Башня Континуума. Слава Резонансу

ГЛАВА ПЕРВАЯ КОНТРРЕСТАВРАЦИЯ

1.

Тереза помнила, что их с Китом прощальная встреча получилась невероятно нелепой и мучительной. Настоящая вселенская катастрофа. Он нагрянул к ней поздно вечером, без предупреждения, застав на кухне. Терри варила, жарила, тушила, запекала, мариновала и бланшировала, была захвачена созданием кулинарных шедевров и оттого спокойна и счастлива. Не передать, что она испытала, когда, случайно обернувшись, увидела в дверях его лицо, бледное и прекрасное, как молодая луна. Он же без всяких любезностей и предисловий, не поприветствовав бывшую супругу даже мимолетным кивком, подошел, схватил со сковородки кусок жареной ветчины и впился в сочную мякоть крепкими зубами.

– Кит?

Видимо, ему почудилось, будто совсем еще недавняя благоверная вознамерилась отобрать у него еду, потому что он бросил на нее тяжелый взгляд и зарычал, как дикий зверь, да так свирепо, что Терри отпрянула.

– Наверное, твоя подружка совсем тебя не кормит.

– Моя невеста, – ужасно злобно сказал он с набитым ртом.

– Ах, невеста? Само собой. Вот как это теперь называется! Как я могла вообразить, будто ты живешь с этой шлюхой в мерзости и грехе.

Его серые глаза, студеные, как полярное сияние, яростно сверкнули.

– Тереза…

– Хорошо, я не буду. Если ты голоден, я попрошу, чтобы тебе накрыли в столовой.

Кит замотал головой, демонстрируя, что он выше этих светских условностей.

– Давай хотя бы разогрею суп.

Кит кивнул, сел за кухонный стол, даже не сняв зимнего пальто, быстро умял тарелку супа, а также миску рагу из свиных ребрышек, заедая сыром, хлебом и свежими овощами, которые Терри красиво порезала и подала на красном овальном блюде.

Насытившись и промокнув рот салфеткой, их милость объявил, что уезжает.

– Тереза, я уезжаю.

– Куда? – спросила она, все еще не чуя подвоха. Мало ли, куда собрался вероломный, но все еще любимый бывший муж. Возможно, просто пройтись по магазинам за покупками к Рождественским праздникам для родных и близких – брата, сестры, зятя, племянника и для нее тоже. В память о тех двенадцати годах, что они провели вместе.

– На Дезерет.

Его сухой, отрывистый ответ поразил Терри, как удар хлыста. Она даже покачнулась.

– Что? Когда?

– Сегодня ночью. Если все пройдет хорошо, я уеду с ребенком.

На путаное, бессвязное мгновение Терри почему-то показалось, что он говорит об их дочери. Но, конечно, это было невозможно. Их крохотная дочка была мертва.

– Ребенок? Какой ребенок?

– Константин, – ответил Кит несколько удивленно. Кого же он еще мог иметь в виду? Шестилетнего сына государя Императора, будущего наследника Престола. Час тому назад элитные солдаты Синдиката при поддержке штурмовиков боевого крыла Народного Трудового Альянса приступили к штурму Дворца, и Киту пришлось срочно отправлять туда своих людей, надеясь, что они, проявив чудеса выдержки и героизма, смогут вызволить царственное дитя из этого грохочущего, пылающего, осажденного ада.

Беспорядки вспыхнули в столице еще в середине октября 512 года Освобождения, и, стало быть, продолжались уже три с половиной месяца. Хотя Терри все это время смотрела новости и видела провокаторов и революционных демагогов, вещающих о скорой смерти диктатуры и собирающих вокруг себя многотысячные толпы сочувствующих граждан, она до последнего надеялась, что обойдется. Но не обошлось. Совершенно выбитая из колеи жуткими известиями, Терри даже не нашлась, что и сказать. Машинально убрала грязные тарелки и столь же машинально принялась варить кофе.

– Но что же государь? И государыня?

Что мог Кит ответить. Только развести руками.

– Значит, они во Дворце? Почему же они не бежали? – прошептала Терри.

– Есть такая категория людей. Похожи на страусов. До последнего прячут голову в песок, надеясь, что все чудесным образом обойдется. Хорошо хоть, еще государыня вняла голосу рассудка и любезно позволила мне спасти ребенка.

– А она сама?

Кит утомленно покачал белокурой головой. Последние две недели, справедливости ради, он лично вел переговоры с императрицей, пытаясь уговорить ее бежать, обещая ей свою полную поддержку и защиту, но, к сожалению, потерпел крах. Она лишь твердила ему, что останется и погибнет рядом с государем, коли так суждено Богом.

– Глупейшая курица, – сказал Кит в сердцах, – ну, прямо как ты, Тереза.

– Но ведь государь – ее супруг! На ее месте я бы тоже осталась и почитала за счастье умереть рядом со своим мужем… с тобой… так я думала… прежде.

