Сны Великого Моря

– Так мы не вернемся? – вздохнула Марина, вдруг отчетливо осознав, что для прежнего мира слишком велика.

– Я не знаю, – глухо отозвался Кэрсо-Лас, – но если вернетесь или вам придется вернуться то только прежними, иначе не избежать катаклизмов.

– А как же Прометей? – удивилась Яна, которая также стала невероятно серьезной. Видимо, к ней пришло похожее понимание.

– Он тоже утратил значительную часть силы и после многих жизней и воплощений даже забыл, что когда-то сделал это, – почти по-человечески озорно ухмыльнулся Кэрсо-Лас, – теперь он рожден в образе прекрасной огненной девы и совсем не разделяет прошлых убеждений, будто смертные могут когда-нибудь сравниться с нами.

– Я!!! – ахнула Яна. Перед глазами пронесся вихрь опаляющих мозг почти чужих воспоминаний: обрывочных, пугающе ярких, щемящих: голод, лишения, боль, потери, разочарования, гнев, войны, ненависть… и любовь…

– Он так верил в свои силы, так хотел разделить судьбу с людьми, что сумел перевернуть мироздание, – Кэрсо-Лас казался очень грустным, но улыбка все еще пряталась в уголках холодных глаз, – И что осталось? Будет наука всем прочим, нашему могуществу тоже есть предел.

– Ты ведь не знал об этом вчера? – скорее констатировала, чем спросила Марина.

– В смысле до того, как вы заснули, – понимающе кивнул ветер, – нет, не знал, я понял это только когда увидел вас в истинном обличье. Я пытался остановить Гаитоэранта тогда, а теперь я просто узнал его.

– Это мое имя? – Яна похоже еле держалась на ногах.

– Пойдемте в мой кабинет, предложил хозяин, поддерживая под локоть судорожно глотающую воздух девушку, сделал пару шагов в сторону зеркала, – Это материальная иллюзия, дотронетесь, наткнетесь на стекло, нажмете сильнее, пройдете сквозь.

Против всех ожиданий в зазеркалье было светло и уютно, стекло оказалось ширмой, за которой скрывалась еще одна витая лестница наверх. Перила были обиты мягкой кожей, ступеньки подсвечивались изнутри. Лестница заканчивалась еще одним зеркальным занавесом.

В кабинете впервые обнаружилось окно, забранное тяжелой портьерой, а вот выхода на «центральную лестницу» не оказалось. Там, где по логике она должна была быть, стоял массивный книжный шкаф красного дерева, напротив него расположился круглый стол с черной блестящей поверхностью. На стенах висели какие-то матовые панели, похожие на черные провалы, отделенные друг от друга вытянутыми светильниками, переплетенными в серебристые резные кольца. Тем не менее, ни единого отблеска не было видно на безупречно гладкой поверхности панелей.

У окна стоял полукруглый удобный диван, именно на него Кэрсо-Лас указал девушкам.

Яна успела совладать с собой, но все-таки не удержалась от соблазна с максимальным комфортом откинуться на спинку.

– Значит Гаитоэранта…

– Теперь как угодно, – улыбнулся Кэрсо-Лас, отдергивая штору.

Мягкий серебристый свет растекся по комнате. За прозрачнейшим стеклом толщиной в башенную стену плыл призрачный мир: воздушно легкие контуры дворца, близкие и далекие, ослепительно яркие, мерцающие в потоках синевы звезды. Вдали все растворялось в сиреневом тумане, которому, казалось, нет конца и края.

– Мы были врагами?

– Противниками, будет точнее. Это в прошлом?

– Безусловно, – тяжело вздохнула Яна, – у меня голова кругом идет.

– А я тогда, почему здесь? Я-то принадлежу исключительно Внутреннему Полю или со мной тоже какая оказия случилась? – фыркнула Марина.

– Вопросы, вопросы, вопросы, а меж тем, ответы приходят в свое время, – совсем мечтательно вздохнул Кэрсо-Лас.

