Клауди

Ближе к вечеру Егор созвал всех людей, находящихся в комнате. Они подошли, собравшись около дивана, на котором он спал. Его терзали некоторые вопросы, остающиеся долгое время без ответа, и он решил задать их другим, чтобы они озадачили и их.

– Я вот уже очень долго думаю… Почему мы спим?

Все сдержанно смотрели на него, только Фост упал со стула и начал кататься по полу, смеясь и проговаривая этот вопрос, стараясь перекривлять как можно правдоподобнее Егора.

– В общем, это немного смешно, я согласен, но все же почему? – повторил вопрос заново Егор.

– Ну, мы как все люди устаем. Организм требует сна, – ответил Фост и снова начал смеяться.

– Вы меня не поняли… Я имею в виду, почему мы спим в этой ситуации? Мы ведь испытали, можно сказать, шок, и теперь так просто засыпаем, словно это был всего лишь страшный сон. Ведь не должно быть так. На войне трудно спать, особенно, когда абсолютная тишина. В такой момент может произойти самое страшное, потому что враг, может быть, стоит уже за твоей спиной, а ты грызешь ногти, не осознавая этого. Почему тут так, ведь тут должно быть намного страшнее. Сейчас мы воюем не с людьми, а с демоном.

– А почему мы забываем? – задал риторический вопрос Артем. – То же самое – тайна.

– Я думаю, что мы просто привыкли к этому. Мы осознали, что нам некуда бежать, и наши мозги приняли ситуацию такой, какой она есть, и, может быть, только поэтому мы испытываем чувство востребованности сна, – попыталась разъяснить вопрос Светлана.

– Ты имеешь в виду, что мы просто думаем, что так должно быть, что так было всегда и так будет? – уточнил Егор.

– Может быть, и не будет, но ты прав, именно так.

– Но ведь я знаю, что это не так, что этого не должно быть! – сорвался Артем.

– Ты, может быть, и знаешь, ты так думаешь, мы все так думаем, а наше подсознание думает иначе. Оно думает то, что не хотите думать вы, и оно осознает то, чего не хотите вы, – завелась Света. – Поэтому мы и слабы. Это делает нас людьми, и это отличает нас он НЕГО. Оно не думает, оно не действует, оно поддается инстинктам, природным инстинктам, поэтому оно живет, поэтому оно убивает.

– Если оно имеет инстинкты, значит оно земное существо, – поделилась своей догадкой Ольга.

– Может быть и земное. А с чего ты взяла, что не земное существо не имеет инстинктов? – спросила Света.

– Я просто так думала, много думала над этим, вот и решила, – объяснила она.

– Здесь кроется что-то большее, чем мы можем понять или осознать. Здесь непросто демон. Здесь что-то другое, – закончил разговор Егор.

Он встал, давая понять, чтобы все расходились, и позвал за собой Артема и Фоста. Вместе они поднялись наверх, а Света и Оля остались сидеть и обсуждать свои вопросы.

Егор вывел Артема и Фоста на крышу, где солнце пекло во всю силу. Вокруг все парило, создавая эффект иллюзии, будто все размывается под закипающим солнцем.

– Я вас позвал сюда не просто так, – начал очень серьезный разговор Егор.

– Давай в таком случае поговорим, – сказал Артем. Егор кивнул и продолжил.

– Я не стал говорить ничего там… поговорим только тут… и в этом круге. Об этом не стоит знать никому, это только мое предположение, и оно может быть неверным. Вы мне сказали, что его голова треснула, как грецкий орех, хоть и не сильно. Давайте теперь поразмыслим, из чего оно может состоять, что так же трещит?

– Дерево, грецкий орех… – проговорил Фост и запнулся, – да вроде все.

– Хорошо, – снова продолжил разговор Егор. – Грецкий орех… В этом я сомневаюсь, это мало вероятно. А вот дерево…

– Дядя, к чему ты клонишь.

– Я тебе не дядя, – зашипел он на Фоста. – Я сразу после этих слов задумался, потом поговорил с отцом. Вывод только один: оно деревянное, и другого быть не может. Разве что, оно создано не на Земле.

– Допустим Клауди деревянное, только что это меняет?

– Да многое… например…, – начал отвечать Егор.

– Я не думаю, что его можно разбить и сжечь. Это не может быть так просто. Оно же демон. Не, все не так. Мы не то думаем. Надо ждать человека, он должен знать, – перебил Егора Фост, тараторя с опаской.

– Мы не будем сжигать его, – успокоил его Егор. – Это, скорее всего, бессмысленно, да и вообще глупо. Как ты его сжигать будешь, если оно будет стараться всеми силами убить тебя? – Фост покосился на землю. – Видишь, ты сказал, а не подумал. Здесь другой подход нужен. Я просто подумал, а что, если оно – это всего лишь оболочка?

