Скажи мне что-нибудь хорошее

– Берите, берите. В день варенья нельзя грустить. Хотя, в принципе, желательно, чтобы и в другие дни было поменьше проблем. Особенно для женщин. И вообще…

Новый телефонный звонок прервал его торжественное выступление. Лариса взяла трубку.

– Архив. Да, здесь. Сейчас передам. – И она посмотрела на Грибова. – Вас Китяев ищет, просил срочно к нему.

– Что ж, – развёл он руками, – увидимся как-нибудь в другой раз.

– Увидимся, – улыбнулась она, – кстати, вы чего-то хотели?

– Другим разом, – легкомысленно отмахнулся Грибов, схватил со стола папку и выскочил в коридор.

«Журнальчик-то я не посмотрел, – думал он, шагая по коридору. – Зато сделал человеку приятное. А она симпатичная и совсем не скандалистка. Только зачем-то курит».

Лариса в задумчивости прошлась вдоль стеллажей, машинально вытащила очередную сигарету и подошла к решётке вытяжной вентиляции. Закурив, сделала две глубокие затяжки, но тут же погасила окурок, сунула его обратно в пачку и разогнала рукой дым. Подошла к столу, повертела в руках шоколадку, и легкая улыбка пробежала по её губам.

– Мужичок. Мужичок-боровичок.

Она села и потянула к себе телефон.

– Привет Катюша, а мне сейчас шоколадку подарили.

– Неужели твой к тебе на работу приехал?

– Да нет, он и не вспомнил.

– А кто тогда?

– Кто-кто, не знаю кто. Он не представился. Новенький. Девчонки говорили, вроде из отдела внедрения. А ещё цветок. Да нет, не букет, а один цветок. И тот, по-моему, в коридоре из горшка стащил. Конечно приятно, просто неожиданно. Ой, успокойся, никто ни на кого глаз не положил, он старый. Пока.

И тут она заметила на краю стола, среди журналов, оставленную впопыхах Грибовым записную книжку.

«Позабыл, – спохватилась она и набрала номер отдела. Несколько секунд слушала длинные гудки, затем положила трубку на место и убрала книжку в стол. – Потом отдам».

– Задача ясна? – поинтересовался Грибов у притихших подчинённых. – Главный инженер предупредил: завтра, максимум послезавтра, начинаем работать. Чтобы все прониклись, особенно это касается Синичкина.

– Михалыч… – укоризненно посмотрел на него Леонид.

– И не оправдывайся, – отрезал Дмитрий Михайлович. – Лёгкая жизнь закончилась, наступают тяжёлые трудовые будни.

– Да уж понятно, – развёл руками Леонид. – Легко только живот чесать.

– И когда ты только остепенишься, – вздохнул Грибов. – Попробуй опоздать хоть на минутку.

Он уселся за стол и принялся изучать содержимое папки. В принципе всё было ясно, оставалось составить график работ. Не отводя взгляда от бумаг, он похлопал по столу, пытаясь нащупать свою записную книжку. Книжки не было. Грибов нахмурился. Он с минуту сидел неподвижно, пытаясь сообразить, куда же он мог её задевать. Заглянул во все ящики – ничего.

– Послушайте, никто не видал, куда я запрятал свой ежедневник? – поинтересовался он у окружающих и тут же хлопнул себя по лбу: «Внизу забыл. С Ларисой заболтался, папку взял, а книжку нет».

– Отбой. Не ищите, в архиве оставил.

– Давайте я сбегаю, – вскочила с места Марина.

– Не горит, завтра утром сам загляну, – остановил её Грибов и, вспомнив вчерашний разговор, весело ей подмигнул. – К вашей Ларисе.

– Познакомились? – встрепенулся Синичкин.

– Познакомились. Нормальная женщина, по крайней мере, у меня с ней никаких проблем не возникло.

– Хм, – недоверчиво хмыкнул Леонид.

– Кстати, а где Маргарита Николаевна?

– На больничном, – лаконично ответила Вановна, не отрываясь от работы.

– Ясно, – кинул Грибов и взялся за чертежи. Прикидывая, как машина будет смотреться в готовом виде, он машинально пробормотал себе под нос: – Серьёзная штучка.

– Она по жизни такая, с ней лучше не связываться, – подтвердил Синичкин.

– Кто? – с трудом оторвался от бумаг Дмитрий.

– Как кто? Логова.

– Причём здесь она, я про машину.

– А… А я-то думал.

– Кто о чём, – покачал головой Грибов. – Давайте закругляться, скоро домой.

Вечером он вышел на улицу и увидел мелькнувшую впереди светлую вязаную шапочку Ларисы. Она подбежала к подошедшему к ней навстречу высокому молодому человеку, поцеловала его и взяла под руку.

«Симпатичная пара», – отметил про себя Грибов и сразу вспомнил про дочь.

– Уже скоро шесть, а их до сих пор нет, – забеспокоился он. – И не звонят. Не могут на пару часов пораньше выехать, опять на ночь глядя явятся. Сколько можно говорить!

Моментально выбросив из головы все посторонние мысли, он заторопился к жене. Она уже ждала его внизу у входа.

– И где? – вопросительно взглянул он на Тамару.

– Дома.

– Очень хорошо, – облегчённо вздохнул он.

Дети, так Грибовы называли всех своих; и дочь и зятя и внуков, к их приходу успели перевернуть квартиру вверх дном. В прихожей возвышался ворох одежды. Дочь хлопотала на кухне; старшая внучка, высунув от усердия язык, старательно вырезала топ-моделей из нового журнала мод, а малой взобрался на преддиванный столик и, издавая громкое: «Ды-ды-ды», крутил в руках пульт от телевизора, по всей видимости, изображая автомобиль. Увидев бабу с дедом, он «дыдыкнул» ещё пару раз и сообщил: – Я в гости пиехал.

– На недельку, – уточнила Наталья, выходя им навстречу.

СРЕДА

На другое утро, открыв дверь в отдел, Грибов остолбенел: женщины сидели на своих местах; вдобавок раздалось шумное пыхтенье, и мимо него протопал полусонный Синичкин. Лёня рухнул на стул и с облегчением перевёл дух.