Проклятье из Тридесятого царства

Отец навек обрек.

Пропал младенец с алтаря,

А значит – быть беде.

И мать его искала зря.

Кащея нет нигде.

И молодость свою Яга

Всю разом потеряла,

Колдунья в юные года

Седой старухой стала.

Шкатулку спрятав с глаз людских,

И наложив заклятие

Создавши мир в лесах густых,

Назвала «Царство Тридесятое».

Закончив чтение, Мара отрвала взгляд от помятых листков и посмотрела на ребят. И Фил, и Хан задумчиво глядели на заслонку печи, из-за которой едва угадывались прыгающие тени языков пламени. Прохор, скрестив руки на груди, сидел с закрытыми глазами, а Гришка сосредоточенно выковыривал грязь из-под ногтей с помощью отколотой от полена щепки.

Первым заговорил Хан:

– И что? Зачем Змей нам это дал? Какой в этой информации толк?

– Значит, Яга – создатель Тридесятого царства… – игнорируя вопросы друга, рассуждал вслух Фил, – и где-то здесь бродит злой Кащей…

– Нет, не бродит, – вступил в разговор Прохор, не открывая глаз, – его не видел никто. Он – всего лишь сказка. Поговаривают, что вся эта история сплошь выдумка. Так… детишек пугать.

– Зная ваши «приветливые» места, я бы не удивился тому, что где-то здесь бродит озлобленный Кащей Бессмертный, – ухмыльнулся Хан с явным сарказмом.

Прохор лишь пожал широкими плечами.

– А Моревна эта ваша – вообще улет, – Хан не мог сдержать возмущения, – куда отец ее смотрит? Избалованная садистка. А ей всего лет девять!

– Что ты! – нахмурил густые брови Прохор, – Она гораздо старше, чем выглядит. В замке ходят слухи, что ее внешний вид – это из-за неудачных опытов над колдовством. Я поставляю рыбу на царский стол – поверьте – знаю, о чем толкую. Хоть ее облик и держат в секрете, но шила в мешке не утаить.

– А что, если Стравинский – это Кащей? – встрял в разговор Фил. – Посудите сами: он изгнан, возможно, своей матерью; все знает о шкатулке и имеет непомерные амбиции, граничащие с каким-то маниакальным безумием.

Хан и Мара задумчиво кивнули. Вроде бы все сходится. Прохор и Гриша удивленно смотрели, не понимая, о ком говорит Фил. Но им никто не спешил объяснять. Незачем рыбакам занимать голову излишней информацией.

– Ага, но нам-то какое дело? – спросил Хан. – Или ты всерьез решил заняться Стравинским и его шкатулкой? Фил, я думал, ты отправишься домой. По крайней мере, это разумно.

–Да, Хан. Я вернусь домой, но только потому, что не могу остаться. У меня нет ни еды, ни воды. Долго я здесь не протяну. Но, если честно, я бы хотел остаться.

– Но зачем, Фил? Для чего тебе это? Обостренное чувство справедливости или на подвиг потянуло?

– А тебе самому для чего? Там у меня, кроме разочаровавшейся во мне бабушки, никого нет. Представь, как расстроится ба, узнав, что я никакой не агент ФСБ. Здесь я хотя бы чувствую себя свободным, что ли… И как я могу вас двоих бросить? – Фил улыбнулся.

– Ты чокнутый, честное слово, – протянул Хан.

– Я бы хотел найти Стравинского со шкатулкой и положить конец войне. Если бы у меня была возможность остаться. И вы оба, – Фил указал пальцем на Мару и на Хана, – мне бы помогли.

Друзья кивнули. Мара была бы рада такому повороту событий. Ведь, если ребята разойдутся, то девушка останется совсем одна. Хан ни за что не возьмет ее с собой – они не сильно ладят.

– Вот и славно, ребята, что вы смогли договориться, – потер руки Прохор. – Я проголодался, давайте отужинаем?

Мужчина подошел к старой потрепанной корзине и вынул из нее несколько красных яблок и одну редьку, а из бочки выудил штук пять небольших засоленных рыбины. Когда все уселись за стол, а Фил вежливо отказался, Прохор резко вскочил и побежал к темному углу избы.

