Жалган

– Эге-е, кажется, только недавно анда Саткын сопли пускал, а теперь вон оно – невеста!..

– Ну что ты врешь! – возмутился Саткын.

Жылдыз расхохоталась, стукнула его кулаком по спине.

– И тирек ведь. Интересно, почему?.. – Полу-тирек Жылдыз довольно улыбнулась. – Позовешь на свадьбу?

– Позову.

Они замолчали. Саткын пустился в приятные мысли о невесте, анда – в что-то свое. Наконец позвала:

– Слушай, анда. Из-за чего все-таки племена рассорились?

Саткын уткнулся носом в землю, потеребил обшарпанные сапоги.

– Каракчы. Ты, наверное, знаешь про него?

– Знаю. И что? – насторожилась анда.

– Он грабит их караваны невдалеке от наших кочевий. Вот они и решили, что это все тоолуки.

– А-а, – задумчиво протянула Жылдыз. – Слушай, а разве их город не в другой стороне?

– В другой?

– Разве их столица не на восходе? Была, по крайней мере. – Тень легла на ее лицо.

– На восходе, – мирно согласился Саткын. – Но мы поедем не в столицу. Ее пока не осилим.

Жылдыз стряхнула с себя наваждение.

– Тогда поехали.

Анда свистнула Буркут, Саткын подошел к своему коню. Сунув остатки еды в суму, отправились в путь.

Все ее мысли были о Азате. Идет за водой: Азат. Готовит еду: Азат. Даже сейчас, когда доит кобылу, его неловкая, смущенная улыбка, чуть торчащие уши не выходят у нее из головы. Наверняка тайный предмет вожделения всех местных девушек. Добрый. Такого можно оседлать и кататься, а он и слова в ответ не скажет. Так думали здешние красавицы. Ну и пусть. Если человек не дурак – себя одурманить не даст. А Азат как раз таки самый что ни на есть дурак. Но Толкын не такова, что будет его для себя любимой беречь. Она видела таких женщин, и быть одной из них не хотела.

Толкын сердито отбросила эти мысли. Потому что быть одной из тех, кто только и делает, что бегает и вздыхает по легковерным джигитам, ей тоже не хотелось. Ведь ей от него ничего не надо, пусть просто останется в живых…

И все-таки от вчерашнего хотелось пуститься в пляс. Почему он положил ей голову на плечо? Что он хотел сказать? Это по-дружески? Или он попросту устал? Толкын не стала сдерживать себя, вскочила на ноги, закружилась, взвизгнула от восторга. Кобыла равнодушно посмотрела на странного человека, и снова защипала траву. Сидеть бы так всю жизнь, ни о чем не думать, просто знать, что Азат рядом, чувствовать его крепкое плечо.

Как хорошо! Сейчас, осенью, в воздухе висел запах ароматных даров матери-земли. Все увядало, но ее это ни капельки не тревожило. Пройдёт осень, за ней зима. Зимой войска распускают. Саткын в ауле осядет, Азат тоже… Туф! Толкын споткнулась, устояв, подняла глаза и увидела Азата. Раскрыв рот, залилась краской. Он все видел!..

– Привет, Толкун!

– Долго ты тут? – сердито буркнула она, взяв кумыс.

– Прости… – Он смущенно почесал затылок.

Толкын великодушно смягчилась. Обернулась, и смежила глаза от удовольствия, залюбовавшись им.

– Ничего. Ты что тут?

– Гуляю, – он растерянно развел длинными руками и засмеялся. – Что мне еще делать?

– Ну… пойдем ко мне, раз так. Напою тебя кумысом. Хочешь?

– Хочу, – охотно согласился. Взял у нее кадку, зашагал рядом.

К ее юрте шли молча. О чем говорить? Но от этого молчания на сердце не тяготело, наоборот, от того, что он рядом, душа просилась петь. Она и запела, о светлой, печальной любви. Тихо, невнятно сначала, затем голос как будто окреп. Бросила быстрый взгляд на Азата – не смеется? Нет, идет, полуприкрыв глаза, задумавшись о своем.

Дошли до юрты. Азат разлил взбитый уже кумыс по бурдюкам, Толкын стала готовить обед. Обычно пустая юрта наполнилась звуком шипящего на очаге казана, звуком голосов двух молодых людей. Толкын показалось, что с гостем в ее дом пришли свет и шум, взметнулись вверх вместе с паром до самого шанырака. Когда сели есть, Толкын незаметно следила за ним, за каждым его движением, а когда он поворачивался, делала вид, что смотрит на улицу. О небо, зачем делать человека таким красивым? Толкын пробежала глазами по его торчащими волосам, округлому лицу с горбатым носом. Хорошее лицо, открытое, всегда знаешь, о чем он думает. Такой, она знала, не предаст, не замыслит недоброго. Единственный мужчина, которого она доселе близко знала, был анда ее сестры, ее брат. Но Саткын был совершенно другим. Недаром он служил у манапа. Саткын мог прятать свои настоящие чувства, не показывать то, что он думает. И только когда он смотрел на свою карындас, сестренку, его глаза теплели. Если бы Толкын не жила с ним столько лет, она, наверное, даже не сказала бы, любит он ее или нет. А вот по Азату было видно все, хочет он этого или нет. И Толкын знала наверняка, что нравится ему, что он любуется ей точно так же, как она им. Ей и раньше говорили, что она красива. Это могло звучать как похвала, но из уст сестры с ее сухим и низким, как степная трава, голосом, это было больше похоже на упрек. И все же Толкын знала, что хороша собой. Но кому, когда, что хорошего принесла красота? Скорее даже наоборот. Жулдыз раз как-то сказала, что Толкын похожа на мать…

Их взгляды встретились, они мигом отвернулись друг от друга, заинтересовавшись решеткой кереге.

– Засиделся я.

– Погоди, не уходи! – вырвалось у Толкын, она смущенно потупила взгляд.

Азат, поняв все, остановился.

– Знаешь, мне надо за водой сходить. Пойдешь со мной? – спросила Толкын. Конечно, он пошел.

Навстречу им шел Бузык. Племянник манапа шел, насупившись, вжав круглую голову в покатые плечи, зыркая исподлобья. Бузык был ровесником Жулдыз и Саткына. С самого детства, окруженный рабами, он не привык работать. После драки с ее сестрой и его позорного проигрыша он стал еще угрюмее и стал еще хуже относиться к Толкын. Но, надо добавить, никогда ее не трогал.

Они поравнялись. Толкын делала вид, что Бузыка тут нет. Даже когда он окликнул ее:

– Эй, приблудыш!

Азат резко обернулся. Толкын взяла его за руку, крепко сжала.

– Не связывайся.

Он неохотно поддался. Но Бузыку было мало.

– Ну, ну, где Селсаяк бродит сейчас, когда она так нужна, а?

Азат не выдержал, вырвался, развернулся.

– Не стыдно лезть к девушке?

Толкын умоляюще положила руки ему на плечи. Бузык засюсюкал:

– Не лезь, сопляк!

Азат оттолкнул его. Бузык тут же влепил ему кулаком в ухо. Азат в долгу не остался. Парни сцепились, упали, подняв вокруг себя столп пыли. Бузык был старше и крупнее, но Азат закалился в походе. Толкын стояла, замерев. Что делать? Бежать за помощью? Да кто ей поможет. Очнувшись, она бросилась вперед, обхватила Азата руками, с трудом оттащила. Он брыкался, вырывался. Толкын рывком отбросила его в сторону. Бузык вскочил на ноги, хотел броситься за ним, но Толкын встала у него на пути.

– Уйди, Бузык.