М.В. Лентовский

– Ты давишь всех! Ты! Магкггаф! У них воги нет своей! Ты губишь всех! Все гибнут за тобою. Ты и меня давишь! Ты в гогове моей сидишь! Ты здесь! Ты на мозг мне давишь! Ты догжен исчезнуть! Это будет обгегчением для всех! Они будут свободны! Им будет гугче! Ты догжен исчезнуть! Ты сыггал свою гогь! И гучше тебе погибнуть от бгагородной гуки тгагика Гюбского! Я, я своей бгагородной гукой убью тебя, чем видеть твое паденье! Я не могу выносить этого згегища!

Больной, с распухшими ногами, как бревна, и уж совсем один, лежал Лентовский у себя, в занесенном снегом «Эрмитаже». И тоскливо метался:

– Почему же нет у него крыльев? Почему он не может подняться? И поднять за собой всех своих? Почему?

XV

Он не был из числа тех людей, про которых говорит Эдмунд в «Короле Лире»:[141 - …говорит Эдмунд в «Короле Лире»: – Смешные люди! Они ищут причин своих несчастий на небе, в сочетаниях светил небесных! Везде! Кроме… самих себя! – Цитата из трагедии В. Шекспира «Король Лир» (1594), перевод П.И. Вейнберга.]

– Смешные люди! Они ищут причин своих несчастий на небе, в сочетаниях светил небесных! Везде! Кроме… самих себя.

Строгий к окружающим, Лентовский был беспощадно суров к себе. Кто виноват во всем? Я. Один я! Я отвлекался от дела. Мои кутежи. Это убивает силы, убивает волю, это убивает энергию. И сейчас, когда нужны все силы, вся воля, вся энергия, чтобы выплыть, чтобы воскресить дело, чтобы воскресить всех, кто верит, кто надеется на меня, – я…

Он обратился к одному из своих друзей:

– Вы знакомы с Фельдманом[142 - Фельдман Осип Ильич (1862—1912) – врач-психиатр, гипнотизер, собиратель автографов писателей, художников. Выступал как гипнотизер в саду «Эрмитаж» у Лентовсюго.]? Привезите его ко мне. Пусть отрешит меня от питья…

Он не «пил». Во всем трагическом для русского человека смысле этого слова.

Далеко нет.

Но он любил вино. И знал в нем толк.

Когда тяжело было на душе, он искал поддержки силам в жидком золоте шампанского. Успокоения на дне стакана рейнвейна[143 - Рейнвейн – марка шампанского.]. Немного забвения от горькой действительности в красно-янтарном бенедиктине.[144 - Бенедиктин – марка ликера.]

В мрачные минуты портер трауром наполнял его стакан.

– Пусть «отрешит» меня от всего этого. Надо переродиться самому, чтобы возродить все!

Фельдман…

Вы знаете этого «Калиостро» [145 - Калиостро (настоящее имя Джузеппе Бальзамо, 1743—1795) – известный авантюрист, разыгрывал из себя искусного мага и чародея, обладающего философским камнем и жизненным эликсиром, лечил больных, вызывал духов, преподавал магию, демонологию. В 1780 г. посетил Петербург. Здесь: проходимец.]? Толстенького буржуйчика, старающегося изо всех сил походить «непременно на Мефистофеля»? Светящееся самодовольством хорошо торгующего человека лицо, – и темное пенсне на «гипнотизирующих глазах».

Словно это не глаза, а одиннадцатидюймовые орудия, и он предохраняет от их ужасного действия весь мир.

Страшные взгляды, которые требуют, чтобы на них надели намордник! Пусть потрясающая сила их ослабится дымчатыми стеклами! Пусть мир бодрствует. Г-н Фельдман не хочет, чтобы весь мир спал! Чтобы весь мир подчинялся его воле! Чтобы весь мир думал, делал то, что он, Фельдман, ему прикажет!

Он заканчивает свои письма:

– Посылаю вам мое доброе внушение!

Г-н Фельдман, конечно обеими руками схватился за такого пациента:

– Сам Лентовский!

Он прискакал с толстейшим альбомом автографов под мышкой.

Со знаменитым альбомом автографов, в котором знаменитый черниговский губернатор-усмиритель Анастасьев[146 - …знаменитый черниговский губернатор-усмиритель Анастасьев… – Анастасьев Александр Константинович (1837—1900) – был черниговским губернатором в 80-е годы, позже стал членом Государственного Совета.] вписал знаменитое изречение:

– «Стремясь объяснить необъяснимое, впадает в нелепость».

Г-н Фельдман первым долгом разложил альбом:

– Вот… Знаете, что… прежде всего – автограф… «Михаил Валентинович»? Так? Непременно автограф! Знаете, что… Все… Генерал Буланже[147 - Буланже Жорж Эрнест Жан Мария (1837—1891) – французский генерал, политический авантюрист, был военным министром в 1886—1887 гг., стремясь к установлению военной диктатуры, возглавил шовинистическое течение, получившее наименование буланжизма. Дорошевич писал о нем в фельетоне «Буланже» («Русское слово», 1907, 18 сентября, No 213).], Лев Николаевич Толстой, Поль Дерулед[148 - Дерулед Поль (1846—1914) – французский политический деятель, литератор, лидер шовинистической «Лиги патриотов», один из главных пропагандистов буланжизма, активный участник антисемитской кампании в период процесса Дрейфуса.], генерал Драгомиров[149 - Драгомиров Михаил Иванович (1830—1905) – русский военный деятель, теоретик и педагог, генерал от инфантерии.]… Непременно… знаете, что… автограф.

Лентовский написал своим широким, размашистым, безудержным, как он сам, почерком.

И они удалились к окну.

Два профиля на свете окна.

Красивое, умное, тонкое лицо Лентовского. Голова Фидиева Зевса.

И «Мефистофель с надутыми щеками».

Г-н Фельдман делал самые страшные из своих глаз.

Снимал даже пенсне и таращил глаза, как рак.

Лентовский смотрел ему в зрачки, и, казалось, улыбка шевелится под седеющими усами.

– Вы спите?

Лентовский улыбнулся:

– Нет!

Фельдман брал его за руку, придвигал свое лицо ближе, смотрел еще страшнее.

– Спите! Я вам приказываю! Слышите? Спите!

И, нагнувшись в нашу сторону, конфиденциально, шепотом сообщал:

– Он спит!

Лентовский улыбался и громко отвечал:

– Нет! Прошел час.

Г-н Фельдман встал:

– Я устал!

Протер пенсне, вытер платком лицо:

– Знаете, что… Я никогда не встречал такой воли… он не поддается внушению… знаете, что… невозможно!. Невозможно, я говорю, его загипнотизировать…

– Что же делать?