«Искал не злата, не честей». Том 1

Так я думал, взрослея. Совесть и Память – это не просто набор косноязычных и маловразумительных слов, а нечто, что не подвластно разуму, в то же время это сама душа и сам дух, что подвластны только Творцу…

Все держится на идее, убеждении. Во что мы верим, что и является реальным.

И я продолжал поиски. Почему удалился Христос от мира в пустыню? И о чем он думал там сорок дней? Почему устроил разгром церкви по возвращении? И вообще, за что его распяли!?

Почему изначально христиане подверглись гонению, а потом Константин сделал религию идеологией государства? Почему были отвергнуты Арий и Орегон, считавшие Христа человеком?

А сколько загадок в истории наших далеких предков! Почему киевская княгиня Ольга, устроившая первый геноцид на Руси, да так, что древлян заживо сжигали в банях и домах, признана святой? И князь Владимир, «красное солнышко», канонизирован в православии и католичестве, а ведь он во имя новой религии вырезал несколько миллионов душ собственного народа (наших пращуров!). Образно – у него ноги по самые колена к крови.

Почему предали анафеме Льва Толстого, растерзали Сергея Есенина и довели до самоубийства Владимир Маяковского?

Фактически не верим в Мечту, поскольку не верим Мечте! Без которой и вне которой наша жизнь превращается в пустое существование, лишенное смысла и цели, опустошенной… и хочется жить, но страшно – утраты, потери оплакиваем кровью… – и так одиноко… И жить не хочется, и повеситься лень.

Разоблачая своеобразный интерес нашего «бескорыстия», приведем язвительное замечание Ларошфуко (отчасти переиначенное по смыслу): «Мы скорее поступимся своим мнением, нежели пожертвуем своим состоянием»:

«И как скупец, копивший клад за кладом,
Когда приблизится пора утрат,
Скорбит и плачет по былым отрадам» – Данте.

Для убедительности, приведем монолог Мефистофеля, греховодника и безбожника, святопорицателя, дерзновенного непослушника, нечестивца и злонамеренника, ненавидевшего и проклинавшего весь человеческий род: «Ох горемыка я и служба моя горькая, просто иногда хочется вернуться в свою адскую мастерскую и навсегда забыть вас, людей. Вечно вы недовольны, вечно вам чего – то не хватает! И почему не жить просто, без суеты, без выдумок в виде смысла, ценностей, добра и красоты. Сами себе строите препятствия, а потом призываете нас, чертей, вам помочь. А перед этим, конечно, промоете нам все до одной косточки».

Отсюда, на взгляд владыки ада, сообщество людей представляет собой ярмарку человеческого тщеславия, торжество самомнения и человеческих амбиций, где простым и подлинным мыслям и делам нет места; эгоисты, которых снедает ненасытная жажда наслаждений и почестей…

В основном, все люди следуют дороге, воюя друг с другом, страдая и жалуясь. На этой дороге нет свободы. Люди бредут, подчиняясь чужой воле, чужой дисциплине. Время своей жизни они просто тратят, колеблясь, как маятники, от удовольствия к страданиям и разочарованиям. Нет особых испытаний. «Поедают» время, следуя в людском потоке туда, куда вынесет: «Жившие до нас многое совершили, но ничего не завершили» – Вывод Сенеки

Делают то, что не нравится, и только для того, чтобы выжить, образно: одиночество палача, который бредет на виселицу, чтобы приколотить себя к кресту. А все радости такой жизни: поесть, поспать, размножиться, вырастить детей… и умереть….:

Тебе я место уступаю:
Мне время тлеть, тебе цвести.

В грядущем новом рае и будет ли осуществлена планированная Богом эсхатологическая (конечная) полнота Бытия в Боге. А верим ли в такое чудесное, загадочное? Когда волнующее грядущее – все темно – синее, как небосвод перед грозой И двигает ли такое утверждение наши заблудшие души к некой мистической цели бытия (быть равным Богу)?

А я, автор, как и многие мои современник, просто возьму толстую веревку, найду самый толстый сук, повешу на него веревку… и стану качаться как на качелях, напевая прелестное пушкинское:

Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Глава « Все им добыто из нашего Логоса»

Поэзия Пушкина образец чистого, русским чернозёмом явленного таланта. И авторская книга, не более чем попытка передать свои впечатления от поэзии согражданина в доступных читательскому восприятию словообразованиях, понятиях и образах. Поэзия словно пронизана невидимыми нитями сапфира; драгоценный камень сапфир считается символом мудрости…

Тот, кто взял в руки томики стихов поэта, у того навсегда исчез безмятежный свет в глазах, ведь не только все святые, но и сами духи ада, прислужники однажды воцарившегося на земле нечистого, разверзшие врата бездны внемлют трогательным звукам поэтов, а по неровным дорогам и оврагам чистилища бродят, не смыкая глаз, бешеные волки и циклопы и воют химеры Собора Парижской богоматери:

И где мне смерть пошлет судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?

Будут звучать вечно звуки поэтической лиры Пушкина, изумляя Русь. Похожие на сон, в котором реальность, идиллия и легенда одновременно. И под солнцем, и под вьюгой, и под снежными буранами, и когда просветлеет восток, и когда запылает запад… очаровывая, возбуждая любить больше, любить тоньше… в условиях прагматичного суетного мира принимающие редкое, сродни космической метелице и звездному водопаду чудесное проявление.

