Сны Великого Моря

«Что же будет потом?» – собственный голос со стороны звучит иначе.

«Потом – не будет, как не будет и этого» – Яна слишком сильно щелкнула по сигарете, зажженная часть отваливается, – «Это всего лишь мечты, но если не мечтать, совсем крыша съедет, или застрелиться во цвете лет захочется.

«Но почему, все это может стать реальностью!»

«Для тебя, да, мне же просто не может так повезти»

Дождь хлещет по стеклу, а в глазах у подруги стоят совсем недетские слезы. Картинки меняются все быстрее и быстрее, пока не превращаются в калейдоскоп бессмысленных образов – старая часовня, речной песок, камнеметатели из компьютерной игрушки разбивают в щепки окованную серебром дверь, за которой томиться огонь. Кэрсо-Лас стоит на коленях перед наполненной до краев густой кровью чашей, а над ним грозная тень занесенного для свершения казни палаша. И надо делать выбор, самый страшный из всех возможных…»

Марина в ужасе вскрикнула и резко села на кровати.

Вокруг все дышало неземным спокойствием, тускло светилась древняя керосинка, на ее коленях лежал огромный пушистый хвост крепко спящего кота, словно разделительная полоса растянувшегося между девушками. Яна спала, закинув руку ему на шею, за метровым стеклом среди бесконечной черноты скулил ветер.

Марина протерла слипающиеся глаза, где-то внизу хлопнула дверь, и вновь все смолкло. Вставать не хотелось, тем более, что сумбурный кошмар не дал возможности нормально отдохнуть. Она придвинулась поближе к коту, бесцеремонно накрылась его хвостом и постаралась снова заснуть.

На сей раз обошлось без сновидений.

Глава 4

– Вставайте! – грянул ледяной сильный голос.

За окном царила густая чернильно-черная ночь. Керосинка на столе угрожающе зашипела, длинные тени в испуге метнулись по стенам. Яна вскочила как ошпаренная, Маркиз сонно зевнул, и приоткрыв щелочки глаз, удивленно огляделся по сторонам. Никого, только неведомо откуда взявшийся сквозняк.

– Я буду ждать вас внизу, не тяните, – вновь загудела пустота.

Звук заполнил собой все крошечное пространство комнатенки, заложив уши.

Марина тяжело вздохнула, потрепала по загривку ничего не понимающего Маркиза. Загрохотали, все в раз захлопнувшиеся двери, сквозняк улетучился.

– Он обиделся? – поморщилась Яна, сползая с кровати.

– Нет, не думаю. Он что-то понял и пока, а может и вовсе, не намерен делиться с нами, – пожала плечами Марина.

– Тогда к чему этот цирк? – фыркнула наполовину встревоженная, наполовину раздосадованная представительница огненной стихии.

– Спроси, что попроще.

– Глупые девчонки, он с самого начала что-то скррывал, не договарривал, а теперрь вот засомневался, находу подметки ррвет, как говорриться, – проурчал жутко довольный своей проницательностью кот.

– Ладно, пошли вниз, – Марина погасила лампу, и комната вновь залилась синим, прозрачным светом.

Завтрака им не предложили, впрочем, девушки более не чувствовали потребности в земной пище. В них почти не осталось ничего прежнего, даже одежда стала невозможно мала, особенно это касалось Яны, ставшей намного выше своего бывшего роста. И если высокомерия ей и прежде было не занимать, то теперь к нему прибавились еще и по истине королевская стать, осанка и величавые манеры. В черных глазах то и дело вспыхивали грозные искры, обещавшие в любой момент стать всепожирающей лавой беспощадного пламени. Рядом с ней Марина казалась хрупкой дюймовочкой, но только на первый взгляд. Эта хрупкая, в масштабах этого мира девушка таила великую силу, столь же неумолимую и, пожалуй, более загадочно—темную.

Проходя по площади, разделявшей башню и главные ворота, они отметили, что строения дворца Кэрсо-Ласа уже не кажутся им непомерно громадными, как в предыдущий раз. Сам хозяин все-таки принял ставший им привычным облик, но продолжал молчать.

Серебристо-синий мир окружил их со всех сторон. Они не спеша шли по раскручивающейся перед ними беломраморной ковровой дорожке, сворачивающейся позади них, стоило им пройти несколько шагов.

Кот шел рядом с Яной, с завидной невозмутимостью мурлыкая себе в усы земную попсовую песенку. Марина думала о своих снах. Яна же целиком сосредоточилась на переставшем на ней застегиваться плащом и резко укоротившихся джинсах. Никто не чувствовал необходимости или желания что-либо говорить.