– Ай, дубовая моя башка, – постучал он здоровой ладошкой себе по лбу, – совсем забыл. Вот, – мужичок полез в груду каких-то тряпок и достал из-под нее рюкзак Фила.

– Откуда он у вас?! – удивленно воскликнул Фил.

– Вчерась принесли поздно вечером, – почесал лоб Прохор, – какой-то солдат. Сказал, что Змей спрятать велел.

Фил открыл рюкзак: теплая куртка, заряженный телефон, несколько упаковок орехов и вяленного мяса, банка тушенки, литровая бутылка воды, спички и даже упаковка влажных салфеток. Парень нервно сглотнул. Стравинский со своей заботой и здесь умудрился его подставить. Ведь, на самом деле, парень очень хотел домой и оставаться в его планы не входило. Дернул же его черт за язык! Зачем наврал Хану с три короба? Придется задержаться на пару дней. Фил глубоко вздохнул. Тридесятое царство его отпускать упорно не желает.

Сумбурные мысли Фила прервал низкий голос Гриши:

– Но вам нельзя здесь надолго оставаться. Сейчас начался призыв на службу. Моревна затеяла военный поход. Гребут всех, окромя стриков и детей, поэтому скоро сюда нагрянут с визитом.

– Вас тоже заберут? – с тревогой спросила Мара.

– А как же. За нами и явятся. Они не должны вас здесь видеть. Как стемнеет – надо бежать. Одежу можете забрать с собой. Нам она уже ни к чему, – грустно куда-то в сторону посмотрел Прохор.

– У вас есть семья? – спросил Хан.

– Да, у нас и жены, и дети. Даже проститься времени не дали ироды.

– Прохор, куда нам идти? Где здесь можно скрыться? – спросил Фил, которому вообще не хотелось идти куда-либо.

– Да пес его знает, – мужик задумался, – Гриш, подай карту.

– Карту?! У вас есть карта? – вскочил удивленный Хан. – Да, Гриш, тащи ее сюда! У нас сказочный джек-пот, товарищи!

Прохор и Гришка удивленно смотрели на возбужденного Хана, не понимая, что за ахинею тот несет. Но, на всякий случай, карту ему отдали. От греха подольше. Полоумных лучше не злить.

Судя по внешнему изрядно потрепанному виду, карта еще застала времена основания Тридесятого царства. Но Прохор и Гриша настойчиво заверяли, что, существенно, ничего не изменилось. На небольшом листе бумаги формата, примерно, А4 раскинулся то ли остров, то ли материк, окруженный со всех сторон водой, именуемой «Окиян-море». Масштабы царства оценить сложно: нигде нет отмеченных размеров или хотя бы других земель, желательно знакомых. Ничего нет. Лишь на севере виднелся крохотный, по сравнению с материком, остров под названием «Буян». «Мы здесь», – ткнул в западную точку Гриша. «Мыс «Соколиная скала»», – прочел Фил. Перед мысом расположился средних размеров город «Беловодье». Чуть ниже, в паре-тройке миллиметров отмечена деревня «Рыбацкая». А еще ниже по диагонали от запада к югу протянулись горы с надписью «Сонный хребет». Заканчивалась гряда одинокой «Лысой горой». Далее на весь юг и до самого центра расплылся зеленым пятном «Дремучий лес», который, будто опоясался рекой «Смородина». Крохотной точкой был отмечен «Калинов мост». Все Тридесятое царство было усеяно мелкими деревеньками, словно лицо веснушками. На востоке расположился крупный город под названием «Солнце-град». «Наша столица», – пояснил Прохор. Город был окружен мелкими деревнями и просторными полями. И так до самого «Китеж-града», что располагался на между крайней северной точкой и центром.

– Что это за место? – поинтересовался Хан.

– Китеж-град? – переспросил Прохор. – Торговый город. Большой базар. Скорее всего, именно под ним произойдет первое крупное сражение. Китеж держится политическим особняком, что прибавляет ему торговых денег. Сюда съезжаются все, кто может. Две части царства здесь торгуют между собой. В Китеже мы продаем рыбу. Город-граница между враждующими сторонами.