Кит скривился. Предыдущие четырнадцать лет, с тех пор, как ему исполнилось девятнадцать, он возглавлял крупнейшую промышленную корпорацию Империи, и был человеком деловым, не склонным к дешевым сантиментам. К чему умирать, когда можно было жить, драться и мстить? А, насладившись предсмертными корчами врагов, благочестиво помолиться за их погибшие души.

– Было бы ради чего умирать! – проговорил он сквозь зубы. Лицо его сделалось жестким, будто высеченным из куска мрамора. – Запутавшийся, параноидальный старик, который своей слабостью и малодушием поставил под удар не только жизни своих близких, но и жизни сотен миллионов подданных.

– Не говори так… это жестоко.

– Наверное, ты перестанешь быть настолько великодушной, если припомнишь, как благой Василевс подослал к нам наемных убийц.

Терри замолчала и подала ему кофе, крепкий и сладкий, как он любил. Чтобы не свалиться замертво от переутомления и постоянного недосыпания, Кит поглощал эту жидкость буквально галлонами. Терри порой не понимала, почему он до сих пор не впал в сахариново-кофеиновую кому. Но, похоже, их милости угрожала смерть от куда более зловещих и противоестественных причин.

– Значит, ты все же решил ехать к Сэйнту? – спросила она после длинной паузы.

– Да.

Мятежный губернатор Дезерет, Сэйнт, некогда носивший прозаическую фамилию Смит, последние три десятилетия являлся непреходящей головной болью имперских властей. Безумный пророк, самозваный мессия, певец Красного Ангела, Отца Аваддона, Сэйнт жаждал независимости для Особых Территорий Империи и создания на их основе собственного государства, со своим правительством и церковью. Сэйнт не просто восстал против тирании имперских властей. Из праха и пепла он возродил и напитал новой жизнью древнюю секту Свидетелей Страшного Суда. Они истово веровали, будто однажды человечество сгорит в пламени Страшного Суда и, очистясь святым огнем, возродится в обличье Священного Роя под бессменным водительством их безжалостного, всевидящего и карающего божества. Терри понятия не имела, что означала эта религиозная чушь. Означала ли она хоть что-нибудь?

– Прости… Кит… но это ужасная затея.

– Правда? – отозвался он, язвительно приподняв бровь, хотя Терри не раз говорила ненаглядному мужу, что его сарказм никому и ничем не помогает.

– Просто не верится. Неужели у тебя нет другого выбора?

– Ну, по крайней мере, у Сэйнта я буду в безопасных, герметично закупоренных бункерах…

В самом деле. Тот факт, что Кит внезапно превратился в злейшего врага Императора, никак не сделал его другом генерала Вольфа или сёгуна Моримото. Если уж упоминать главу Синдиката, он, между тем, уже несколько месяцев обретался в столице, и прибыл он в Форт Сибирь далеко не один. На границах их звездной системы находились шесть сверхтяжелых боевых линкоров Синдиката с дремлющими в анабиозе пятнадцатью тысячами элитных солдат Крайм-О и тридцатью тысячами отборных военных юнитов высших рангов из Промышленной Зоны.

Стандартные сутки тому назад по мановению руки своих господ они пробудились, и началась потеха. Тяжелые линкоры Синдиката вышли на орбиту Родинии и направленными залпами бортовых ЭМ-пушек вывели из строя системы ПВО. Солдаты десантировались в синие арктические пустоши по периметру биокупола и два часа спустя в результате марш-броска и последующей резни полностью взяли под контроль управляющие узлы биокупола и блокпосты, перебили охрану и с разных сторон вошли в столицу, двигаясь размеренно к дворцовому кварталу. По дороге они должны были воссоединиться еще с десятком тысяч гвардейцев Моримото и многими тысячами штурмовиков законспирированных ячеек Народного Трудового Альянса.

Их поход мог быть менее триумфальным, но сотрудники Отдела Благонадежности, части Регулярной Армии, силовые ведомства и Мэрия предпочли блюсти нейтралитет. Кто-то откровенно переметнулся на сторону врага, кто-то был подкуплен или запуган, но в основном… они выжидали. Потому что происходящее в столице этой зимней ночью было не финалом драмы, напротив, лишь ее началом. На текущий момент враждебные силы достигли негласного консенсуса. Роднило их желание избавиться не только от тяжелобольного государя, но и от жирного проходимца, Верховного Канцлера Милбэнка, который давно превратил монарха в покорную марионетку.

– Можешь ли ты поверить, Терри, – в ярости сказал Кит, – этот ублюдок уже подготовил документ, согласно которому государь передавал ему всю полноту власти ввиду своего нездоровья! Следующим номером программы Милбэнк собирался распустить Парламент и устроить внеочередные выборы в рамках своих так называемых демократических преобразований. На которых бы, конечно, с огромным перевесом победила бы его Партия Новых Демократических Преобразований, уж извини за тавтологию. Тьфу! Неудивительно, что Вольф и Моримото взбеленились. Само собой, они жуткие монстры, и я терпеть их не могу, но тут в кои-то веки я с ними солидарен. Этому следовало положить конец…

Кит прихлебнул кофе.