Мир человека в пушкинских стихах – это не лужа и не грязь, а полет, манящий и увлекательный. Ты словно бежишь по облакам, а не врастаешь в землю, словно сандалии спали с твоих ног, за плечами крылья выросли, настолько энергетическая заряженность пронизывает каждое художественное слово поэта:

Желаю славы я, чтоб именем моим
Твой слух был поражен всечасно, чтоб ты мною
Окружена была, чтоб громкою молвою
Всё, всё вокруг тебя звучало обо мне..

Своими словами, метафорами, аллюзиями и аллегориями, с налетами «божественного благоухания», трепетом страсти безрассудной, интенсивностью художественных и интеллектуальных впечатлений он встряхивал, побуждал к чтению и мысли, чтобы «сердцу высказать себя», ибо как никто иной, знающий о предостережении пророка Илия о том, что когда «Солнце и луна померкнут и звезды потеряют блеск свой».

Как эллинский мудрец, он был весь погружен вовнутрь, в глубину, в самого себя. Туда, где ценности скрытые, глубокие и тем самым истинные – нет иллюзий, то есть чувств, ослепленность которыми и порождает марево действительности, обман, гордыню.

Он был из тех, кто непременно действует, ибо в действии есть надежда, в бездействии никакой: Счастье есть дело судьбы, ума и характера» – Историк Карамзин.

Он словно вгонял себя – в литературу, в политику, в жизнь. Как весенний ветер, врывался в распахнутое окно и выветривал из домов и изб старый воздух, опрокидывал на пол залежавшиеся думы и чувства:

Он вызывал споры, восхищение многих и раздражает отдельных – одни признавали Пушкина ветхозаветным Авелем, духовным маяком в вопросе о смысле бытия, другие – архетипом Каином, первым библейским порицателем несправедливости… и клятвопреступником:

Что я, где я? Стою,
Как путник, молнией постигнутый в пустыне,
И всё передо мной затмилося!

Мощное символическое наполнение его души – «житницы двух миров» на этой райской планете под названием «Земля»: звездного, идеального, и земляного, пыльного, в болотцах, дебрях:»…

Он шел к вершине и по вершине. Поэтикой утверждал духовно – нравственный ориентир. Мир человека в его стихах это не лужа и грязь, а высота полета, манящая и увлекающая. Он, образно, «У мысли стоял на посту» (Тютчев).

Ты словно бежишь по облакам, а не врастаешь в землю, настолько энергетическая заряженность пронизывает каждое художественное слово поэта…»

Поэт «космического чувства», способный удивляться и замирать в священном трепете перед тайной мира и тайной человека:

С порога жизни в отдаленье
Нетерпеливо я смотрел:
«Там, там, – мечтал я, – наслажденье!»
Но я за призраком летел.

Поэтическая лира несет силу энергетического воздействия, она снимает плоскую картинку мира, разбавляя ее глубиной, густотой слова, сюжета, мудрости. Как это объяснить? Напрашивается сама по себе мысль, будто вещая птица Гамаюн передала ему свою философию и энергию. Видит его и покровительствует ему. И радуется проявлению его таланта, ибо Пушкин своей поэзией, говоря языком библейской аскетики, – «и будете человеков делать», – выращивал отборные семена, из которых и прорастала будущность России.

Та страстная и яростная будущность, наделенная всякой гордостью, которая не допустить рассеяния России среди народов, подобно «зернам, разбросанным во время веяния лопатой, и ни одно зерно не ложится рядом с другим» (Библ.). Как орел носится над птенцами своими, бережет их и поднимает на крыльях своих, уча летать, так и поэт своей лирой поднимает до апогейной высоты нравственную чистоту русской души: «Раскрыть свою душу всему человеческому» (писал Герцен).

Потому поэзия есть потрясающее путешествие и исследование человеческой души, прорывает галутную летаргию сознания, то есть – исследование человеческой души, существующее вне времени, вне политических лозунгов, как вне времени любовь, доброта и Бог. Поэзия как многолетний поход за знаниями, во время которого читатель посетит удивительные миры и познакомится с лучшими мудрецами времени: «Хотя сияло солнце над тобой однажды, и наслаждался жизнью ты, вкушая пищу и предаваясь грабежам, утехам плотским, ты все же не подумал о конце всего сущего и забыл о зиме. За что Он лишил тебя наслаждений и заставил сосать свои собственные лапы. Поскольку ты, медведю уподобясь, утратил жизни смысл, подвел тебя Всевышний к сознанью роли тяжкого труда. Будь мудрость человека твоею сутью, зиме б не одолеть тебя вовек…».

Кажется, монархи Старого Света и Света Нового готовы были гарантировать поэту Пушкину бесконечную синекуру при собственных дворах, ибо лира его услаждает душу…

* * *

Верховный царь скифов послал персидскому царю дары – лягушку, мышь, птицу и пять стрел. Маг (зороастрийский жрец) Гобрий истолковал их так: «Если персы не запрыгнут в болото, как лягушки, или не зароются в землю, как мыши, или не улетят в небо, как птицы, то они погибнут от этих стрел».

* * *

Поэтическое пространство Пушкина живет во многогранном пространстве реалий и сказки. Там нет разделения на внутреннее и внешнее, на мир вне человека и внутри него. Лес, духи и божества природы, небо, звезды, река, омут, дорога, изба, ночь, день, любовь и доброта – все это воспето нежно, с душевной трогательностью в едином клубке бытия. Будто шел, шел Александр по волшебной тропинке, да на небо поднялся. Увидел оттуда всю удивительную прелесть русской земли. Наполнил ковш чистыми облаками, да спустился вниз и опрокинул прозрачные стихи на мысли и думы современника…