«Искал не злата, не честей». Том 1

И пусть даже придется изменить свои взгляды на понятия «человек», «разум», «цивилизация». Где-то незначительно, а в чем – то кардинально. Но это – право выбора каждого.

И помните, помните всегда слова Мефистофеля: «…оставь свои недомогания, свои упреки!» И иногда оглядывайтесь. Вдруг там где – то – та или тот, кто помнит и ждет:

Кто выражается правдивым языком
И русской глупости не хочет бить челом!..

Авторские схолии посвящены философским, мифологическим, историческим, географическим, текстологическим вопросам, затронутым Пушкиным в поэзии

Задача книги состоит не только в том, чтобы приобщить тебя, мыслящего читателя, к красоте и емкости поэзии Александра Сергеевича, но и показать некий сценарий исторического пути, – «…узнать, что служит к миру твоему» (библ.) – так плодотворно и осмысленно разработанный Пушкиным, скитальцем с «неуемной русской душой».

Сильный и исключительно мужественный поэтический ум, знающий одно – нельзя требовать от людей мышления, когда сам воздух необычайно немыслим… Остается только добавит к этому предупреждение человека с «железным намордником»: «Так обманывает нас время под маской пространства» (А. Шопенгауэр).

Рискуя попасть под бульдозер, которым славные мастера – критиканы («бессмертие свиноподобного размножения») укатывают все необычное и несхожее в плотный асфальт, выскажу маленькую надежду, что представленное тебе, истинному читателю, данное сочинение станет для тебя, пусть и не сегодня, а в дальнем гельштальте, настольным.

Станет полезным и успокоительным, когда придет время поиска знаний и добродетелей (скажете – ну и замахнулся!), чтобы мог ты, мыслящий читатель, вымолвить: «А ведь Пушкин… его поэзия, и нет другого Пушкина. Незаменимые есть, неповторимых нет!»

***

Некий царь, желая освободиться от всех посторонних влияний, спросил совета у мудреца; тот ответил: «В сердце своем найдешь освобождение». Но царь возмутился, отвечая: «Недостаточно сердца, стража вернее». Тогда мудрец простился, говоря: «Главное тогда не спи, Царь».

Глава «И жалкое рубище сбросив…»

Его стихов пленительная сладость

Пройдет веков завистливую даль,

И, внемля им, вздохнет о славе младость,

Утешится безмолвная печаль

И резвая задумается радость.

(Пушкин о Жуковском. А разве не о себе!?)

Всмотревшись в свою жизнь честно и непринужденно, я ужаснулся, увидев глубину своего заблуждения. Страх сковал меня! Неужели весь мир обратился в погоню за удовольствием и максимальной материальностью. «Похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» (библ.) – неужели только эти силы главенствуют в сознании большинства людей? Возможно ли, что они сжигают на жертвеннике своих порочных желаний больше средств, чем они жертвуют на милосердие… и жертвуют ли в принципе? И может их души уже нецветущие поляны, а «были распаханы, как поле»?

Беспомощные, жалкие, бессмысленные и никчемные, мои мысли блуждали в мироздании, в спиритической темноте, в конспирологических изысканиях, способных только к самоедству и разрушать. Стыдно и неловко было признать, что далекие мои предки позволили себе столь неразумную трату ресурсов и сил… полагая увидеть в грядущем потомке существо, годное на что – то духовное.

Напоминал умствующего червя, с трудом переползающего тропу человека; мутированного ящера, не способного отличить ультрамарин от индиго… Пластиковый контейнер недомоганий, горечи, забвений и аккуратной деликатной лжи, свойственной однодневным певчим птицам.

Жило во мне и мутное беспечное отступничество, намеренный и осознанный отказ от собственного вида в угоду одряхлевшего атавизма. Подразумевающее замедление прогресса и эволюции, полное устранение всей генетической линии, наигранного и прикрытого пренебрежения к простому человеку, будто я был пропитан ядом рептилии.

