Башня говорящего осла

– Не волнуйтесь! Когда я поднимаю гирю, у меня в голове ни одной мыслишки! Все тучи уйдут, и солнце начнет жарить так, что белье высохнет моментально. Главное – следить, чтоб в лесу не начался пожар.

В избушке живут три великих волшебника. Каждый из них обладает могучим природным даром. Господин Кроль – очень умный. Он такой умный, что когда он думает, портится погода. Если он слегка задумается, например, о том, что неплохо бы на ужин поесть яичницы с луком, набегают тучки. Если он начинает думать о том, что надо накопать угля для печки, чтобы зимой не щелкать зубами от холода – тогда начинается ливень. Ну, а если он нацепил на нос очки и садится за письменный стол, за свои научные бумаги, тогда и вовсе подымается буря и ветер выворачивает с корнями деревья.

Одно спасение – физический труд или спорт. Ведь, как известно, мужчина, в отличие от женщины, не может делать два дела сразу. Для хорошей погоды Кроль приноровился поднимать гирю – хотя бы по полчасика в день. От подымания гири все глубокие мысли моментально исчезают, и погода вокруг – на загляденье.

Мускулы у господина Кроля – как у циркового силача. Он иногда подумывает, а не пойти ли и вправду выступать в цирке, но пока эти раздумья, кроме дополнительной сырости, никакой пользы обществу не принесли.

У профессора Гипса другой талант. Всё, к чему он прикоснётся, поднимается в воздух и улетает в неизвестном направлении. Этот талант проявляется не всегда, а время от времени – приступами. В последние годы профессор научился предчувствовать приступы и даже нарочно их вызывать или наоборот – сбивать. Но иногда случается так, что волшебная способность нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь. Вот как сегодня: профессор проснулся, стал натягивать брюки, а они улетели. Профессор Гипс страстно хочет узнать, летят все эти вещи куда попало или же в одно определенное место. Казалось бы, что может быть проще: надо лишь до кого-нибудь дотронуться, послать, так сказать, гонца в разведку, а затем дождаться его возвращения. Но пока такого смельчака не нашлось. Оно и понятно: занесет черт те куда, шмякнет о землю, кому такой сказки захочется?

А третий житель избушки на лесной поляне – доктор Хариус. Каждое утро он просыпается с новым лицом. То есть руки, ноги, живот и всё такое прочее у него постоянное, а лицо – каждый раз другое. Утро доктор Хариус начинает с того, что садится перед зеркалом и начинает себя разглядывать. Прямо как юная дева, которая думает о красавце-женихе. Но в отличие от девы доктору Хариусу женихи не нужны. Да и невесты тоже. Он пытается понять закономерности изменения своего лица. Например, он обратил внимание, что по пятницам у него голубые глаза, а в начале зимы – всегда курносый нос. Он каждое утро тщательно зарисовывает себя и начинает сравнивать с другими портретами, сделанными ранее – а таких накопилось сотни и даже тысячи.

Вот какие могучие волшебники живут в дремучем лесу, где нет никаких соседей, а только рыскают звери и шастают гномы.

Вы, возможно, подумаете, что господин Кроль, профессор Гипс и доктор Хариус – всего лишь неудачники, обладающие хоть и удивительными, но совершенно бесполезными способностями. Это не так. Их способности прежде всего говорят об их огромном волшебном таланте, который они, между прочим, ежедневно развивают. Каждый из них за годы лесного житья сделал множество ценных волшебных открытий, которые не связаны ни с летающими штанами, ни с дождливыми мыслями, ни с ежеутренней переменой лица.

Любой крупный талантливый человек, как известно, в чем-нибудь да несчастен. Вот и с нашими тремя отшельниками – та же самая беда. Когда-то они жили среди людей. Господин Кроль был чиновником – советником по колдовству в министерстве финансов, профессор Гипс преподавал в университете, а доктор Хариус работал в самой обыкновенной волшебной поликлинике – ну, там лечат болезни, которые случились из-за воздействия магии. То есть все трое были на государственной службе.

Когда они только начинали карьеру волшебников, их способности были не так ярко выражены. У Хариуса иногда перекосится лицо от удивления или, скажем, от смеха – с кем не бывает. А у Гипса из рук вдруг неожиданно какой-нибудь предмет вывалится – тоже ничего особенного. Ну и конечно, никому в голову не приходило, что какая-нибудь тощенькая тучка бежит по небу не просто так, а потому что десятилетний мальчик Кроль решает задачку по математике.

Каждый из них рано почувствовал, что одарен особыми способностями и решил их развивать. Но в конце концов каждому из них стало ясно, что с такими способностями жить среди людей никак нельзя.

Вот представьте, что вы работаете или учитесь с человеком, у которого каждый день новое лицо – вы его и не запомните даже. У него даже паспорт недействителен, потому что не будешь же каждый день бегать в паспортный стол менять фотокарточку.

