Биомем

– Надо же, – усмехнулся Матвей, – какой продвинутый гражданин! А помнишь, когда ты в своём антиковидном блоге призывал к принудительной вакцинации, тебе ведь именно это и писали. Что ты тогда отвечал?

– Это другое! Антиваксеры – убийцы, с ними нельзя было церемониться! А пацифик – панацея, шанс человечества на спасение. Я не дам согласия на лечение, что бы вы мне тут ни говорили.

По залу пронёсся возмущённый гул. Борис встал и постучал по столу, призывая к тишине.

– Хорошо, с паразитом закончили. Давай поговорим о меме. Ты же знаком с теорией Горева?

Колыванов кивнул.

– Ты разделяешь его взгляды?

– Целиком и полностью. Горев – настоящий гений! Причём гений, пришедший в нужное время.

– Нет бога, кроме пацифика, и Горев – пророк его, – прошептал Костя.

Борис не обратил на него внимания и продолжал:

– Если ты действительно уверен в силе своей веры, давай проверим её на крепость. Уберём из уравнения паразита и посмотрим, изменятся ли твои убеждения. Согласись, если вера истинна, ей ничто не будет угрожать. Ты готов к такой проверке?

– Нет! Я вижу вас насквозь – говорите, что хотите помочь, а сами хотите уничтожить лучшее, что есть во мне! Я не дам согласия, это моё последнее слово!

– Понятно, – Борис повернулся к Юле. – А ты что скажешь?

– Я как Вадик, – чуть слышно ответила она.

– Юля! – удивлённо воскликнула Варвара Петровна. – Ты что, с Колывановым?

Девушка вспыхнула.

– Варвара Петровна! Как вам не стыдно!

– Вот видите, – сказала старушка, – если их не изолировать, этот Казанова будет трахаться, как кролик, заселяя паразита в каждое встречное влагалище. А поскольку пацифик, ко всему прочему, повышает и уровень тестостерона, шансы на успех у него высокие.

– Я вас понимаю, – возразил Матвей, – но мы не можем лечить больных без их согласия. Мы не можем даже запретить распространение паразита, пока не принят соответствующий закон. Это же не СПИД и не сифилис.

– Это хуже! – сказала Варвара Петровна.

– Вы ничего не понимаете! – возразил Колыванов. – Это семена добра! Они разлетаются по всему миру, и вы уже ничего не сможете с этим сделать!

– И этот человек заставлял нас носить маски! – сказал Костя. – Да ещё санитайзером обтираться после каждого перекура. Доносы писал.

– Это совсем другое! – Колыванов с грохотом отодвинул стул и вышел из зала.

Юля выбежала вслед за ним.

22

В первый момент поведение Колыванова удивило Бориса. Но он тут же сообразил, что это было единственно возможное поведение в интересах паразита. И, скорее всего, именно так поступят и все остальные заражённые. Борис поделился своими мыслями с Матвеем и предложил:

– Может, нам стоит поговорить с Горевым? Он автор культа и истинный фанат своей веры, он в своих догмах точно не сомневается. Попробуем взять его на слабо, предложить избавиться от паразита. Как думаешь – сработает?

Матвей помотал головой.

– Нет. Мы же только что видели силу паразита, овладевшего человеком. А на Горева, кроме того, ещё и мем работает. У него от этой болезни масса вторичных выгод. Он сейчас гуру, к нему люди приходят и буквально в рот смотрят. И у него уже тысячи последователей по всей стране. Или десятки? Сотни тысяч? Никто даже не знает, сколько у нас инфицированных. Потенциально Горев – основатель новой мировой религии. Религии добра, между прочим. А ты хочешь предложить ему отказаться от всего этого. Ради чего? Даже не пытайся, только карты раньше времени раскроешь.

– То есть это тупик? – спросил Борис. – Чтобы создать лекарство, нужен больной, готовый лечиться. Но где взять такого, если один из симптомов болезни – отказ от лечения?

– Возможно, только запущенной болезни, – предположил Матвей. – Возможно, на начальных стадиях, пока в мозгу не появились цисты, человека ещё можно в чём-то убедить. Что ты рассказывал про новенького в группе Горева?

– Про Леонида? У него срок – недели три, у его девушки ещё меньше. Можно попробовать. Позовём их к нам? Или лучше мы к ним?

– Вот так, в лоб не хотелось бы. Давай сделаем по-другому. Сейчас в передвижном театре идёт неплохая постановка из двух актов. Леонид выиграет в инете два билета с курьерской доставкой, у вас с Олей будут соседние места. В антракте познакомитесь, поговоришь, прощупаешь почву. Дальше по обстановке. Справитесь?

– Легко, – ответил Борис.

Познакомиться действительно удалось легко, Оля с Динкой быстро нашли общий язык. После представления Борис предложил продолжить вечер в кафе, никто не стал возражать. Всё получилось как-то само собой – вино, лёгкие закуски, непринуждённая беседа. После нескольких тостов глаза девушек заблестели, мужчины расслабились. Борис поднял очередной бокал.

– А знаете, ведь у меня сегодня день рождения! Девушки могут поцеловать новорождённого.

Оля встала и ткнулась губами в уголок его рта. Динка тоже потянулась к нему, но Борис отстранился.

– Что ты, я пошутил! Олик же потом убьёт нас обоих!

– Какие шутки! – отозвалась Оля. – Тебя-то я точно убью!

Когда вторая бутылка опустела, Леонид предложил:

– Может, возьмём что-нибудь посерьёзнее?

– Не стоит, – ответил Борис, – давайте лучше по кофе. И поговорим серьёзно.

Он рассказал новым друзьям, что видел их последние анализы. Рассказал о недавно открытом, ещё практически неизученном споровике-паразите. Предложил анонимное лечение в закрытом институте. Борис старался не говорить лишнего и при этом быть убедительным, но сам понимал, что получается это неважно. Когда он закончил, Динка резко скомкала салфетку и бросила её в пустую тарелку.

– Так вы всё это специально подстроили?! И вы хотите, чтобы мы после этого вам верили?!

– Успокойся, пожалуйста, – Леонид задумчиво повертел в руках пустой бокал. – Сама же видишь, они в тупике, не знают, что делать. И наверняка кучу инструкций нарушили, рассказав нам всё.

– Надеюсь на вашу сдержанность, – вставил Борис.

Леонид посмотрел на него.

– Так говоришь, последствия минимальны?

Борис кивнул.

– Тогда мой ответ – нет, – сказал Леонид, – я не чувствую никакого внутреннего запрета, никакого управляющего голоса, если тебя это интересует. Просто в последние недели у нас пошёл какой-то невозможный, волшебный секс; в юности такого не было. Не по частоте, а по качеству. Я всё не мог понять, с чем же это связано. Оказывается, споровик. Ну споровик так споровик; я не готов отказаться от новых ощущений и вернуться к старым. Буду болеть, раз это так приятно.

– А ты? – спросил Борис Динку.