Как продукт современного мира, я уже вкусил с желанием величайшее искрящееся извращение, глумливого, угнетающего и ничем не оправданного предательства.

Не столько из желания или похоти, сколько для доказательства того, что это извращение совершеннее всего, что имеются силы и решимость для того дения, которое обществом сегодняшним не принимается, но которым впоследствии можно будет гордиться, как редким в своей неудержимости подвигом, не осознавая, что под эти лжеподвигом скрыты силы, разрушающие нацию и государственность.

А если просто и откровенно: я напоминал уродливого ящера, который пытается робко пересечь евангельскую тропу понимания

Казалось, невозможным было проделать работу по переоценке ценностей, познанию себя и «выйти из среды их и отдалиться …и не прикасаться» (библ.); вырваться из отупляющей действительности, мира вульгарности, бесполезных и вредных занятий, очистить себя от гламурной накипи. Произвести обновление своей «внутренней цивилизации», впитав в себя яркий свет Жизни…:

Два мира есть во мне:
мир Христа и мир Мамоны,
мир Спасителя и мир Сатаны:
как мне вместиться в них.
Мудрость времени.

За повседневной суетой мы не всегда успеваем продумать этот вопрос, но ответы на них приходится давать постоянно – выбирая свой жизненный путь, совершая поступки, определяя цели и средства их достижения. Нам хочется, чтобы наша деятельность, осмысленная или подсознательная, приносила нам радость, счастье. Мысленно и практически отвечая на эти вопросы, человек вырабатывает свое понимание счастья.

Входя в жизнь, нам свойственно мечтать, считая, что времени очень много и его хватить на всех! Каждый считает себя существом удивительным и неповторимым и что именно у него будет не так, как у других людей до него… Но проходят годы, и человек привыкает к тому, как уходит жизнь и многие мечты так и остаются мечтами: «По мере того, как растет тело, все больше съеживается душа» -Г. Гейне.

И вдруг, я почувствовал чье – то невидимое присутствие! Какая -то сила прикоснулась ко мне, и я понял – возможно все!… раскрыть новый мир мыслей и чувств, передающих и состояние земной завороженности и близко физическому восприятие жизненного самозабвения. Еще в Библии сказано: «Дух веет, где хочет»:

Богами вам ещё даны
Златые дни, златые ночи,..
Играйте, пойте, о друзья!…
И вашей радости беспечной
Сквозь слёзы улыбнуся я.

И, как пушкинский Вальсингам, герой «Пира во время чумы», обрел «неизъяснимые наслажденья» от общения с поэзией согражданина, пламенные стихи которого выказывают любовь к жизни, дышат «настоящим», «счастливым днем», не упоминают о скоротечности жизни и освежают светлыми мыслями: «…ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним…» -Новый Завет:

О нет, мне жизнь не надоела,
Я жить люблю, я жить хочу…..

Поэт Пушкин просто хотел быть честным и сказать: «У нас у всех очень мало времени. И мы достойны великих свершений за ту жизнь, которая нам отмерена. И пусть ветер исканий Зефир всегда поднимает паруса Счастья в флибустьерском море вашей души»:

Зефир скользит и тихо веет
В ветрила гордых кораблей

И следом за Пушкина повторит Аполлон Майков:

Как будто сладкий сон,
Как будто светлая, серебряная чара
На мир наведена

И вдруг задался вопросом: почему Христос выбрал себе в ученики простых людей – рыбаков, мытарей, дервишей – «Немудрое мира», (апостол Павел), а не взял богачей, философов, не взял фарисеев?…Повисает вопрос в воздухе, равно как и молчание Иисуса на вопрос Пилата о том, что такое истина?:

Какой-то демон обладал
Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
Была полна моя глава;

А ведь небо с каждым из нас говорит, знаки и приметы шлет свои, но как-то недосуг нам, все некогда… до звонка…:

Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.