Башня Континуума. Слава Резонансу

– Так что же у Кита за мечта? Перестать быть таким придурком?

– Нет. Уничтожить всю органическую материю во Вселенной.

Дэниэл и сам знал, что старший братец – мрачный, психопатичный социофоб, но желать уничтожить всю органическую материю? Это уже было слишком. В конце концов, эта материя приносила ему и Корпорации огроменные деньги. Хищники не уничтожают свою кормовую базу. Основы биологии.

– Зачем это ему? Допустим даже, сэйнтисты промыли ему мозги! Им ведь все равно не нужно уничтожение людей, им нужны новые адепты…

Ричард прикрыл лицо ладонью.

– Дэниэл, я ничего не говорил о людях. Я говорил об органической материи. И, к тому же, это его желание не рационально. Не то, чтобы Кит просыпался поутру и желал всех убить. Нет, это закопано где-то у него глубоко внутри, в подсознании.

На данном этапе их диалога Дэниэл начал понимать, почему главный врач малость увлекся… лечебными препаратами.

– Но как конкретно Девятьсот Двадцатые могут кого-то убить? Это же чипы! У них нет рук… или еще каких приспособлений для убийств.

– Все просто. Как только количество Девятьсот Двадцатых, выпущенных на наших заводах и подключенных к коммуникационным распределительным спин-центрам, достигнет определенного критического предела, Девятьсот Двадцатые сольются в единый Сверх-Разум, и уничтожат всю органическую материю во Вселенной. Не знаю, как это будет выглядеть. Будет вспышка, или разрушительный импульс, или просто беззвучный хлопок. Но мы исчезнем. Со всей прочей органической материей впридачу.

Теперь Дэниэлу стало жутко. Он, наверное, даже сильно побледнел.

– Я тебя напугал, да? – спросил Ричард с кривой ухмылкой.

– Иди ты к черту! Псих ненормальный!

– Ладно, Дэнни. Ты мне не веришь. Никто не верит. Я все понимаю. Откровенно говоря, я бы и сам не поверил… хорошо. Забудь об этом, договорились? Это уже не так важно. Подпиши бумаги и приди в понедельник на работу. Иначе эти мерзавцы из совета от тебя не отвяжутся…

Он замолчал, когда к ним заглянул еще один психиатр, куда более моложавый, улыбчивый и дружелюбный, чем его патрон. Он поприветствовал Дэниэла вежливым кивком.

– Лорд Торнтон, мистер Ланкастер, не хочу вам мешать, но должен напомнить, через десять минут у нас по расписанию сеанс терапии.

Обаятельная физиономия Ричарда слегка перекосилась. Он скрежетнул зубами, явно давя вспышку гнева.

– Опять вы со своими задушевными разговорами! Зачем мы вообще разговариваем о моих женах, родителях, детях, работе? Какая невероятная скукотища.

– Неправда. Мне на самом деле весьма интересны наши беседы, лорд Торнтон, – сказал психиатр, глядя на их милость с неподдельной симпатией. – Кроме того, ваше лечение не может и не должно состоять только из сильнодействующих препаратов. Это неправильно. Поймите, я о вас забочусь…

– Вот именно. Заботитесь! Не оставляете в покое ни на секунду! А мне надо работать! Я должен заниматься вычислениями! Это и так очень сложно, а вы меня постоянно отвлекаете и сбиваете.

Его глаза опять стали делаться неживыми и похожими на лаково блестящую ляпис-лазурь.

– Вашими вычислениями, связанными с машиной времени? – ласково спросил психиатр.

– Да.

– Ох. Только не волнуйтесь. Давайте сделаем так – сегодня никаких разговоров. Вы просто побудете у себя и займетесь этими вашими вычислениями, а я посижу рядом и заполню кое-какие формуляры. Медицина… сплошная бюрократия. Если все же захотите поговорить, я к вашим услугам. Если нет, ничего страшного.

– Тогда я пойду, – сказал Ричард нетерпеливо и встал. Дэниэл тоже поднялся.

– Не обижай ее.

– А? Конечно, нет.

– И не надо глупостей. Делай то, что тебе скажет Мерфи и совет директоров. Знаю, тебе все это неприятно, Дэнни, но прошу, даже умоляю, потерпи.

– Иначе они меня убьют, да?

Ричард легонько похлопал его по щеке.

– Нет, Дэнни. Убивать тебя не будут – пока. Но превратить твою жизнь в сущий ад смогут вполне. И это, поверь, не художественное преувеличение.

Дэниэл проводил его взглядом и посмотрел на психиатра.

– Вы хорошо знакомы с лордом Торнтоном? – спросил тот очень тепло и сочувственно.

– Да. Ричард очень дружил с моим старшим братом, и я тоже… скажите. Он поправится?

Психиатр покосился в коридор и прикрыл двери. Потом поведал Дэниэлу, что, помимо стандартных лечебных процедур, они с коллегами каждую неделю проводят консилиумы касательно состояния их милости. И не только потому, что лорд Торнтон богат и знаменит, а еще и потому, что они находили его случай весьма интересным.

– Я могу говорить с вами начистоту?

– Ну, валяйте. Вряд ли будет хуже, – сказал Дэниэл.

Психиатр кивнул.

– Так вот. Откровенно говоря, мы до сих пор не сумели поставить ему точный диагноз. Кое-кто из моих коллег считает, что у него параноидальная шизофрения. Или же пресловутое биполярное расстройство, причем как бы застрявшее в маниакальной фазе. Я так не думаю. Я не вижу у него признаков резкого изменения или распада личности. А равно и ярко выраженных проявлений мании. По существу, лорд Торнтон практически здоров… если не считать того, что им завладела сверхценная идея. Вернее, две, и они причудливо переплетаются…

Доктор прервался, чтобы угостить Дэниэла мятной конфеткой.

– Спасибо.

– Не за что. Так вот. Лорд Торнтон считает, будто ваши чипы несут угрозу… и он считает, что может избежать этой угрозы, построив машину времени.

Когда доктор сформулировал диковинные фантазии Ричарда вслух в двух лаконичных предложениях, все это сделалось еще более странным.

– Во имя Красного Императора Мао! Я все равно не понимаю, откуда он все это взял?!

– Если вам интересно, я полагаю, на почве стресса и переутомления у него включился и сработал столь причудливым образом защитно-компенсаторный механизм. Возможно, в эти диковинные фантазии трансформировалась застарелая и крайне серьезная психологическая травма.

До сих пор Ричард никогда не казался Дэниэлу человеком тонкой душевной организации, страдающим от психологических травм.

– Что за еще травма? – поинтересовался он, перекатывая во рту мятную конфетку.

– Я надеялся, что, может, вы прольете свет на этот вопрос?

Дэниэл действительно не сумел сказать ничего дельного касательно душевных травм Ричарда и только развел руками.

– Ладно. Знаете, по существу это ведь не так уж важно. Я считаю, первостепенная задача – вернуть его к нормальной жизни, а не разбираться, что и почему произошло, возможно, много лет назад. В любом случае, прошлого уже никак не изменишь.

– Согласен, – не стал спорить Дэниэл. – Но что тут можно сделать? Можно ли сделать хоть что-то?