Башня Континуума. Слава Резонансу

– Ужасно.

– Значит, все хорошо. Только все равно, пожалуйста, не забудь в понедельник зайти в…

– Я зайду.

Он все же потянулся к ней в надежде, наконец, запечатлеть на ее губах нежнейший поцелуй, но какое там. Его романтический порыв был прерван появлением в столовой слегка всколоченного типа в замасленном лабораторном халате.

– Добрый день, мистер Ланкастер, – поздоровался он слегка нервно.

– Вы-то кто еще такой? Опять столяр?

– Нет. Я главный инженер проекта Девятьсот Двадцать.

– Что?

– Спин-передатчики серии Девятьсот Двадцать – новейшая серия спин-передатчиков, оснащенная Вторым Прототипом ЧСД – революционной, инновационной разработкой Корпорации, – объяснил главный инженер.

– ЧСД?

– Чип Стандартного Дружелюбия.

Поразмыслив, Дэниэл указал главному инженеру на обеденный стул.

– Сядьте. Чай, кофе?

– Нет, благодарю, если позволите, я спешу. Будьте добры, подпишите, – сказал главный инженер, протягивая Дэниэлу кожаную папку, украшенную логотипом «Ланкастер Индастриз», а также ручку с золотым пером.

– А что здесь?

– Техническая документация – результаты экспертиз и лабораторных испытаний, подтверждающие абсолютную безопасность ЧСД для здоровья человека. Я рассчитывал, что это подпишет лорд Ланкастер, но, к сожалению, мы не успели подготовить документы полностью к его отъезду.

– А почему в принципе возник этот вопрос.

– Какой? – спросил инженер, источая слабый запах химикатов и меди.

– О безопасности ЧДС для людей.

– Ну, это совершенно обычная, стандартная процедура, мистер Ланкастер, для любой нашей продукции.

– А почему здесь написано – результаты повторной экспертизы? – глубокомысленно поинтересовался Дэниэл, открыв папку. – Почему вообще была назначена повторная экспертиза, а также повторные лабораторные испытания, и где отчеты о предыдущих.

– Результаты предыдущих экспертиз и лабораторных испытаний были признаны недействительными, мистер Ланкастер.

– Да? Серьезно? Почему?

Главный инженер явно не ожидал, что Дэниэл начнет задавать вопросы и еще больше занервничал. Или Дэниэлу показалось? И впрямь. С какой бы стати ему было нервничать.

– Поймите правильно, мне бы не хотелось затрагивать эту тему, поскольку профессиональная и личная этика не позволяют… но произошла ужасная трагедия…

Из его дальнейшего бормотания сделалось понятным, что в ужасной трагедии он винит их милость лорда Ланкастера, следовало заметить, далеко не без оснований. Кит практически всецело посвятил проекту Девятьсот Двадцать последние тринадцать лет своей жизни. Новой серии передатчиков на основе многофункционального ЧСД предстояло стать настоящим прорывом в области спин-связи, как ближней, так и сверхдальней. Кит собрал команду лучших специалистов и потребовал от них не просто отличной работы, а полной отдачи и абсолютной самоотверженности. В своей обычной манере он помыкал, отчитывал, третировал и контролировал, превратив жизнь своих служащих в царство боли и террора. Необычайно престижное и высокооплачиваемое, и все же…

В конце концов, уже на заключительном этапе работ предыдущий главный инженер проекта не выдержал давления, и с ним приключился неописуемый нервный припадок. Он принялся слышать таинственные голоса и строчить сумасбродные отчеты, в которых провозглашал ЧСД изобретением дьявола и предрекал скорую гибель человечеству, если ЧСД не будут немедленно уничтожены. Ознакомившись с этими параноидальными измышлениями, Кит пожал плечами и отправил малость сбрендившего руководителя проекта Девятьсот Двадцать в заслуженный отпуск на две недели. Это не помогло. На следующий же день главный инженер, вместо того, чтобы отправиться на пляж, повесился в ванной своего загородного дома. На подтяжках. Предварительно оставив записку с мольбами немедленно свернуть проект.

– Понятно, – протянул Дэниэл, выслушав сей печальный рассказ.

Порывшись по карманам, он достал пачку сигарет и спички, закурил.

