М.В. Лентовский

– Он оправится! Он поднимется! Он поднимется! И тогда все будет спасено! И дело, и люди! Он поднимется!

Он – Лентовский!

Приятели там, в городе, хохочут, напевают:

– Он подрастет! Он подрастет! На то испа-па-па-нец он!

Л. отвечает только:

– Смейтесь! Увидите!

И здесь, перед своим больным другом, перед своим кумиром, он полон верой, он религиозно молчит:

– О своих маленьких делах!

Это то, что он останется без куска хлеба, он называет «маленькими» делами!

Вот Ж* известный дирижёр.

У того прямо слезы на глазах. Чем он существует? Он бегает по редакциям, просит переводов для дочери. Буквально нечего есть. Но и он молчит.

– Что нового? – спрашивает печально Лентовский.

– От Парадиза[134 - Парадиз – см. «Георг Парадиз».] приходили звать! – улыбаясь, сквозь слезы, кривой улыбкой, говорит Ж.

У Лентовского потемнело лицо. Он «равнодушно» говорит:

– А!

Ж. чувствует, что в истерзанное сердце нанесен еще укол. И спешит сказать:

– Послал к черту! У нас свое дело.

Лентовский смотрит на него. Какой взгляд!

Быть может, взгляд Тартарэна, которому остался верен его комичный «личный секретарь» [135 - …взгляд Тартарена, которому остался верен его комичный «личный секретарь»… – Герой романа французского писателя Альфонса Доде (1840—1897) «Тартарен из Тараскона» (1869) был благодарен своему секретарю Паскалону, сохранившему верность хозяину несмотря на все постигшие его невзгоды.], быть может, взгляд Наполеона[136 - Наполеон I (1769—1821) – французский государственный деятель и полководец, первый консул Французской республики (1799—1804), император французов (1804—1814, 1815). Здесь: выдающийся, великий человек.], когда он узнал, что маршал Ней присоединился к нему[137 - …взгляд Наполеона, когда он узнал, что маршал Ней присоединился к нему… – Ней перешел на сторону Наполеона во время «Ста дней».], – это все зависит от той точки зрения, с какой вы смотрите на людей. Все в жизни велико или ничтожно, но все всегда условно.

И у старика Ж. снова глаза полны слез.

Но слез страданья…

Вот библиотекарь В.

Он «на своем посту».

В нетопленой конторе.

Бледное, исстрадавшееся, измученное лицо.

Но он входит с деловым видом. Он умирает, но он не сдается.

– Оперетки разобрал. Феерии тоже приведены в порядок. Теперь что, Михаил Валентинович?

Лентовский тихо отвечает ему:

– Возьмитесь… за водевили. Водевили у нас в беспорядке.

Ему хочется, быть может, крикнуть:

– Ни к чему все это! Ни к чему!

Но как же убить человека? Как же сказать ему, что все кончено?

– Водевили не в порядке. Водевили надо пересмотреть. Да хорошенько!

«Старая гвардия».[138 - «Старая гвардия» – привилегированная часть императорской гвардии Наполеона, была образована в 1805 г. и состояла из отборных солдат всех родов войск и флота. Здесь: преданные Лентовскому люди из его ближайшего окружения.]

Это была Эльба маленького Наполеона.[139 - Эльба маленького Наполеона. – Остров в Средиземном море, на который в 1814 г. был сослан Наполеон.]

Но вот в комнате, заваленной нотами, пьесами, макетами декораций, рисунками костюмов, стало бывать все меньше, меньше, меньше людей…

Они ушли…

Не будем клеветать!

Не они ушли – нужда их увела.

– Идите куда-нибудь служить… Идите куда-нибудь работать… К Парадизу… нельзя же отвыкать от дела! – говорил им Лентовский.

И как у него перевертывалось сердце говорить это. Как у них перевертывалось сердце это слушать[140 - Артист Л. не пошел никуда! – Примечание В.М. Дорошевича.]. И Лентовский остался почти один.

Однажды вечером он сидел, перебирал старые бумаги, – как вдруг… Раздался выстрел, стекла с дребезгом посыпались из окна. Дробь застучала по потолку.

В разбитом окне стоял Любский.

Пьяный.

С бледным лицом. С глазами безумными, дикими, страшными.

Он, задыхаясь, кричал:

– Макгтаф! Цег? Не убиг тебя, магкггаф?

Лентовский кинулся к нему, втащил его в комнату:

– Что с вами? Что с вами?

Любский был в истерике. Любский рыдал.