– Да ну, такое может вообще быть? – спросил, не веря своим ушам, Артем.

– Наверно может. Я не знаю, что там, да как… но оно перемещалось прыжками в пространстве, теперь – как обычный человек – пешком. Может быть, нам бы и удалось сжечь его – это не плохая идея, но что, если тут колдовство или какой обряд нужен? Может быть, его так просто не убить.

– Но ведь череп проломили! – перебил Фост.

– Ай, череп. Это все не то. Представь, если бы мы разбили его в щепки, разожгли костер и лично кидали по одной щепочке, чтобы его не стало, чтобы пепел сгорел… если это возможно, а потом нам уходить… а купол закрылся…

– Как закрылся? – не понял Артем.

– А вот так. Взял и закрылся, как ворота, и больше нет выхода из города, и мы с вами застряли тут навсегда.

– Может быть и такое, – признал правоту Егора Фост.

– Не так я думал. Оно меняется, приобретает другую форму, земную. И это не остановить обычным образом. Здесь замешано заклинание.

– Мы сейчас все равно ничего не решим. Нужно ждать человека, а потом видно будет, – сказал Артем, и с ним все согласились.

Фост пошел на первый этаж, понимая, что разговор окончен. Артем посидел некоторое время с Егором, думая, что тот что-нибудь скажет или спросит, но тот сидел молча, как скала, словно ушел в себя, куда-то глубоко в пещеру, и теперь ищет выход. Встав, Артем глянул на Егора сверху под другим углом, стараясь разгадать тайну этого человека, но тот даже взглядом не повел. Он махнул рукой и пошел тоже вниз.

Солнце перестало все обжигать и уже приятно грело кожу. Егор знал, что он не один, так как помимо его и солнца тут был его отец. В голубом небе быстро бегали тучки, шныряя то туда, то сюда, совсем безобидные, белые, но ветра не было нигде в округе. Егор развернулся и облокотился ребрами о перегородку. Он смотрел кругом – романтика, – думал он глубоко в душе. Он даже хотел пожить тут, был бы не против остаться тут навсегда, но без него. Егор представлял этот город, наполненный людьми, когда в каждом домике горит огонек, и все люди рады, счастливы своими, горды своими достижениями… но тут приходит оно, и все рушится. Мир рушится, он становится черным, а не белым, как раньше. Его захватывает оно, и теперь вся Земля подвластна только ему. Оно – царь всему живому, что осталось здесь. Все люди страшатся и боятся, они прячутся, но оно все равно находит их, пока все человечество не исчезает, пока их род не прекращается, он рушит Землю. Потом оно переходит на другую планету и рушит ее со всеми обитателями, и это все длится до бесконечности, пока во всей Вселенной не останется места, где оно сможет обитать. После этого рушится и оно. Спустя миллионы, миллиарды и триллионы лет жизнь возвращается на некоторые планеты, очень медленно, но возвращается. Потом она окутывает и остальные планеты. Жизнь продолжает течь ровным ходом – все началось сначала. Возвращаются обитатели разных планет, возвращаются и люди. Спустя тысячи лет все эти годы они и воевали, и мирились, но спустя некоторое время, кто-то из них злится, испытывает неутолимую жажду к злобе. Он рвет и крушит, он ненавидит остальных, он их не переносит, и он решается. Он решается на колдовство ради зла и создает его. Жизнь – это бумеранг, который можно запустить бесконечно далеко, но он вернется, если, конечно же, не подует сильный ветер, а он и нужен человечеству (буря перемен). Она необходима всем. Все становится прежним, оно развивается и продолжает крушить, и так много раз. Бесконечно! Так будет всегда!

Егор быстро открыл глаза и потянул себя за волосы, чтобы быстрее прийти в чувства. Он видел все это свысока, все эти разрушения и убийства.

– Что это было? – спросил он своего отца, надеясь получить от него ответ.

– Это было будущее, – он улыбнулся.

– Какое будущее? Почему ты улыбаешься? – спросил Егор, вспотев всем телом.

– Предстоящее, сын мой. Это будущее ждет всех.

– Как его избежать? Отвечай!

– Никогда не повторяй моих ошибок. В гневе можно сделать то, о чем ты будешь жалеть всю жизнь и потом никогда этого не изменишь.

Егор часто дышал, но с каждой секундой успокаивал и дыхание, и свой пыл.

– Так что за будущее?

– Наше будущее, которое предстоит нам. Оно идет, понимаешь? Его сложно изменить. Оно предстанет перед человечеством.