– Пожалуйста, подпишите бумаги, мистер Ланкастер, – взмолился главный инженер.

– Я, пожалуй, сперва изучу их, – сказал Дэниэл, затягиваясь и выпуская клубы дыма.

– Помилосердствуйте, никоим образом не хочу оскорбить или задеть вас, но, чтобы разобраться в этих документах, вы должны, как минимум, получить высшее техническое образование! Вы что-нибудь понимаете в химии экспериментальных высокопрочных сплавов? Или в узкоспециальной области искусственного формирования квази-органических сложносоставных кристаллических структур?

– Я понимаю лишь то, что не должен подписывать документы, предварительно их не просмотрев хоть краем глаза. Не дергайтесь. Получите свои бумажки вечером, в целости и сохранности, с моими подписями. Заедете еще раз и заберете, или я отправлю их вам курьером.

– Ваше стремление выказывать ответственность, само собой, похвально, но, откровенно говоря, не слишком уместно, учитывая, что продажи Девятьсот Двадцатых начнутся в понедельник, а это уже завтра, и мне крайне срочно нужны подписанные вами документы для…

Дэниэлу уже надоело препираться с этим нудным субъектом.

– Я уже сказал, получите ваши бумажки вечером. Что вы еще от меня хотите? Показать где выход, или найдете сами? Ведь вы наверняка умнее тех крыс, над которыми измываетесь в ваших стерильных лабораториях… или чем вы там занимаетесь?

Затушив сигарету, Дэниэл отхлебнул чаю с молоком и пролистал документы.

– Дэнни, почему ты не подписал? Думаешь, что-то не так? – спросила Тереза, заправив за ушко прядь золотистых волос. Она казалась слегка обескураженной.

– С чего ты взяла. Все чудесно. Или нет. Откуда мне знать? Я даже не представляю, как выглядит этот самый ЧСД!

– В прошлом году Кит приносил домой экспериментальный образец ЧСД, помнишь? Он еще здорово разозлился, когда ты спросил, как может крошечный кусочек уни-пластика стоить тридцать миллиардов империалов.

Верно. Теперь Дэниэл припомнил. Это случилось за три недели до того, как Кита едва не прикончили убийцы, подосланные к нему милосердным благим Василевсом. Неприятные воспоминания, да и практической пользы – никакой. Заметив, что Дэниэл пал духом, Терри протянула руку и поправила ему воротничок рубашки.

– Не волнуйся так. Ты справишься.

А как иначе. Руководство крупнейшей промышленной Корпорацией с годовым оборотом в триллионы империалов и сотнями тысяч рабочих и служащих – дело, с которым спустя рукава управится любой придурок. На которого можно все свалить, если что-то пойдет наперекосяк. Хотя, с другой стороны, Дэниэл и сам понимал, что его внезапные подозрения были какими-то… идиотскими и ни на чем не обоснованными. Он сам в рамках группы тестирования вот уже три месяца пользовался моделью Девятьсот Двадцать, и не испытывал ни малейших проблем со здоровьем. От самого спин-передатчика Дэниэл был в восторге. Он мог относиться к брату сколь угодно скептически, но тут следовало признать, Кит переплюнул сам себя.

– Ладно. Это явно пустая формальность… но я все же лучше съезжу, покажу эти бумаги Ричарду. Пусть посмотрит.

– Мне поехать с тобой?

Дэниэл вспомнил, что последний раз они с Терри навещали Торнтона пару недель назад, перед долгими зимними каникулами. Она наслушалась его маниакальных бредней и потом долго и безутешно плакала. А ведь у нее и без того имелось достаточно причин для слез.

– Терри, ты ведь сама знаешь, Ричарду все еще не очень хорошо. К тому же, там комендантский час, всюду патрули, да и погода ни к черту.

Терри взглянула в окно. И впрямь, снег продолжал валить стеной, а термометр за ставнями показывал трескучие минус сорок. Власти намеренно поддерживали подобный температурный режим, надлежащим образом регулируя работу биокуполов, поскольку нелегко бунтовать, когда через десять минут на лютом морозе отваливаются уши и нос.

– Но ты ведь недолго?

– Обернусь за пару часов. Отдохни пока.