Фарватер

– Сколько?

– 100 тысяч на каждого.

Я присвистнул.

– Не думал, что он ценит меня так высоко.

– Когда все ушли, он задержал меня и… и сказал, что он назначит меня контр-адмиралом, если я ничего тебе не скажу. А ты встал не на тот путь. Ты знал, на что идешь, когда стал пиратом, Дюк.

– А почему я стал им, а, Кид? – спросил я, отвернувшись. – Я ведь никогда не хотел многого. Ни денег, ни власти. Мне даже не обязательно было быть капитаном, хватило бы матросской доли. Потом пришел он. Став офицером, только чтобы он оставил меня в покое, я успокоился, сказал: все, этого хватит. Так нет. В чем моя вина, Не Промах? За что меня так?

– Я тоже не хотел многого. Я хотел мира. Хотел охотиться. Чтобы капитан “Дочери Морей” стукнул меня по спине, чуть не выбив позвоночник, и сказал: “Неплохо, брат”, – с улыбкой произнес Кид. – Но жизнь обернулась иначе. И ничьей вины в этом нет.

– Ошибаешься, Кид. Вся вина на этом уроде, командире, которого ты сейчас так защищаешь! – прорычал я, зачем-то указывая рукой на переборку. – Брат, помоги мне в последний раз, скажи, где эта тварь зашхерилась, и…

– Прости, братишка, – перебил он, покачав головой и опустив ее на грудь. – Ты обвиняешь меня в предательстве. И ты же хочешь, чтобы я предал снова?

– Даже если я убью тебя? – уточнил я, свысока глядя ему в глаза.

– Меня смерть не страшит.

– А как же Джил, и дети?

Он молчал. Его губы дрогнули в грустной улыбке, по щеке скатилась скупая мужская слеза. Этого я вынести не мог, я невольно отвел взгляд. Тут он встряхнулся и сравнительно твердым голосом спросил:

– К чему все это, Дюк? – Краем глаза я заметил, что он с трудом поднимается, но не забеспокоился. – Могу я попросить тебя о последней услуге?

– Посмотрим. Говори.

– Возьми ружье. У меня к ним слабость, ты же знаешь, – со смешком сказал он.

– Знаю. Но я не хочу привлекать внимание выстрелом.

– Конечно, – согласился Кид, слегка побледнев. – Заканчивай с этим скорее и бей тверже, не дай своей руке дрогнуть.

Он смиренно опустил голову на грудь и закрыл глаза. Я подошел, обнажив нож. Кид с удивлением посмотрел на свои руки, теперь свободные. Я подался вперед и тихо сказал:

– Твоя женушка только что спасла тебе жизнь, скажи ей спасибо.

Потом освободил других.

– Тем, что сегодня вы уйдете отсюда живыми, вы обязаны только лишь тому, что ваш вице-адмирал не застрелил меня тогда, когда у него была возможность. Я, может, и не солдат, но и не убийца тоже, – я почувствовал на себе его взгляд. – Но в следующий раз я пощады ждать не буду. И вам не советую.

Перерезав путы последнему, я обменялся с Кидом холодными взглядами. Он понял меня и мрачно кивнул.

– Уходите через окно. Быстро!

Они поторопились уйти. Кид молча пропустил товарищей вперед. Когда очередь дошла до него и он уже был одной ногой на улице, он, собравшись с мыслями, тихо сказал:

– Прощай, брат.

– Прощай. Брат.

Когда в проеме скрылся и он, я спустился вниз и увидел, что зал пустой и только лишь Шеба ходит по нему взад-вперед, ломая пальцы от нетерпения. Увидев меня, она просияла и закрыла рот руками.

– Он ушел с полчаса назад и сказал, что все хорошо, но посоветовал не подниматься, – быстро произнесла она, не успевая за собственными мыслями. – Я уже начала переживать и…

Я упал на колени и уткнулся ей головой в живот. Она начала молча теребить вихор у меня на затылке. Тишина. Я не знаю, сколько мы так простояли, но в конце концов Шеба подняла что-то со стола и напомнила:

– Ты просил принести виски.

Я поднял на нее глаза и улыбнулся.

Глава XXI

– Дюк, кончай, – она положила ладонь на мою руку, снова взявшуюся за стакан. Мы сидели за столом, в идеально пустом зале. И тихом, настолько, что я даже мог слышать шум прибоя.

– Да брось, – я вытянул шило у нее из под ладони. – Если я усну, я официально разрешаю тебе оставить меня тут.

Она вздохнула, но спорить не стала.

– Зачем ты вернулся?

– Не мог же я тебя бросить.

– У меня все было хорошо! – взвилась Шеба.

– Тебя бы повесили, – вяло возразил я.

– Он бы не посмел, – уверенно сказала девушка, задумчиво накручивая волосы на палец.

– Посмел бы. Это его долг.

– Ну, подлец, черт его побери!.. – с горячностью воскликнула она. – Как он мог?! И с этим человеком я обнималась!.. – она в ужасе схватилась за голову.

– Спасибо, любимая.

– За то, что позвала Хета? – с довольной улыбкой спросила она.

– За то, что ушла.

Она недоуменно нахмурилась.

– Что?

Чувствуя, что руки и язык у меня развязываются, я быстро и невнятно проговорил:

– Я боялся, что ты не послушаешь, что ты останешься. Спасибо, спасибо, дорогая, я бы умер, если бы с тобой что-нибудь случилось.