Кротовая нора. Иронические рассказы

– А ты?!

Замолчал. Да уж, удар ниже пояса. Ну, со мной понятно, обстоятельства, а она телом торгует. Возможно, не только здесь.

Подкатили слезы. Неимоверно стало жалко себя. Все ведь для нее, а она изменщица.

– А я тебе пирог шоколадный ко дню рождения испек.

– Правда? – засопела Нюся и шмякнула южанина веником. Тот заругался на птичьем наречии, тут же переключился на другое тело. – Спасибо. Заботливый, не то, что некоторые.

– Кто?

– Неважно. И я ведь сюда пришла, чтобы тебе что-нибудь к моему дню рождения вкусненькое купить. Объявление в газете дома увидела.

– И я.

– Меня вчера он с работы уволил. Я люблю тебя, Лисенок.

– Как же так…? И я тебя, Нюсик.

– Милый…

– Дорогая…

Они поцеловались сначала вытянутыми губами, а потом всерьез.

В мегафон тут же заорали:

– Не надо эротики, здесь другая тема.

После съемок, которые длились часа два, жена виновато опустила глаза:

– Ну, я пошла.

– Куда?

– По делам.

Брел по мокрой улице задумчиво. Какие у уволенной женщины дела? Случайностей в жизни не бывает. К чему бы эта неожиданная встреча? Судьба о чем-то предупреждает, но о чем?

В магазин за вином и пирогом с грибами не зашел. Сел, не раздеваясь, на кухне, уставился на свой шоколадный пирог. В квартире по-прежнему несло Бабаевской фабрикой.

Может выбросить? Отравится еще. Но рыбы-то не дохнут. А тогда зачем ей предлагать? Что…? Не понял, – разговаривал со своим отражением в стекле кухонной полки Берёзкин. – Женщина, однажды раздевшись перед посторонним мужчиной, уже не остановится. Как маньяк, почувствовавший вкус крови, не остановится перед следующим убийством. А жертва Нюси я, любящая и безответная. К тому же ее он выгнал с работы. И кто этот – он?

Нюся вошла, пышущая свежестью и радостью.

– Он восстановил меня в должности.

– В планетарии?

– Нет, на космической фирме.

– А-а…

– Куда бы он делся от таких аргументов.

– Каких?

Не ответив на вопрос, жена вынула из сумочки пузатую бутылку темного стекла с золотистой пробкой.

– Это тебе. Ликер. Шоколадный. Ты мне тортик шоколадный, а я тебе ликерчик шоколадный.

Лисипп сразу подавился воздухом, закашлялся:

– Настоящий? Я хотел спросить, из магазина?

– Ну не сама же делала. Презент из-за моря-океана. Ага. Он мне каждый день теперь что-нибудь дарить будет.

– Кто?

– Как кто? Я же говорю – он. Подумаешь, на работе восстановил, этим не отделается.

Как только часы пропищали полночь, и наступил Нюсин день рождения, сели за стол. Лисипп смотрел сквозь стойкое пламя свечи на ее зеленые, всегда наполненные непонятными желаниями глаза, и думал: давать ей пирог или нет?

А она отрезала себе большой кусок, положила на тарелку, понюхала:

– Божественно! Ты прирожденный кондитер. И так долго скрывал свой талант. Может, поговорить с ним? Пусть устроит тебя временно в столовую фирмы.

– В столовую?

– Ну не заместителем же директора тебя делать. Ты же ничего не смыслишь в космосе.

– А он смыслит?

Она отрезала другой кусок, попыталась положить его на тарелку Лисиппа.

– Нет! – отпрянул он. – Не надо. Не хочу мучного. Толстею.

– Ну, тогда выпей ликерчику.

Сама открутила крышку с бутылки, налила в его рюмку. Себе вина.

– Пей, любимый, шоколадный ликерчик!

– Кушай, дорогая, шоколадный пирожок!

Мысли в голове Берёзкина кружились роем. Не бывает в жизни простых совпадений, хоть зарежь. Я ей отраву в торте, а она мне в ликерчике…

Хотя, почему отраву-то? Рыбы же едят ароматизатор, потом мы их, и ничего. А вот что Нюсенька намешала….? Только и разговоры у нее про него. Видимо, серьезные отношения. То увольняет, то обратно возвращает. А я, значит, побоку? Вдруг от тортика и впрямь помрет? В тюрьму посадят. Страшно.