Вскоре замок Кэрсо-Ласа остался далеко позади, внизу клубился сиренево-синий туман, вокруг вспыхивали и гасли серебристые лучи, ничего не менялось, но ощущение неподвижности почему-то не было. Они шли и шли, не чувствуя никакой усталости, бесконечный рулон их тропинки не уменьшался впереди и не увеличивался сзади. Легкий ветерок, любому бы смертному показавшийся ураганом, играл длинными волосами девушек, навевая смутные воспоминания о летнем отдыхе.

Прикосновение ветра, пожалуй, было единственным ощущением, сопровождавшим их поход. Они не чувствовали твердой поверхности под ногами, усталости или холода. Мир вокруг не менялся, сколько бы километров не оставалось позади. Но неожиданно что-то переменилось. Воздух вдруг начал густеть, с каждым шагом становился все плотнее, пока впереди не выросла невидимая, но вполне осязаемая стена.

– Здесь начинаются владения Мии-Дарърет, – неохотно пояснил Кэрсо-Лас, – я не думаю, что она позволит дамам без объяснений пройти по ее территории, надо решить, стоит ее посвящать в наши дела или обойдем низом?

– Я за «низом» – с готовностью вскинулся Маркиз, по-видимому, притомившись от однообразия окружавшего пейзажа.

– Я за скорость, – пожала плечами Гаитоэранта (на Яну это создание уже явно не тянуло).

Марина дотронулась до невидимой преграды – от нее веяло полуденным зноем, эдакий суховей, легкий, жаркий, иссушающий все на своем пути. Сила Кэрсо-Ласа казалась нейтральной, но скорее походила на морской бриз, а тут… Конечно, Гаитоэранта не могла того не почувствовать и именно поэтому, нет, только поэтому ратовала «за скорость».

– Я не пойду дальше, – неожиданно для себя самой резко заявила Марина, отступая на пару шагов.

– Я предпочел бы до поры до времени, так кажется говорится у вас, сохранить в тайне маршрут нашей экскурсии, – усмехнулся Кэрсо-Лас.

«Это почему же?» – подумала Марина, впрочем, не особо удивившись.

– Значит есть, что скрывать, – вслух высказалась Гаитоэранта.

– Вниз, вниз, вниз, – пропел Маркиз, – а как?

Отойдя на пару метров от тропы, Кэрсо-Лас сотворил два белых жезла, из которых, грохоча и сверкая, выпорхнули несколько молний, во все стороны полетели голубые, жалящие холодом искры, воздух завибрировал, зазвенел, зажужжал, постепенно образуя уходящую вниз воронку.

– Брр, надеюсь, ты не думаешь, что я полезу туда? – ошалело спросил Маркиз, шерсть у него торчала во все стороны, хвост нервно подрагивал, всем своим видом кот выражал крайнее неудовольствие.

– Не беспокойся, ты съедешь как с горки, пространство внутри абсолютно статично.

– Успокоил, нечего сказать, – фыркнул рассерженный царь зверей, молотя себя по бокам взъерошенным хвостом.

– Да, уж, – хохотнула Гаитоэранта. – ну ладно, если другого нам предложить не в состоянии, я пошла… – она осторожно приблизилась к краю воронки.

– Еще один шаг, несколько восхитительных минут и ты на месте, – не без сарказма парировал Кэрсо-Лас.

– Только после вас, – огрызнулась Гаитоэранта.

– Да пошли вы, куда подальше, – стремительно теряя терпение, Марина растолкала обоих и с разбегу упала вниз.

Ее бережно подхватил воздушный поток, падение замедлилось, спустя мгновение она поняла, что может принять любое удобное ей положение. Не раздумывая, она улеглась на невесомой перине, прикрыла глаза, предвкушая долгий необременительный полет.

Вверху замелькали фигурки ее спутников, похоже, прения наконец-то прекратились.

Спуск оказался короче, чем можно было предположить, впрочем, когда они вдруг вылетели из клубящейся воронки своеобразного лифта, стало понятно, насколько велика была скорость полета.

Внизу мелькнули укрытые шапками вечных льдов вершины гор, крутые склоны, усыпанные пестрыми цветами высокогорные плата, гигантские ступенчатые водопады. В следующий миг стали различимы и быстро увеличивались в размерах покрытые изумрудной листвой деревья, еще мгновение и Марина лежала на земле, среди высокой травы.

В нос ударил ошалелый аромат разнотравья: терпкий полыни, сладковатый шалфея, свежий ромашки…

Как же она успела соскучиться по ним. Где-то рядом заливались цикады, по небу лениво катились порванные в клочья облака.