А про Гипса с Кролем и говорить нечего. Кому приятно, когда всё время идет дождь и все вещи куда-то улетают? Никому такие соседи не нужны.

К тому же, я об этом уже говорил, с недавнего времени в Зубляндии настоящие волшебники перестали пользоваться уважением и повсюду расплодились шарлатаны, которые колдовать – не колдовали, но голову заморочить кому хочешь могли. И эти шарлатаны всячески старались, чтоб вокруг настоящих волшебников было поменьше, а лучше – чтоб вообще не осталось.

Короче говоря, в один прекрасный день на дороге, ведущей к лесу, встретились три волшебника с рюкзаками на спинах. До этого они знакомы не были, но как-то быстро сошлись и решили жить вместе, потому что в лесу зверье-комарье, колючки всякие и человеку одному легко пропасть. Они построили избушку в чаще, обустроились и для надежности немножко подколдовали вокруг, чтобы поменьше людишек у их нового жилья ошивалось.

… Силы кончились. Кроль разжал пальцы, и гиря упала на землю. Лицо волшебника блестело от пота, под промокшим насквозь полосатым трико перекатывались налитые кровью мускулы.

Жара в лесу стояла адская. Тренировка длилась три часа подряд. За это время Кроля не посетила ни одна мало-мальски дождливая мыслишка.

Он подошёл к огромной ели, ухватился обеими руками за высокую толстую ветку, поджал ноги и повис, чуть покачиваясь – чтобы растянуть позвонки. Затем он сделал на травке гимнастический мостик, перевернулся животом вниз и выгнул спину, словно проснувшаяся кошка.

За этим занятием его и застала гномша Традесканция.

– Отличная гиря! Передайте внукам спасибо. Как ваша стирка? – сказал Кроль, поднимаясь с травы.

– Ах! Я давно уже сняла всё бельё с верёвок. Давненько у нас не было такой жары… Слушайте, господин Кроль! Вам бы следовало знать, – заговорила вдруг Традесканция, понизив голос. – Мужнин племянник, Флоксик, приехал к нам погостить из столицы. Привёз кучу новостей. Там такое творится…

Дело в том, что основное занятие гномов – то, что связано с полезными ископаемыми. В недрах земли они ищут золото и драгоценные камни. Еще они прекрасные кузнецы и литейщики – ну, вы и сами это прекрасно знаете. Но есть у них и другой промысел – они добывают и продают людям новости.

Практически везде у них прорыты подземные ходы, и где бы вы не находились, будьте уверены, хотя бы один несчастный гномишко поблизости обязательно околачивается. А поскольку у гномов очень чуткие уши, обо всём, что происходит в мире людей, они прекрасно осведомлены. Самим-то им абсолютно всё равно, чем мы живем, плевать они на нас хотели с зеленой елки. Но поскольку гномы – народец ушлый, они быстро смекнули, что новости про людей можно продавать самим же людям.

Вот лично мой совет (а воспользуетесь ли вы им или нет – это уже ваше дело): никогда не покупайте у гномов новостей. Они вас обязательно облапошат. Или вывернут новость наизнанку, или нарочно забудут упомянуть самое главное – в общем, покупая сведенья у гномов, вы рискуете за собственные денежки сесть в лужу. Обычно с гномами сотрудничают особые люди, которые хорошо понимают их психологию. Ну, например, шпионы министерства хитрости или матерые журналисты. И то время от времени какой-нибудь гном-весельчак навешает такому шпиону лапши на уши и выставит его круглым дураком. А потом в компании своих друзей рассказывает, как объегорил человека, и друзья от смеха животики надрывают.

Но с Кролем – другое дело. Волшебников гномы стараются не злить. К тому же, как вы поняли, у Кроля с гномшей Традесканцией добрые соседские отношения. Она ему ничего продавать не собирается, она просто хочет оказать услугу.

– Да не хочу я знать, что там у них в столице творится, тетушка Традесканция. Пусть они хоть головой об стенку дружно колотятся каждое утро вместо физзарядки!

– Дело-то, господин Кроль, касается Гантимура-волшебника. Он ведь вроде бы как вам другом приходился.

– Гантимура? – господин Кроль нахмурился. – А ну-ка выкладывайте!

По небу побежали серые облака.

… Рассказав силачу Кролю, всё, что она узнала от племянника, тетушка Традесканция заспешила домой – высохшее белье теперь требовалось погладить – слава Богу, что солнечная погода для глажки не обязательна. Кроль вернулся в дом, прошел в свою комнату и закрыл за собой дверь. В небе сверкнула молния, ударил гром, по крыше застучал дождик.

Хариус с Гипсом переглянулись и пожали плечами – ненастье по вечерам было для них привычное дело. Но дождь всё усиливался, а молнии сверкали всё чаще. Над верхушками елей завывал ветер. Он как будто шипел от злости, что деревья мешают ему достать до самой земли, забраться в каждую нору, каждую щелочку, обдуть с ног до головы каждую зверушку, каждую букашку-козявочку.

