Последний отзыв
Так получилось, что книга ко мне попала в тяжелый эмоциональный кризис и многое мне дала. Написано актуально, тут многих полезных вещей, никакого злоу...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
М.В. Лентовский
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Можно внушить… знаете, что… под хлороформом. Это было опасно.
Лентовский объявил:
– Согласен…
Для внушения нужно было, по словам г. Фельдмана, уловить момент бурного состояния, в которое впадает захлороформированный.
Доктор Н.В. Васильев, старый друг, тот самый, который пришел на последний вздох умирающего Лентовского, только головой покачал:
– С ума сошли! Сколько же хлороформа потребуется! Разве, господа, можно?
Лентовский был непреклонен.
– Рискую! Все равно!
– Чего там рискуете! Черт знает, какой риск!
– Все равно. Я должен стать другим! Я должен!
Это была одна из самых тяжелых операций, какую можно себе представить.
Лентовского положили на диван посереди комнаты.
Около стояли «верные капельдинеры», Иван и Матвей, чтобы держать.
Доктора. Взволнованный г. Васильев.
Г-н Фельдман осведомлялся потихоньку:
– Он очень силен?
– Страшно.
– Его не удержать… Знаете, что… его не удержать…
И притащил из кухни какого-то насмерть перепуганного мальчишку.
– Знаешь, что… держи! Пусть все держат!
Хлороформу выписали, действительно, целую уйму. Лентовский с трудом поддавался хлороформу.
Воздух комнаты был напоен этим сладким, удушающим запахом. У всех кружилась голова. Хлороформ лили, лили…
Лицо Лентовского стало багровым. Посинело. Почернело. Жилы надулись как веревки. Он забился, заметался. Запел. Начал что-то бормотать.
– Держите! Держите! – кричал г. Фельдман.
Иван, здоровенный Матвей «налегли».
С трудом боролись с богатырем Лентовским. Доктор, державший пульс, твердил:
– Скорее!.. Скорее, господа!.. Скорее!
А г. Фельдман метался по комнате за перепуганным мальчишкой.
– Держи!.. Держи за ногу!.. Держи!..
Сам не свой, мальчишка с ужасом прикасался к ноге. Тревога дошла до последней точки.
– Да что же вы? – крикнули Фельдману. – Начинайте же, черт возьми!
– Держите его!.. Вы слышите меня? Вы слышите, Михаил Валентинович? Не пейте водки! Слышите? Я запрещаю вам! Я приказываю вам не пить водки! Вы будете слушаться? Водки не пейте! Водки!
– Да он в жизнь свою водки никогда не пил! – схватился за голову кто-то из присутствующих, подтащив г. Фельдмана силой к Лентовскому. – Да внушайте же ему!
– Да что же он пьет?
– Шампанское!
– Шампанского не пейте! Слышите? Шампанского не смейте пить! Я приказываю вам не пить шампан… Держите его!
– Рейнвейна!
– Рейнвейна не пейте! Рейнвейна! – повторял бедный перепуганный Фельдман.
– Портеру! – подсказывали ему.
– Портеру!
– Монахорума!
– Чего?
– Ах, Боже мой! Бенедиктина! Ликеру!
– А! Ликеру! Ликеру не пейте! Бенедиктина! Вы слышите?
– Красного вина!
– Красного вина!
– Коньяку!
– Коньяку! – как эхо повторял прейскурант Фельдман. – Все это пахнет керосином. Керосином! Слышите? Керосином!.. Кончено. Теперь, знаете что, кончено…
Когда на следующий день друзья приехали навестить Лентовского, – его застали в ужасном состоянии.
В один день его перевернуло.
Лентовский объявил:
– Согласен…
Для внушения нужно было, по словам г. Фельдмана, уловить момент бурного состояния, в которое впадает захлороформированный.
Доктор Н.В. Васильев, старый друг, тот самый, который пришел на последний вздох умирающего Лентовского, только головой покачал:
– С ума сошли! Сколько же хлороформа потребуется! Разве, господа, можно?
Лентовский был непреклонен.
– Рискую! Все равно!
– Чего там рискуете! Черт знает, какой риск!
– Все равно. Я должен стать другим! Я должен!
Это была одна из самых тяжелых операций, какую можно себе представить.
Лентовского положили на диван посереди комнаты.
Около стояли «верные капельдинеры», Иван и Матвей, чтобы держать.
Доктора. Взволнованный г. Васильев.
Г-н Фельдман осведомлялся потихоньку:
– Он очень силен?
– Страшно.
– Его не удержать… Знаете, что… его не удержать…
И притащил из кухни какого-то насмерть перепуганного мальчишку.
– Знаешь, что… держи! Пусть все держат!
Хлороформу выписали, действительно, целую уйму. Лентовский с трудом поддавался хлороформу.
Воздух комнаты был напоен этим сладким, удушающим запахом. У всех кружилась голова. Хлороформ лили, лили…
Лицо Лентовского стало багровым. Посинело. Почернело. Жилы надулись как веревки. Он забился, заметался. Запел. Начал что-то бормотать.
– Держите! Держите! – кричал г. Фельдман.
Иван, здоровенный Матвей «налегли».
С трудом боролись с богатырем Лентовским. Доктор, державший пульс, твердил:
– Скорее!.. Скорее, господа!.. Скорее!
А г. Фельдман метался по комнате за перепуганным мальчишкой.
– Держи!.. Держи за ногу!.. Держи!..
Сам не свой, мальчишка с ужасом прикасался к ноге. Тревога дошла до последней точки.
– Да что же вы? – крикнули Фельдману. – Начинайте же, черт возьми!
– Держите его!.. Вы слышите меня? Вы слышите, Михаил Валентинович? Не пейте водки! Слышите? Я запрещаю вам! Я приказываю вам не пить водки! Вы будете слушаться? Водки не пейте! Водки!
– Да он в жизнь свою водки никогда не пил! – схватился за голову кто-то из присутствующих, подтащив г. Фельдмана силой к Лентовскому. – Да внушайте же ему!
– Да что же он пьет?
– Шампанское!
– Шампанского не пейте! Слышите? Шампанского не смейте пить! Я приказываю вам не пить шампан… Держите его!
– Рейнвейна!
– Рейнвейна не пейте! Рейнвейна! – повторял бедный перепуганный Фельдман.
– Портеру! – подсказывали ему.
– Портеру!
– Монахорума!
– Чего?
– Ах, Боже мой! Бенедиктина! Ликеру!
– А! Ликеру! Ликеру не пейте! Бенедиктина! Вы слышите?
– Красного вина!
– Красного вина!
– Коньяку!
– Коньяку! – как эхо повторял прейскурант Фельдман. – Все это пахнет керосином. Керосином! Слышите? Керосином!.. Кончено. Теперь, знаете что, кончено…
Когда на следующий день друзья приехали навестить Лентовского, – его застали в ужасном состоянии.
В один день его перевернуло.
Другие электронные книги автора Влас Михайлович Дорошевич
Другие аудиокниги автора Влас Михайлович Дорошевич
Последний отзыв
Так получилось, что книга ко мне попала в тяжелый эмоциональный кризис и многое мне дала. Написано актуально, тут многих полезных вещей, никакого злоу...
Далее