Кротовая нора. Иронические рассказы

Побежал к метро и через полчаса был в своем Отрадном. Фу! Машина на месте. Серебристый Форд Focus Titanium 4 искрил на солнце, словно новогодняя игрушка. Подошел, погладил, заглянул внутрь. Всё на месте. Нужно на всякий случай перегнать на стоянку.

Поднялся в квартиру за дубликатом ключей, а когда вернулся… Форда уже не было.

Опустился на скамейку, вытер взмокший лоб рукавом рубашки. Сдавил вихрастый затылок ладонью: дурак, какой же я дурак, а еще считаю себя профессионалом! Провели как последнего фраера. За мной следили и зачем я подошел к машине! В полицию, немедленно в полицию… Участковый Коля, конечно, спросит – откуда такие деньги, Паша, опять за старое? Пряткин откинулся из зоны три года назад. Тогда Коля сказал: «Знаю, что не завяжешь, будешь заносить малую толику каждый месяц». Пару лет заносил, потом перестал, а участковый и не беспокоил.

У метро почувствовал резкий запах валерьянки. Перед входом стояла та самая старушка в цветастой юбке с белым котом. Паша сглотнул и чуть не подавился слюной. Не может быть…

– Чего потерял, милок? – спросила нагло бабка. Постучала по носу котика пальцем, затем подняла мизинец к впалой груди и беляш сразу же пополз за ним по кофте. – Валерьянку и на Луне унюхает.

Пряткин глядел на нее с минуту, потом выдавил:

– Машину.

– Нельзя же быть таким ротозеем.

– Ох, нельзя.

– Ну ладно, пока, – сказала бабуся и начала спускаться в подземку.

– Стой, ведьма! – закричал Паша.

Но бабка помахала ему щуплой ручкой и растворилась в толпе.

В полицию не пошел.

А через день Пряткину позвонили, предложили выкупить «фордик» «за умеренную сумму». Сумма была не такой уж умеренной, но деваться было некуда.

Взял в долг у мента Коли под гарантии новых «заносов». И на утро «серебристый конь» уже стоял под окном.

Паша, стоя на балконе, усиленно тер подбородок, вдруг расхохотался, вспомнив старуху. Да-а, на каждого дровосека найдется свой топор.

А что, хорошая идея со зверушками. Хм…«Дрессировщики» – новое направление в карманничестве. Но повторяться с котами не будем, мы пойдем своим путем, более сложным и даже опасным. Устроим в подземке фейерверк под звуки диких джунглей. Мозг никогда не должен прокисать, нужно эксплуатировать его до дыма, до белого каления.

Пошел и купил в зоомагазине нильского крокодильчика.

Союз трёх

Подавать попрошайкам в общественном транспорте все равно, что материально поддерживать мафию. Давно уже известно, что все эти безногие и безрукие калеки, несчастные матери, собирающие средства на лечение парализованных детей, подростки, отставшие от поезда, псевдопогорельцы – члены преступных групп. Эти наглые мошенники считают всех нас законченными идиотами, парнокопытными животными, которых нужно доить. Была бы возможность, они бы и наше мясо распродали на бифштексы.

И все же граждане им подают. В основном для того, чтобы списать хоть часть своих грехов. Наивные, отвечать все равно придется, а поощряя зло, ты множишь зло, становишься его слугой.

Так я думал во вторник, подходя к станции метро. У входа в подземку на ступеньках стояла тетка с тремя иконами на груди и табличкой «Помогите накормить четырех больных маленьких дочек». Буквы большие, кривые, мало внятные. Как будто из последних сил на коленке царапала. На теткином лбу – серый платок церковной служки, скорбные глаза опущены долу, руки молитвенно сложены на округлом животе. Еще что ли одну инвалидку родить собирается? Но в этих печальных глазах, упертых в заплеванный пол перехода, столько дешевой театральности, что со всей очевидностью ясно – мошенница. Нет у нее никаких больных девочек, а под платьем подушка.

Смотрю, кто-то ей сотню протянул. Истово перекрестилась – «спаси, Бог!» Голова опустилась еще ниже, глаза забегали, а сотня моментально исчезла за иконками.

И зло меня взяло необыкновенное. Думаю, ах ты стервь конопатая, жаба ты ненасытная, я за эту сотню полдня потею, а ты с легкостью, как из печатного станка вынимаешь.

«И не стыдно, – спрашиваю громко, чтобы прохожие слышали, – не стыдно, прикрываясь святыми образами и детьми, обманывать доверчивых граждан? Откуда вы только беретесь, троглодиты полосатые!» Хотел добавить «чтоб всех вас катком передавило», однако сдержался.

Тетка подняла глаза, мельком на меня взглянула и не произнеся ни слова, снова уставилась под ноги. И разговаривать даже не посчитала нужным. Вот, значит, как. Ну ладно, думаю, найду на тебя управу.

У эскалатора нашел полицейского с большой родинкой на лбу. Она напоминала шестерку.

– У вас там попрошайки во всю развернулись, а вы не чешетесь. Читал, переходы тоже ваша епархия.

– Да, – вздохнул полицейский, – гоняем, а они все лезут.

– Плохо, значит, гоняете, – укорил я лейтенанта. – Стыдобиша прямо. Мэр говорит, это явление нужно под корень вырубать.

– Под корень, – согласился мент, поправив картуз на квадратной голове.

Вообще, нынешняя форма сотрудников полиции метрополитена какая-то несерьезная, не вызывающая уважения. То ли дело было раньше – мент так мент, издалека трепет фуражкой с красным околышем вызывал. А эти больше на охранников промзоны похожи. Ну да ладно.

– Так что принимайте меры, – говорю. – Санкции должны нас мобилизовать во всех отношениях. Это уже слова президента.

Сказал и прикусил язык – чего это меня на президента занесло? Хотя, ладно, главное, чтобы результат был. Держиморд только царем и можно напугать.

– Санкции, – опять повторил как попугай полицейский. – Мобилизуемся.

– Извольте.

Но на следующий день попрошайка стояла на том же самом месте. Хотел было отыскать вчерашнего полицейского, но передумал. Какой я все же осел! Известно ведь, что менты кормятся от побирушек. Позвонить в Собственную безопасность МВД? А что толку, поставят другого стража и он тоже будет воровать. Система.

Ну раз так, придется действовать самому.

Вернувшись домой, отыскал в дальнем ящике письменного стола удостоверение полковника ФСБ на свое имя. В веселые 90-е в газетном киоске можно было свободно купить даже корочку помощника президента или гражданина Марса. Приобрел тогда на всякий случай, мало ли что. В дикой стране дикие нравы. Впервые за 20 лет решил воспользоваться.

Вечером сунул удостоверение под нос наглой попрошайке:

– Следуйте за мной!

Она подняла глаза. В них не было ни удивления, ни испуга. Пошла как миленькая. Бабки, торговавшие рядом вязанными платками, стали прятать свой товар. Я завел ее за газетный киоск, набрал полный рот желчи:

– Ты что же думаешь, прикормила местных полицейских и теперь все можно? Нет, ошибаешься, мамаша. Я вас всех выведу на чистую воду, вы у меня запоете желтыми кенарами.

Сказал про кенаров и задумался – при чем здесь канарейки и вообще что дальше с этой бабой делать?

А она достала из-под образков мятую пачку сторублевок, протянула мне:

– Я не знала, что ты теперь главный, Петя говорил, что он.

У меня застрял в горле воздух.

– Петя?

– Ну лейтенант.

– С родинкой на лбу.