Вскоре по лесной поляне, на которой стояла избушка, принялись кружить сразу три смерча. Они как будто затеяли разрушить жилище волшебников, но сговорились сделать это не сразу, а сперва немного пошалить. Один смерч свалил с крыши дымовую трубу, другой вывернул форточку, а третий пытался выкорчевать растущую рядом огромную ель, чтобы швырнуть ее с высоты на крышу, но пока у него ничего не получалось.

– Ох уж эти мне мыслители! – сказал Хариус. – Может быть, стоит зайти к нему и чем-нибудь отвлечь?

– Вы же знаете, как он этого не любит, – ответил Гипс. – К тому же вдруг у него на уме что-нибудь гениальное.

– Мда! Гениям мешать нельзя. Потомки нам этого не простят. Будем надеяться, что нас не завалит бревнами и не унесёт ураганом к чертовой бабушке.

Ближе к полночи буря внезапно стихла. Гипс и Хариус заглянули в комнату Кроля. Кроль спал за письменным столом. Рядом с его головой догорала свеча и лежал исписанный лист бумаги. Гипс прошел на цыпочках к столу, взял лист и поднёс к глазам.

– Зубы нужны нам, чтобы жевать пищу. Тридцать третий зуб – выдумка для доверчивых простаков. Дырку лучше поскорей запломбируй, – прочитал Гипс.

– Стоило ради такой великой мудрости устраивать тут конец света! – возмутился Хариус.

Внезапно бумажка в руках Гипса затрепетала, словно большая бабочка-капустница, вырвалась и, сделав круг по комнате, выпорхнула в вывороченную смерчем форточку.

– О господи! – воскликнул Гипс. – Приступ начался! Я не виноват! Я ничего не чувствовал, это внезапно!

– Тихо! Мыслителя разбудите! Ничего не трогай! И ко мне не подходи!

Так закончился ещё один день в глуши, где жили три выдающихся волшебника современности.

Глава 19. Одинокая красавица в поезде дальнего следования

Поезд «Адлер – Москва» увозил съемочную группу сериала «Курортная повесть» прочь от Черного моря. Костина мама ехала одна в двухместном купе. Второе место предназначалось для актрисы, исполнявшей роль невесты белобрысенького паренька (они с Костиной мамой во время съемок подружились), но невеста что-то там не то съела и теперь лежала одна-одинешенька под капельницей в боксе инфекционного отделения нашей горбольницы. Врачи сказали, что за неделю подымут ее на ноги и ни за что не дадут погибнуть во цвете лет, потому что все они ее прекрасно знают по другому сериалу, где она играет подругу благородного убийцы, и до слез восхищены её творчеством.

Верный гантимуровский кот Аттила неотступно следовал за Костиной мамой. Вот и сейчас, когда киношники садились в поезд, он, никем незамеченный, прокрался в мамино купе и залег под полкой.

Аттила понимал, что опасность для мамы, исходила главным образом от влюбленного Миниюбкина, и тут болезнь невесты белобрысенького была очень некстати, потому что коварному искусителю Миниюбкину было удобнее надоедать маме со своей любовью без свидетелей.

Вот только коварный искуситель Миниюбкин, к удивлению Аттилы, вовсе не спешил в гости в мамино купе. Вообще, его словно подменили. После похода в загородный ресторан и своего исторического падения в пруд он почти перестал разговаривать с окружающими, всё время сидел где-нибудь в уголку, удивленно таращился по сторонам, словно малость пришибленный, и всё время покусывал ноготь мизинца. Поэтически выражаясь, он теперь жил в собственной башне из слоновой кости. Костину маму он больше в рестораны не приглашал, а завидев ее, начинал что-то бормотать про себя и мотал головой, словно говорил «Нет, нет, нет!»

Время от времени у него на спине, в районе левой лопатки, куда попала волшебная искра от когтя Аттилы, начинался сильный зуд. Зуд длился недолго, несколько минут, и они были Миниюбкину настоящей мукой. Ему вдруг становилось очевидно, что всё он делает не так, что нет у него ни капли таланта, что он жалкая бездарь и ему надо срочно бросать кинематограф, возвращаться в родной город Ангарск и записываться на стройку каменщиком (в молодости, еще до института, Миниюбкин выучился в ПТУ превосходно класть кирпичи). Однако зуд проходил, а с ним и желание строить дома в Ангарске. Режиссёр начинал пересматривать, отснятый и смонтированный материал и лихорадочно соображал, как это переделать, чтобы получилось не так тошнотворно.

Миниюбкин почти перестал есть и пить. Он всё время думал о своем фильме.

…Миниюбкин сидел в купе поезда и смотрел в окно. Жжение в спине только что прекратилось. Внезапно в мозгу как будто что-то щелкнуло.