, и переправить эту благородную даму сюда. У нас будет лишний козырь. Еще бы заполучить мальчишку, и тогда мы имеем все шансы прищучить принца наверняка. А если мы прищучим Гантимура, то Зубляндия, считай, наша.

Румяный советник Помпилиус поднялся с кресла.

– Если вы позволите, ваша светлость, я лично поеду и привезу вам гантимуровскую женушку.

Румяный советник Помпилиус был незаменим. Он был тенью герцога. Даже больше, чем тенью, потому что тень только повторяет движенья хозяина, а румяный советник Помпилиус иногда даже чуть-чуть опережал их. Если чувствовал, что хозяин хочет этого.

Когда косоглазый студент-волшебник на днях представил свою вторую машинку, диктатору подумалось, а не проверить ли ее на румяном советнике Помпилиусе? Но он тут же прогнал от себя эту гадкую мыслишку. Думать об этом было так же отвратительно, как думать о том, чтобы зарезать собственную мать.

Глава 20. Ненавижу пустые коридоры

Пропавший носок обнаружился на четвертое утро Костиного пребывания во дворце. Вместе со вторым носком, который никуда не девался, он аккуратно лежал на резном табурете рядом с кроватью. Надобности ни в первом, ни во втором уже не было никакой, потому что Косте с самого начала выдали новую одежду, которую полагается носить настоящим принцам.

– Чудеса! – сказал Костя, швырнул носки обратно на табурет и пошёл искать принцессу Лизу.

За Костей по коридору, на некотором расстоянии, шёл специальный лысый дядька с каменным лицом. Дядьку приставил Шляпсон. Дядька должен был следить, чтобы Костя никуда не делся. Всего приставленных дядек было двое, они дежурили по очереди и оба были лысыми. Костя уже привык к ним. Они ходили за Костей по пятам, а если он играл с Лизой, топтались в коридоре и подглядывали за ним из-за двери. Лиза иногда делала вид, что страшно обижена.

– Это же я тут самая главная принцесса, а за мной совсем никто не шпионит! Все плевать на меня хотели! Возмутительно! – говорила она трагическим голосом, но тут же, не сумев сдержаться, начинала смеяться.

С Лизой было легко. Если бы не она, Костя, наверное, затосковал и закис от горя, но принцесса смогла его уверить, что всему наступит счастливый конец. Отец Гантимур всех перехитрит и заберет его отсюда. И Костя ей верил. А как ей было не поверить, если она видела людей насквозь, как будто они стеклянные бутылки. Без наклеек.

Кроме двух шляпсоновских архаровцев у Кости была и другая охрана, – пятнадцать офицеров во главе с полковником Мандрагором. Лиза о ней, конечно, сразу же узнала. На следующее утро после того, как офицеры принесли присягу, Лиза, только посмотрев на Костю, сразу почуяла что-то подозрительное и вытянула из него всё: и про непонятную записку, которая выпала к нему в кровать прямо из сна, и про кукол, решивших служить другому хозяину.

– Не знаю, что всё это значит, – сказала она задумчиво. – Наверное, кто-то хочет тебе помочь. Он и передал тебе записку и прислал на помощь солдатиков. Может быть даже, твой отец. А может быть, кто-то из его друзей.