Зеркальная штора входа дрогнула, по поверхности пробежала быстрая рябь и в кабинет, неслышно ступая на мощных тигровых лапах, вошел чудо-зверь Маркиз, величественно покачивая горда поднятым пушистым хвостом.

– Добррый вечерр, господа, – совсем внятно произнес он, слегка растягивая звук «р», отчего сохранялось впечатление кошачьего урчания.

– Гляди, заговорил! – всплеснула руками Яна, которая до сего момента не могла похвастаться способностью разговаривать с миром фауны.

– Нус, госсударри мои, рразлюбезные, стихии Воздуха, Воды и Огня в гррустях, и есть от чего скажу вам. Одни вопрросы, так вы изволили вырразиться? И только кот знает то, что должен знать.

– И что же ты за зверь такой? – недоверчиво покосилась на него Яна или, как теперь выяснилось, Гаитоэранта.

– Я кот, прросто кот.

– Не просто кот, а великий калахарский, единственный среди нас представитель живой материи, – задумчиво пробормотал Кэрсо-Лас, потирая подбородок.

– Что, начинает доходить? – Маркиз присел, напротив дивана и с видимым блаженством зевнул.

– Признаюсь, не совсем, – покачал головой Кэрсо-Лас.

– Ладно, не томи, выкладывай, – нетерпеливо пробурчала Марина, видимо, успев привыкнуть к новому облику своего домашнего любимца.

– Никакого почтения, – обиделся Маркиз, демонстративно, разворачиваясь к окну.

Марина с тоской закатила глаза.

– Ну, Маркизушка, ну солнышко ты мое, – она обняла тигровую голову, зарывшись пальцами в шелковистую кошачью шерсть, ну, пожалуйста, не дуйся.

Кот скосил на нее один глаз.

– Котик, мой, – она привычно почесала его за ухом.

– Ладно, уговоррила, – довольно промурлыкал Маркиз, удобно вытягиваясь перед диваном, – и не вздумайте класть на меня ноги, – грозно предупредил он невольный порыв Яны и своей хозяйки. – Я не знаю почему так случилось, я не знаю истроррий, прричин и тому подобной еррунды, но я знаю, что надо делать. Я ведь кот, я прросто знаю… Из внешнего мирра во внутррений открываются только пять дверрей: из владений воздуха, огня, воды, горр и из моего собственного заповедного леса, то есть из владений живой пррирроды. Откррываются они только с одной сторроны, из вне, по желанию и рразумению бессмерртных. Но, одна, какая-то сифонит, господа. Откррыта и не закррыта.

– Мой портал уничтожен, я не понимаю как можно оставить его открытым, это ведь колоссальные энергетические затраты, если его поддерживать постоянно, – поспешил заверить всех Кэрсо-Лас.

– Порртал – это порртал, а дверрь – это дверрь, – нетерпеливо фыркнул Маркиз, – если ты прредпочитаешь лазить в окно, а не пользоваться дверрью, то зачем тебе знать где она?

– А ты знаешь? – скривился Кэрсо-Лас.

– Во владениях воздуха, конечно, нет, но в своих прределах, знаю. Я знаю лишь то, что должен знать, я кот, я горржусь тем, что я кот…

– И ты не представляешь, какая дверь открыта?..

– Ну…

– У меня другой вопрос, зачем нам какие-то двери? – прервала его Яна, – Ну, открыта эта дверь, что с того, мы при чем?

– Ее надо закррыть, – снисходительно пояснил Маркиз, но дернувшийся кончик хвоста выдал его вскипевшее раздражение, – и по каким-то вам вашим любимым прричинам либо только мы можем это сделать, либо только нас это касается.

– А чем это грозит? В смысле, почему двери должны быть непременно закрыты? – спросила Марина.

– С вами тррудно, – обречено вздохнул кот, – то, что должно быть закррыто, должно быть закррыто, мне не зачем знать почему, я прросто знаю.

– Ладно, проехали, – Яна резко встала и подошла к окну, – Почему Норвегия? Именно ты предлагал ехать туда, чтобы понять, что происходит.

– Да, кстати? – спохватилась Марина.